Фулканелли - Философские обители

• Название: Философские обители
• Автор: Фулканелли
• Издательство: Энигма
• Жанр: Культурология
• Год: 2004
• ISBN: 5-94698-033-5

Книга раскрывает секреты алхимии, зашифрованные в памятниках гражданской архитектуры старой Франции. Фулканелли больше, чем кто-либо, уделил внимание практическим вопросам традиционной науки, собрав воедино различные ее части. Автор подробно описал все операции Делания, однако, намеки, а то и прямые советы разбросал по разным главам. Так что разгадывание философской мозаики-ребуса уже само по себе доставит наслаждение читателю.

Предмет книги не сводится исключительно к алхимическим тайнам. Автор предпринимает обширный экскурс в историю, лингвистику, искусствоведение, филологию и краеведение, выказывая феноменальную эрудицию.

Книга снабжена научным аппаратом и иллюстрациями.

http://fb2.traumlibrary.net

---

Кессон 5. — Философы утверждают экспериментально доказанный факт, что их камень есть не что иное, как результат полной коагуляции меркуриалънои воды (coagulation complète de l’eau mercurielle). Эту мысль отражает и наш барельеф с кубическим камнем — старинным символом вольных каменщиков — плывущим по морским волнам. Эта операция лишь на первый взгляд кажется невозможной, на самом деле она вполне естественна, ведь меркурий несёт в себе растворённое серное начало, благодаря которому впоследствии коагулирует. К сожалению только, этот потенциальный реагент действует крайне медленно и первое время нельзя заметить ни малейшего признака протекания какой-либо реакции. Это объясняет неудачу многих алхимиков, которые, быстро разочаровавшись, оставляют своё тягостное занятие, напрасное, как им кажется, между тем как они были на верном пути и работали с исходными веществами, приготовленными по всем правилам нашего искусства. Это к ним Адепт относит слова Иисуса, которые тот сказал шедшему по воде Петру (Мф. 14:31):

MODICE.FIDEI.QVARE.DVBITASTI

Маловерный! Зачем ты усомнился?

На самом деле ничего нельзя познать без веры, без неё человек бессилен. Не было случая, чтобы скептицизм и сомнение создали что-нибудь прочное, возвышенное, долговечное. Надо почаще вспоминать латинское изречение: Mens agitat molem[293] — глубокое убеждение в его истинности приведёт мудреца-Мастера к счастливому завершению его трудов. Именно в непоколебимой вере почерпнёт он необходимые силы для разрешения этой великой тайны. Мы ничуть не преувеличиваем: перед нами самая настоящая тайна, ведь всё здесь противоречит химическим законам, да и механизм процесса весьма неясен — тайна, которую не объяснит самый эрудированный учёный, самый искусный Адепт. Видимо, естество в простоте своей любит загадывать нам загадки, перед которыми пасует наша логика, отступает наш разум, признаётся в своём бессилии здравый смысл.

Изготовление кубического камня, который изобретательная природа производит из одной только воды — универсальной материи (matière universelle) перипатетиков — и чьи шесть граней нужно обтесать согласно правилам тайной геометрии (géométrie occulte), представлено на любопытном барельефе XVII в., украшающем фонтан Вербуа в Париже [XXVIII].

Эти два сюжета тесно связаны между собой, и мы разберём здесь парижский барельеф более подробно в надежде пролить свет на чересчур лаконичное символическое изображение в Сенте.

Фонтан, сооружённый в 1633 г. бенедиктинцами из Сен-Мартен-де-Шан, первоначально находился внутри монастыря у крепостной стены. В 1712 г. монахи передали его городу Парижу в общественное пользование вместе с соответствующим участком, куда он должен быть перенесён при условии, «что в одной из старинных башен их монастыря будут проделаны окно и дверь на улицу»[294]. В результате фонтан поместили перед так называемой башней Вербуа на улице Сен-Мартен и нарекли источником святого Мартина. Это своё имя он сохранял более столетия.

В небольшом сооружении, реставрированном за государственный счёт в 1832 г., есть «неглубокая прямоугольная ниша; по бокам её две дорические пилястры с выступами, имеющими узор в виде извивающихся и переплетающихся линий, поддерживают слившийся с архитравом карниз. На карнизе располагается что-то вроде шлема, который венчает рамка с крыльями, а над ней морская раковина. В верхней части ниши — барельеф с кораблём в центре»[295]. В высоту каменный барельеф достигает 80 см, в ширину 105 см. Автор его неизвестен.

Во всех описаниях фонтана Вербуа, списанных, судя по всему, одно с другого, лишь вскользь отмечается, что основной элемент его украшения — корабль (vaisseau). Рисунок Муази, иллюстрирующий заметку Амори Дюваля, также не сообщает ничего нового. На представленном сбоку фантастическом корабле нет и следа его необычного груза, а среди завитков морских волн мы тщетно стали бы искать прекрасного большого дельфина, сопровождающего корабль. Впрочем, многие люди, которые не желают вникать в детали, видят здесь лишь геральдический корабль Парижа, не подозревая, что данный сюжет хранит в себе совсем другую, отнюдь не тривиальную истину.

Разумеется, кто-то может усомниться в справедливости нашего умозаключения, и в огромном камне, прикреплённом к судну, с которым он составляет единое целое, увидеть обычный тюк с товарами. В этом случае, однако, затруднительно объяснить, почему на рее грот-мачты — поднятый парус (voile levée) — особенность, проливающая свет на единственный лишённый покрова (dévoilé) объёмистый груз. Цель создателя этого произведения очевидна: речь идёт не о тюке с товарами, а о тайном грузе, который обычно скрывают от любопытных взглядов.

Кроме того, корабль, показанный сзади, словно удаляется от зрителя. Ясно, что он движется лишь благодаря бизани (voile d'artimon)[296]. Ветер дует в корму, а значит, в бизань, и бизань одна разгоняет скользящий по волнам корабль. А между тем кабалисты хотя и пишут artimon, произносят antémon или antimon, слово, которым они обозначают сокрытое имя субъекта Мудрецов. 'Ανθεμον по-гречески цветок, а первоматерию (matière première) называют цветком всех металлов (fleur de tons les métaux) или цветком цветков (flos florum). 'Ανθεμον произошло от ανθος (jeunesse, молодость, gloire, слава, beauté, красота, наиболее благородная часть, всё, что блестит и сияет наподобие огня, brille à I'instar du feu). Неудивительно, что Василий Валентин в своей Триумфальной колеснице Сурьмы (Char triomphal de l’Antimoine) обозначил описываемую им первичную субстанцию (prime substance) Делания как огненный камень (pierre de feu).

Если камень, как мы видели, прикреплён к герметическому кораблю, значит, он ещё на стадии получения. Значит, во что бы то ни стало ему надо помочь проделать весь путь, так чтобы ни бури, ни подводные камни, ни дорожные случайности не помешали ему достичь благословенной гавани, к которой его подводит естество. Облегчить его путешествие, предвидеть и устранить возможные причины кораблекрушения, не дать кораблю с драгоценным грузом сбиться с верного курса — такова задача алхимика.

Постепенное медленное течение процесса объясняет, почему камень представлен здесь в виде грубо обтёсанной глыбы, которой ещё надо придать окончательную кубическую форму. Перекрещивающиеся верёвки, которыми камень крепится к корпусу судна, достаточно ясно свидетельствуют о переходном состоянии камня. Известно, что в умозрительном отношении крест (croix) — выражение динамического начала, духа, в то время как с практической точки зрения он графически представляет тигель (creuset)[297]. Именно здесь, в сосуде (на корабле)[298] дух металла с помощью огня сближает молекулы, что приводит к концентрированию меркуриальной воды. Дух — единственная сила, способная осаждать плотные массы вещества подобно тому, как он принуждает кристаллы раз за разом принимать одну и ту же форму, по которой их можно идентифицировать. Поэтому Философы символически представляют молекулярные агрегаты меркуриального твёрдого вещества, образованные посредством духа, в виде тюков, крепко связанных крест-накрест. Итак, камень накрепко связан, подобно secchina (от греч. σηκάζω, enfermer, clore, запирать, заключать), и это воплощённое состояние достигается с помощью креста, образа Страстей, другими словами, в тигле при тщательном соблюдении температурного режима. Заметим также, что верёвка по-гречески κάλώς, омоним наречия κάλως, означающего надлежащим, действенным способом (de manière convenable et efficace).

Первичная коагуляция, когда маслянистый лёгкий камень только появляется на поверхности жидкости, — стадия самая трудоёмкая. Надо усилить меры безопасности и проявить максимальную осторожность при работе с огнём, чтобы камень раньше времени не окрасился в красный цвет и не опустился на дно. Сначала образуется тонкая плёнка, она вскоре ломается, её частицы стягиваются, срастаются, утолщаются, как бы образуя плоский островок — остров Космополита, легендарный Делос, — который покачивается на волнах и постоянно перемещается с места на место. Остров — ещё один образ всё той же герметической рыбы, рождённой в море Мудрецов — в нашем меркурии (notre mercure), которого Гермес называет mare patens[299], — другими словами, кормчего (pilote) Делания, первой твёрдой массы Делания или камня на зачаточной стадии. Одни называют эту рыбу рыбой-прилипалой (échénéis), другие с тем же правом — дельфином (dauphin). Легенды приписывают рыбе-прилипале способность останавливать и делать неподвижными (arrêter et fixer) самые мощные корабли. Дельфин, чья голова на нашем барельефе высовывается из воды, также несёт вполне определённый смысл. Греческое δελφίς означает матка (matrice), меж тем известно, что Философы именовали Ртуть (mercure) вместилищем и маткой камня.