Льюис Клайв - О Нарнии

• Название: О Нарнии
• Автор: Льюис Клайв
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Дорогая Джоан,

Спасибо за телеграмму, очень рад, что тебе понравился «Конь и его мальчик». Я собирался отправить это письмо в Нью–Йорк, но вижу, вы еще отдыхаете во Флориде. Надеюсь, что тебе там лучше, чем мне было на море, — там оказалось очень холодно и почти все время шел дождь.

Искренне твой К. С. Льюис

[В декабре 1954 К. С. Льюис оставил Модлин–колледж, Оксфорд и стал профессором средневековой и ренессансной английской словесности в Модлин–колледже Кембриджского университета.]

Модлин–колледж Кембридж [15 января 1955]

Дорогой Мартин,

Спасибо за чудесное письмо и открытку. Как будут называть ураганы, когда кончится алфавит? Я хочу сказать, кто будет после Эвелины, Юлианы и Ядвиги?[22] У меня тоже было хлопотное время — я переезжал на новую работу и в новый дом. Обрати внимание, название моего нового колледжа произносится так же, как у старого, а пишется иначе, с Е на конце. У нас идет снег. Кембридж под снегом очень красив. Целую всех,

твой К. С. Льюис

* * *

[19 февраля 1955]

Дорогая Джоан,

Очень приятно было узнать, что Логе назвали в честь Логе в «Кольце». Я сам очень его люблю. Наверное, замечательно иметь палу, который поет в этой опере. Есть ли у тебя книжка с иллюстрациями Артура Рекхема?[23] Два красивейших тома. Особенно хорошо у него выходит Миме.

Желаю успеха с «Волшебной ложкой». Я понимаю, что ты имеешь в виду, когда говоришь, что не можешь нарисовать горы, как бы тебе хотелось. Я иногда думаю, что воображаемое легче описать, чем нарисовать, но, может, это потому, что сам а лучше нишу, чем рисую.

Как видишь, я поменял работу и адрес. Обрати внимание на разное написание: Magdalen в Оксфорде и Magdalene в Кембридже. Произносится одинаково: Модлин. Это прелестный маленький колледж. Сейчас, под снегом, он очень красив.

С любовью,

твой К. С. Льюис

* * *

[22 февраля 1955]

Дорогая Марсия.

Очень рад, что тебе понравились нарнийские книжки. После «Принца Каспиана» идет «Покоритель Зари», потом «Серебряное; кресло», потом «Конь и его мальчик». Это все, что пока напечатано. Следующей осенью выйдет «Племянник чародея» и еще черед год — «Последняя битва» (по крайней мере, думаю, название будет таким, но я могу его изменить), которая и завершит серию. В ней Питер вернется в Нарнию, Сьюзен, боюсь, нет. В первых двух книжках ты, наверное, заметила, что ей слишком нравится быть взрослой. К сожалению, эта ее сторона победила и Сьюзен забыла Нарнию.

Нет, я не описывал четырех реальных детей. Я их выдумал.

Ты права, сочинять истории очень весело. Как и ты, я в твои годы много писал.

С наилучшими пожеланиями,

Искренне твой К. С. Льюис

* * *

[Когда девятилетний американский мальчик Лоренс испугался, что любит Аслана больше, чем Иисуса, его мать написала К. С. Льюису на адрес издательства «Макмиллан». Отпет пришел уже через десять дней.]

[6 мал 1955]

Дорогая миссис К…

Передайте Лоренсу от меня, с любовью:

1) Даже если бы он любил Аслана больше, чем Иисуса (очень скоро я объясню, почему это невозможно), он не был бы идолопоклонником. Идолопоклонник делал бы это сознательно, а он изо всех сил старается с собой справиться. Господь прекрасно знает, насколько трудно нам любить Его больше всех остальных, и не будет сердиться на нас, пока мы стараемся: Он нам поможет.

2) По Лоренс не может на самом деле любить Аслана больше, чем Иисуса, даже если ему кажется, что это так. Все слова и дела Аслана, за которые Лоренс его любит, сказал или совершил Иисус. Так что когда Лоренс думает, что любит Аслана, он на самом деле любит Иисуса, и, может быть, любит Его больше, чем прежде. Разумеется, у Аслана есть то, чего нет у Иисуса, — я про львиное тало. Если Лоренса пугает, что львиное тело нравится ему больше человеческого, думаю, он зря тревожится. Господь знает все про воображение маленького мальчика (которое; Сам сотворил), знает и то, что в определенном возрасте очень привлекательна идея дружелюбного говорящего зверя. Поэтому, думаю, Он не обидится, что Лоренсу нравится львиное тело. В любом случае, когда Лоренс подрастет, это чувство отомрет само, без всяких с его стороны усилий. Так что пусть не волнуется.

3) На месте Лоренса я бы просто говорил, когда молюсь: «Господи, если то, что я чувствую и думаю об этих книжках, Тебе не нравится и для меня вредно, пожалуйста, забери у меня эти чувства и мысли, а если в них нет ничего плохого, тогда, пожалуйста, пусть это перестанет меня тревожить. И помогай мне каждый день любить Тебя больше в том смысле, который важнее всех мыслей и чувств, т. е. исполнять Твою волю и стремиться быть похожим на Тебя». Вот что, но моему разумению, Лоренс должен просить для себя, но было бы очень по–христиански, если бы он добавлял: «И если мистер Льюис смутил своими книжками других детей или причинил им вред; пожалуйста, прости его и помоги ему больше такого не делать».

Поможет ли это? Я бесконечно жалею, что доставил такие огорчения, и буду очень благодарен, если вы напишете мне еще и расскажете, как теперь Лоренс. Разумеется, я буду молиться о нем каждый день. Наверное, он большой молодец; надеюсь, вы готовы к тому, что он может стать святым. Уверен, мамам святых порой приходилось нелегко!

Искренне ваш К. С. Льюис

[3 июня 1955]

Дорогая Джоан,

Спасибо за письмо. У меня в колледже занятия кончаются наследующей педеле. Да, снег перестал, но весна была самая поздняя и холодная на моей памяти. Только неделю назад потеплело и кукушки закуковали по–настоящему. По вашим меркам это еще холода. Вода в нашей речке, Кеме, всего 16 градусов. Когда занятия кончатся, я поеду в Оксфорд (если смогу туда попасть. Я не вожу машину — я вообще плохо разбираюсь в технике, — а железнодорожники бастуют).

Кстати о «Кольце», каждое утро мне приносит завтрак один старичок, вылитый Миме.

Несколько педель назад я закончил править гранки последней нарнийской книжки, думаю [«Последняя битва»] выйдет осенью.

С любовью и наилучшими пожеланиями, твой К. С. Льюис

* * *

Килнс Хидингтон Квори Оксфорд [20 июля 1955]

Дорогой Хью,

Спасибо за письмо от 14 июня. Очень рад, что вы одобрили «П[лемянника] Ч[ародея]»; нехорошо вышло бы, если бы как раз та самая книжка, которая вам посвящена, и не понравилась! Меня потрясло, что ваша улица ведет и на север, и на юг, потому что у нас все улицы (и даже проселочные дороги) идут сразу в двух направлениях. Они умеют меняться в тот миг, когда ты поворачиваешь. Что еще хитрее, они одновременно превращают правую сторону в левую. Не знаю случая, чтобы это не сработало.

Люблю вас всех.

Всегда ваш К. С. Льюис

* * *

Килнс Хидингтон Квори Оксфорд [14 сентября 1955

Дорогая Тинси,

(Раз ты [Джоан] так себя называешь), от всего сердца поздравляю с наградой, и как замечательно, что у тебя был такой оперный сезон. Я не понимаю вашей погоды; неужели в Америке с наступлением августа холодает? Когда у нас бывает лето (примерно каждый седьмой год), в августе становится теплее. Мне было очень грустно читать, что твой пала болел, и приятно узнать, что он поправился; пожалуйста, передай ему это от меня.

Я только что вернулся с гор, из Донегала, там было очень красиво, я замечательно гулял и купался.

С любовью, твой К. С. Льюис

* * *

Модлин–колледж Кембридж [16 октября 1955]

Дорогая Джоан,

Спасибо за письмо от третьего числа. У нас не бывает мало–мальски серьезного снега до самого января, а то и дольше. Однажды он выпал на Пасху, когда на деревьях уже распустились листья. Из‑за этого шапки получились куда больше, чем на голых сучьях, и многие ветки обломились. Сегодня ночью ударил первый заморозок: наутро лужайки лежали серые в ярком, белесом свете — удивительно красиво. Наступление зимы всегда меня будоражит; хочется приключений. Думаю, осень у нас наступает медленнее вашей, цвета более мягкие. Деревья, особенно буки, не облетают неделями и стоят сперва желтые, потом золотистые, потом огненные.

Не слышал о морской свинке, которая бы обращала внимание на людей (им вполне хватает друг друга). На мой взгляд, из маленьких зверюшек самые забавные хомяки. И, сказать тебе честно, я по–прежнему люблю мышей. Однако морские свинки очень подходят к тому, что ты учишь немецкий. Если бы они говорили, то, уверен, именно па этом языке.

Всегда твой К. С. Льюис

* * *

Модлин–колледж Кембридж [24 октября 1955]

Дорогой Лоренс, я очень рад, что получил письмо от твоей мамы, Потому что теперь могу ответить на твое старое. Я не написал тогда, потому что угол твоего письма по пути намок, адрес; расплылся и я не мог его разобрать, поэтому не знал, куда слать ответ. Так вот, я не питаю неприязни к пантерам и считаю их замечательными. Не помню, чтобы вывел где- нибудь плохих пантер (хорошие сражаются против Рабадаша и «Серебряном кресле»[24]), а если бы и вывел, это вовсе не значит, что я считаю всех пантер плохими, как не считаю плохими всех мужчин из‑за дяди Эндрю или всех мальчиков из‑за того, что Эдмунд был когда‑то предателем. Извини, что у меня такой плохой почерк; лет десять назад я писал очень красиво, но сейчас у меня ревматизм кисти. Пожалуйста, поблагодари маму за чудесное письмо, я с огромной радостью его прочел. А теперь до свидания. Вспоминай меня в своих молитвах, а я буду молиться о тебе.