Симон Кордонский - Сословная структура постсоветской России

• Название: Сословная структура постсоветской России
• Автор: Симон Кордонский
• Издательство: Институт Фонда «Общественное мнение»
• Жанр: Политика
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-93947-025-4

В монографии поднимаются проблемы, связанные с социальной структурой современной России, которая рассматривается как двухкомпонентная: сословная и классовая. Сделана попытка представить социальную историю России как циклическое доминирование или сословной, или классовой структуры. Описаны принципы сословного устройства СССР и современные российские сословия. Выделены титульные (существующие по закону) и нетитульные (обслуживающие) сословия и показаны их отношения с классовой структурой. Автором описаны межсословные отношения, связанные с распределением ресурсов. Исследование заинтересует социологов, экономистов, представителей других гуманитарных дисциплин.

---

Часть населения, обладавшая административной валютой, не удовлетворялась трудовыми доходами, включающими в себя нормативную сословную ренту. Они, будучи причастны к распределению ресурсов, имели дополнительную ренту со своего сословного статуса, которая и была основным источником ресурсов, нарушающих принципы сословной справедливости. Распределение ресурсов происходило в жесткой процедуре административного торга, в который были включены все без исключения граждане государства, занимавшие какую бы то ни было должность [Кордонский. 2006]. Свою включенность в административный торг и возможность брать нелегитимную ренту со своего статуса люди воспринимали как естественное свойство социальной реальности, необходимое для жизни. Как говорили, невозможно быть у воды и не напиться, то есть получить возможность распоряжаться ресурсами и не воспользоваться ею.

Административная торговля при распределении ресурсов на последних этапах существования социалистического государства была первой и единственной реальностью, а государственные институты, иерархии управления и отношения в них воспринимались как служебные и несамостоятельные элементы поддержания позиций в торге. Перестройка на первых этапах своего осуществления, собственно, и была попыткой ликвидировать или ограничить обменные отношения и связанную с ними теневую экономику. Ненормативная сословная рента была объявлена незаконной. Перестройка выступала как усилия подразделений государства, в частности репрессивных органов, по ликвидации обменных связей и перераспределения ресурсов. Одним из первых действий перестройки была борьба с теневыми отношениями на самых низших уровнях иерархии административного рынка «борьба с нетрудовыми доходами», ограничение деятельности всякого рода «бригад» и других формирований мобильной рабочей силы. В дальнейшем перестройка приняла форму борьбы с «цеховиками». Третьим этапом перестройки стало расследование тех форм теневой деятельности, в которые были включены функционеры партийного и советского аппарата управления, «прикрывавшие» теневые отношения. Эта борьба заключалась в элиминации конкретных людей, занимающих определенные функциональные места в иерархии отношений административного рынка сначала рабочих «бригад» и людей, занятых в личном подсобном хозяйстве, потом организованных полулегальных и нелегальных производителей материальных благ (цеховиков), и в конце партийных и советских чиновников, контролировавших эти производства. Идеология борьбы основывалась на предположении, что суть проблемы заключается в аномальном поведении отдельных людей, а не в свойствах всей системы отношений ресурсно-сословного устройства. Тем самым руководство СССР изменило основному принципу регулирования ресурсных отношений массовым репрессиям членов «проворовавшихся сословий». Стремление локализовать и нейтрализовать отдельные напряжения в системе привело к обратному результату к генерализации теневой экономики и к тому, что стали возможными массовые протестные движения низших сословий, принявшие в конце 80-х годов форму трудовых конфликтов стачек и забастовок. Жалобы и доносы на несправедливость распределения ресурсов, которыми были завалены партийные и репрессивные органы, а также редакции партийных газет в это время, трансформировались в бунты против порядка управления.

Репрессии как форма регулирования межсословных отношений в СССР

Ресурсное обеспечение сословий по критериям социальной справедливости чревато феноменом, который с незапамятных времен называется мздоимством, или по-современному коррупцией[38]. Сословное устройство стремится к справедливости, распределяя ресурсы согласно априорно заданной значимости сословий. Однако на пути к справедливому распределению ресурсы претерпевают описанные в предыдущей главе трансформации, в ходе которых их существенная часть не доходит до тех, кому они предназначаются.

Ресурсы используются нецелевым образом потому, в частности, что с них берется сословная рента, ведь каждый член сословного общества имеет то, что охраняет и распределяет. Или ресурсы расхищаются людьми, которым они «не полагаются», но им все равно хочется кушать, как тем миллионам наших сограждан, которые пошли в лагеря согласно директивам 1932 и 1947 годов, известным в народе как указ «семь / восемь» (вышел седьмого августа) или «указы о колосках»[39].

Борьба за правильное, целевое использование ресурсов составляет содержание внутренней жизни сословного устройства. Нецелевое использование ресурсов и, тем более, их расхищение осуждается сословной моралью и преследуется согласно порядку управления специфической для сословного устройства формы регулирования отношений по сбору, хранению и распределению ресурсов. За сотни лет сословной истории накоплен огромный опыт борьбы с нарушениями порядка использования ресурсов, в том числе и репрессивный. Этот опыт показывает, что даже сажание на кол в индивидуальном порядке не очень умеряет аппетиты расхитителей. Гораздо эффективнее оказался институт массовых репрессий, в полной мере примененный во времена строительства социализма в отдельно взятой стране и, естественно в меньших масштабах, используемый всеми правителями страны в периоды «наведения порядка». При массовых репрессиях сажают на кол не отдельных представителей сословий, а все сословие целиком. Именно репрессии всего сословия, приспособившегося использовать ресурсы нецелевым образом или оказавшегося неадекватным смене целей на конкретном этапе строительства нового общества, позволили осуществить коллективизацию и индустриализацию СССР. Такой способ регулирования межсословных отношений, сопряженный с использованием принудительного труда членов репрессированных групп, обеспечил очень высокие темпы модернизации народного хозяйства СССР. Членов сословий, неумеренно активных в сборе сословной ренты, «ставили к стенке» в полном составе, как это произошло с несколькими поколениями командного состава чекистов, или переводили в сословие заключенных, работавших на стройках народного хозяйства. Эту самую мобильную часть «трудовых ресурсов» обеспечивало народному хозяйству ГПУ — ОГПУ — НКВД — МВД, выполнявшее волю ВКП(б) — КПСС. Обилие советских сословий позволяло локализовать репрессии на одном или нескольких из них для того, чтобы обеспечивать трудовыми ресурсами социалистическое строительство и в то же время разрушать систему нецелевого использования ресурсов, которую вырабатывали эти сословия. Без массовых репрессий расхищение ресурсов и их нецелевое использование превращаются в бедствие сословного общества и подрывают его основу систему справедливого распределения.

Репрессивный способ регулирования межсословных отношений был специфичен для СССР 20-50-х годов XX века. После смерти Сталина была утеряна политическая воля, необходимая для масштабного репрессивного регулирования межсословных отношений, и сословная система закоснела. Послесталинские сословия так «приспособились» к нецелевому использованию ресурсов, к их расхищению и сбору нелегитимной сословной ренты, что вся система сословного распределения оказалась нефункциональной, что проявилось в феномене тотального и официально ничем не компенсируемого дефицита. Выборочные репрессии 60-80-х годов XX века против отдельных работников торговли, общественного питания, милиции и т. д., по-видимому, только способствовали выработке более изощренных способов нецелевого использования ресурсов, усугубляя проблему их несправедливого распределения. Сколько ни сажали нарушителей социалистической законности, дефицит не уменьшался. Нецелевое использование ресурсов, их расхищение и нелегитимный сбор сословной ренты в 60-80-е годы «брежневского застоя» превратились в обыденную практику. «Посадки» скорее, наоборот, стимулировали развитие теневой экономики и трансформацию ресурсов в товары, которые поступали на «черный рынок», где можно было купить все, что было «дефицитом» в системе государственного распределения.

Распад системы советских межсословных отношений

Система советских межсословных отношений основывалась на базовом статусе члена КПСС, руководящей роли партии и ее номенклатуре — как каркасе социального устройства и репрессиях как механизме социального регулирования. Прекращение массовых репрессий, а потом и ликвидация конституционной «руководящей роли КПСС» привели, в частности, к крушению основ сословной системы и к всеобщей неопределенности статусов прежде всего за счет деструкции сословного распределения ресурсов. Распад СССР был в первую очередь распадом системы межсословных отношений общества, так как, еще раз подчеркну, в сословном государстве общество от государства неотделимо. Членство в КПСС потеряло свою социальную значимость, а номенклатура исчезла вместе с партийными институтами подбора и расстановки кадров.