Джеймс Миченер - Гавайи Миссионеры

• Название: Гавайи Миссионеры
• Автор: Джеймс Миченер
• Жанр: История

---

Люки на палубе открыли, и мистер Коллинз прокричал пассажирам радостную новость:

-Мы уже в безопасности!

Те из них, кто еще мог держаться на ногах, высыпали на палубу, перекрикивая холодный ветер, капитан Джандерс об ратился к Эбнеру:

-Преподобный Хейл, с Божьей помощью мы все-таки про шли этот пролив. Не прочтете ли вы подходящую проповедь?

Но впервые за время путешествия преподобный Хейл словно онемел. Глаза его наполнились слезами, и сейчас он думал о Кридленде и старом китолове, раскачивавшихся наверху в попытке спасти корабль, и о капитане Джандерсе, сражавшемся с бурей. Поэтому вместо Хейла к морякам с любимыми ими стихами из Псалтыря вынужден был обратиться Джон Уиппл:

-Господь - наша прибежище и сила, наша помощь в бе де. Поэтому не убоимся, даже оказавшись в пучине. Ибо Гос подь всегда остается с нами. Отправляющиеся на кораблях в море, производящие дела на глубоких водах, видят дела Гос пода и чудеса Его в пучине. Он речет, - и восстает бурный ве тер, и высоко поднимает волны его. Восходят до небес, нисхо дят до бездны; душа их истаивает в бедствии. Они кружатся и шатаются, как пьяные, и вся мудрость их исчезает. Но воззва ли к Господу в скорби своей, и Он вывел их из бедствия. Он превращает бурю в тишину, и волны умолкают. И веселятся, что они утихли, и Он приводит их к желаемой пристани. Да славят Господа за милость Его!

Только теперь кто-то заметил, что капитан Джандерс исчез и не присутствовал на проповеди. Однако вскоре он вновь очутился на палубе с несколькими книгами под мышкой.

-Вчера я обещал преподобному Хейлу, что если его молит вы помогут нам преодолеть этот опасный последний участок пути, то я навсегда забуду о своих романах ради его книг. Ри чардсон, Стерн, Смоллетт, Уолпол. - Одну за другой, он вы брасывал книги в воды Тихого океана, который постепенно на чинал оправдывать свое название. Затем капитан добавил: - С декабря до января - целых сорок два дня мы торчали в этом проливе. Никогда еще на моей памяти не было столь труд ного перехода, но все-таки мы справились. И слава Богу!

Однако триумф Эбнера был подпорчен следующим явлени ем: пока миссионеры наблюдали, как капитан выбрасывает за борт мирские романы, в люке показалась поддерживаемая Кео- ки Канакоа Иеруша. Великан волочил за собой на палубу остат ки связки бананов. Нетвердо держась на еще слабых ногах, жен щина прошла мимо супруга, добралась до борта и, опершись на перила, принялась выбрасывать бананы в океан. Причем стара лась зашвырнуть каждый плод как можно дальше. Ночью, уже лежа на койке и немного успокоившись, она объяснила мужу:

-Ты постоянно угрожал и запугивал меня, Эбнер. Да, с се годняшнего дня я буду называть тебя по имени, потому что ты для меня - Эбнер. Ты подавлял меня своим чрезмерным усер дием перед Богом, что само по себе является грехом. Никогда в жизни больше я не поддамся твоим угрозам, Эбнер, поскольку могу судить о проявлении Божьей воли ничуть не хуже тебя. Никогда не стал бы Господь Бог внушать больной женщине та кое отвращение к пище. Когда Хейл попытался выразить свое недоумение по поводу услышанного ультиматума, она, уже более мягко, добавила: - Сегодня, в самые трудные мину ты, капитан Джандерс сказал мне, что чувствует себя уверенней рядом с таким храбрым мужчиной, как ты. Но что еще более важно, так это то, что и я чувствую себя спокойно рядом с таким смелым и набожным человеком. - И Иеруша поцеловала его.

Прежде чем она успела поцеловать мужа еще раз, в каюту вошел Кеоки и обратился к священнику:

Преподобный Хейл, старый китобой просит, чтобы вы заглянули к нам в кубрик.

Он что, снова напился? - подозрительно поинтересо вался Эбнер.

Он очень в вас нуждается, - повторил гаваец и провел священника туда, где на своей койке, что-то невнятно бормо ча, лежал старый матрос.

В чем дело? - тихо спросил его Эбнер.

Можно мне сейчас получить назад свою Библию? - ос торожно начал китобой.

Нет, - строго ответил Хейл. - Однажды церковь уже давала тебе Библию, но ты умудрился осквернить ее. Ты пре небрег Священным Писанием, насмехаясь над нами.

Преподобный Хейл, но вы же видели меня сегодня там, наверху. И знали, как мне страшно было пускаться вокруг Мыса Горн без Библии.

Нет. Господь строг к отступникам, - повторил Хейл.

В этот момент Кридленд, деливший со старым моряком опасность, предложил:

Преподобный Хейл, может быть, вам и не придется да вать ему Библию. Что если я преподнесу ему свою, а вы по том...

Дать тебе еще одну? Никогда! Кридленд, Господь ска зал, что отступнику назначены иные пути. Отступник хуже грешника подрывает основы веры.

Но, преподобный Хейл, ведь именно этот человек спас нас всех во время шторма. Я попытался высвободить запутав шийся фал, но не смог. Это все сделал он.

Он говорит правду, преподобный Хейл, - вынужден был признаться старый китобой. - Это я спас корабль, и те перь хочу получить назад свою Библию.

Нет. - Эбнер оставался безучастным к просьбам обоих матросов. - Пока ты находился там, наверху, я постоянно молился за тебя. И продолжаю молиться сейчас. Если ты и вправду спас весь корабль, что ж, мы все станем благодарить тебя. Но я не могу позволить рискнуть еще раз, чтобы весь бриг снова начал насмехаться над верой и церковью. Нет, это невозможно. - И он вышел наверх.

Наступил субботний вечер, и только тогда Эбнер обратил внимание на то, что у Иеруши пропала Библия. Преподобный Хейл читал молитвы и заметил, что его жена и миссис Уиппл пользуются одной книгой на двоих. Когда Хейлы вернулись в свою каюту, он осторожно спросил:

Где же ваша Библия, моя дорогая супруга?

Я отдала ее тому старому китобою, - просто ответила Иеруша.

Старому... Откуда вы узнали о нем?

Кеоки приходил ко мне. И он плакал, объясняя мне, что произошло, прося за старого матроса.

И вы приняли сторону Кеоки, таким образом, противясь воле собственного супруга и противясь основам самой веры?

Нет, Эбнер. Все это не так. Я просто отдала свою Библию храброму матросу.

Но, миссис Хейл...

Меня зовут Иеруша.

Но мы уже все обсудили раньше, в общей каюте. Ведь именно отступники представляют собой наибольшую опас ность для церкви.

Я не отдавала своей Библии отступнику, Эбнер. Я отда ла ее человеку, которому стало страшно. И если Библия будет не в состоянии рассеять его страх, значит, это совсем не та книга, которой нам необходимо следовать.

Но как же заветы церкви и принципы, по которым мы должны действовать?

Эбнер, - убедительно продолжала Иеруша, - я знаю, что этот человек может отступиться еще раз, и из-за него мо

гут произойти весьма неприятные события. Но в четверг вечером, когда он спустился с грот-мачты, он был так близок к Богу! Ведь он спас и мою, и твою жизни. И сама мысль о Боге не будет иметь для меня никакого значения, если я перестану верить в то, что в подобные моменты Господь встречает с любовью даже такую заблудшую душу, как этот старый китобой.

Что ты хочешь этим сказать?

Эбнер, неужели ты полагаешь, что Бог - это человек, который прячется от нас где-то среди облаков?

Я знаю, что Господь слышит каждое слово, произнесен ное тобой, и сейчас он, наверное, изумлен не меньше моего.

Но, прежде чем Эбнер смог продолжить свою тираду, Иеруша наклонилась к супругу и, касаясь его щек своими пушистыми каштановыми локонами, нежно поцеловала его, после чего супруги Хейл удобно расположились на своей койке.

Было уже далеко за полночь, когда Эбнер Хейл, не находя себе покоя, выбрался из койки и поднялся на палубу. Мрачную серую антарктическую ночь освещали несколько ярких звезд. Эбнер был обеспокоен тем, что Иеруша отдала свою Библию старому матросу, не посчитавшись с волей мужа. Но больше его тревожил собственный все более возрастающий аппетит к роскошному телу супруги. Трижды за время путешествия их споры заканчивались тем, что Иеруша, задорно смеясь, обнимала мужа и привлекала к себе на ложе. Она задергивала занавески, отделявшие постели друг от друга, и на следующие головокружительные полчаса Эбнеру не было дела ни до Бога, ни до его проблем. Все, что он к этому времени узнал, так это то, что Иеруша Бромли Хейл может быть не менее волнительной, чем буря, и не менее спокойной и умиротворенной, чем штиль.

Священник был убежден в том, что, потакая подобной слабо сти, он сам открывается для зла. Эбнер несколько раз обращал внимание, как чета Уипплов, часами занимавшаяся друг дру гом, лежа на своей койке, вдруг затихала. И тогда до Эбнера до носились странные и порой совершенно непонятные вскрики, исторгаемые Амандой. Молодому миссионеру казалось, что именно это занятие церковь интерпретирует как "освященные Богом узы брака". Он несколько раз намеревался поговорить на эту тему с Иерушей; но им овладевало целомудренное смуще ние, поскольку он сам жаждал любовных утех, и это вносило в его душу смятение. Ему казалось, что такое таинственное и мощное проявление чувств непременно несет в себе зло. Не зря в