Алексей Рюриков - КОНТИНЕНТАЛЬНЫЙ СОЮЗ

• Название: КОНТИНЕНТАЛЬНЫЙ СОЮЗ
• Автор: Алексей Рюриков
• Жанр: Альтернативная история

Альтернативная история. Что было бы если… в СССР все же существовал "заговор против Сталина", а во Франции к власти пришли правые (что было вполне возможно). Скорее альтернативно-историческое исследование, чем художественное произведение.

---

Из-под надзора чекистов выводилось высшее руководство партии и страны, их полномочия в отношении членов партии и руководителей урезались. Увеличивались полномочия судов и прокуратуры, усиливался общий надзор за органами.

Так называемое "широкое руководство", к которому принято относить весь состав партийных, советских и ведомственных начальников от регионального уровня и выше, которое, несмотря на внутренние противоречия, несомненно имело, и более того – осознавало, общие интересы, иногда противоречащие интересам руководства "узкого", группе высших лидеров страны. И пользуясь еще не вполне устойчивым положением Жданова, широкое руководство сумело закрепить для себя очередные привилегии. В первую очередь, обеспечив себе некоторые, пусть пока небольшие, но в сравнении с еще недавними временами, весомые, гарантии личной безопасности. Согласие на возбуждение дела, задержание, арест, предъявление обвинения в отношении члена союзного ЦК или депутата Верховного Совета СССР, отныне давалось Политбюро. В отношении членов Политбюро, СНК, Президиума Верховного Совета, секретарей ЦК ВКП(б), руководителей союзных ведомств, а также генерального прокурора и председателя Верховного суда СССР порядок установили еще сложнее, согласие требовалось получить от расширенного заседания Политбюро, с участием председателя СНК, председателя Президиума Верховного Совета и генерального прокурора с обязательным вызовом и заслушиванием подозреваемого. Сходная процедура вводилась и на региональном, республиканском и областном уровне. Усложнилась и процедура ареста рядовых членов партии.

Личную власть генерального секретаря это несколько ограничило, но на общую ситуацию в стране повлияло мало. Тем не менее, начало было положено, аппарат получил право на, пусть, возможно, небеспристрастное, но все же коллегиальное правосудие, хоть минимальную защиту от произвольных репрессий.

Что интересно, решение о гарантиях "активу" принималось явно второпях, и формулировка оказалась расплывчатой, породив интересный казус – формально, теперь расширенное заседание Политбюро в указанном составе могло арестовать и самого генерального секретаря.

* * *

Глава страны не собирался терять такое оружие личной власти, как НКГБ. Из всех чекистских вопросов его в основном интересовали собственная безопасность, возможность слежки за высшим руководством партии и страны и оперативное получение информации о положении в стране и за рубежом. И он вновь пошел аппаратным путем. Из наркомата выделили управление правительственной охраны и комендатуру Кремля, подчинив их напрямую председателю СНК. В ЦК на базе Отдела международных связей Коминтерна, откомандированных сотрудников военной и политической разведок создали Международный отдел, замкнувший на себя всю работу с зарубежными компартиями и ставший партийной, а фактически лично Жданова, разведкой.

* * *

От очередного пленума ВКП(б), сенсаций не ждали. К августу 1938 года Жданов в целом контролировал госаппарат и промышленность, Верховный Совет и армию. Однако высокопоставленные партийные руководители были возмущены падением своей роли. В среде ветеранов партии, "старых большевиков" и героев Гражданской, выдвинувшийся не так давно Жданов совершенно не воспринимался очевидным лидером. Почти каждый из оппозиционеров считал себя не менее, а с учетом заслуг перед партией – даже более, достойным места вождя. Часть чекистов, особенно из ветеранов, недовольные ограничением их прав, разделяли эти настроения. Негласным лидером оппозиции стал Постышев, сформулировавший мнение оппозиции в узком кругу:

— Кто такой Жданов? Где он был? Я с семнадцати лет в партии, тюрьму прошел, каторгу, ссылку. В революцию, где он был? В гражданку я в Приамурье воевал, на Дальнем Востоке. Огромную работу мы там вели, в Дальбюро, в армии… а сейчас старых, проверенных бойцов от руководства оттирают. Кто такой Межлаук? — Меньшевик! Кто такой Вышинский? Да он приказ на арест Ленина при Керенском подписывал, тоже меньшевик. А Вознесенский, Кузнецов? Это же молодняк зеленый.

Лозунги разделяли многие, в партии продолжалась аппаратная борьба. Постепенно начинали возрождаться полузабытые методы "внутрипартийных дискуссий", еще не выходя за рамки партийных собраний и конференций, но уже открыто затрагивая вопросы госуправления, внутренней и внешней политики и экономики, причем отнюдь не с позиций одобрения.

К пленуму, в партии фактически вновь сложилась оппозиционная фракция. В ней объединились все оставшиеся без постов ветераны партии, ортодоксальные радикалы, недовольные "отступлением перед капиталистами", и, на базе их лозунгов, противопоставляемых проводимой линии, все прочие недовольные переменами, оставшиеся без повышения и не получившие ожидаемых привилегий.

Фракция начала создавать культ Постышева, основываясь в первую очередь на его подвигах в гражданской войне. В газетах печатали статьи, восхваляющие деяния лидера оппозиции, заголовки прессы: "Имя тов. Постышева было прямо знаменем на Дальнем Востоке", "В тяжелейших условиях благодаря выработанной под руководством тов. Постышева организации и тактике, Дальний Восток был освобожден от врагов", и им подобные, стилю советской журналистики соответствовали, усматривалось в них лишь одно "но" – ранее подобный вал восхвалений, мог направляться лишь в адрес генерального секретаря. Кампания сама по себе противопоставляла Постышева Жданову, подобных заслуг не имевшему, что в рамках советских представлений его престиж умаляло. Терпеть такое председатель СНК не мог, но и реагировать формально казалось не на что, ведь оппозиция писала чистую правду. В условиях запутанной международной обстановки ждановцев это отвлекало и раздражало.

* * *

На пленум прождановское большинство вынесло крайне важный для страны вопрос. Оставляя в неприкосновенности краеугольный тезис марксистско-ленинской идеологии о неизбежности гибели капитализма и смене его социализмом, они предлагали постепенно модифицировать доктрину интернационализма. Отходя от идей "разжигания революции в странах капитала", в сторону политики "ожидания революционной ситуации и готовности трудящихся масс к социалистическим преобразованиям".

Недовольные использовали вопрос смены лозунгов как повод для "разведки боем". Оппозиция выдвинула наперекор большинству старые лозунги радикального наступления социализма в стране и ужесточения борьбы с империализмом во внешней политике. Не затрагивая лично Жданова, его противники рьяно критиковали действия правительства. Упор делался на сдачу позиций в Испании и потерю возможности советизировать эту страну, получив стратегического союзника на берегу Атлантического океана, соглашательство с фашистской Италией, реакционной Францией и нацистской Германией. Во внутренней политике они жестко атаковали линию Жданова:

— Отказ от внутрипартийного обсуждения, замена его волюнтаристскими указаниями сверху, ведет к недооценке мнения партийных масс, перерождению партии в покорную прослойку исполнителей, лишает партию ведущей роли и низводит партию до положения безвольной параллели наркоматов и Советов – резко заявил с трибуны Постышев. Во внешней политике, проводимый НКИД курс отбрасывает нашу линию на борьбу с капитализмом, империализмом и социал-соглашательством. А это, товарищи, влечет за собой сдачу позиций социализма фашистской заразе, охватившей всю Европу.

Я не сомневаюсь, что новая мировая война близка! Капиталисты, как показывают последние события, уже готовы передраться между собой. И война с абсолютной неизбежностью вызовет мировую революцию и крушение капиталистической системы.

Тем не менее, конструктивной контрпрограммы внешней политики, кроме навязших в зубах лозунгов единства с пролетариатом всего мира, оппозиция предложить не могла, в силу чего спор развития не получил, лишь подпортив в очередной раз нервы руководителям внешнеполитических ведомств.

* * *

Все очевидцы утверждали, что Жданова заявления Постышева и его сторонников взбесили. Ввязываться в спор он не стал, но в своем выступлении четко предупредил постышевцев. Доклад генсека акцентировался на недопустимости фракционизма и сплоченности рядов в проведении в жизнь генеральной линии:

— Правильная политическая линия нужна не для декларации, а для проведения в жизнь. Но чтобы претворить в жизнь правильную политическую линию, нужны кадры, нужны люди, понимающие политическую линию, воспринимающие ее как свою собственную линию, готовые провести ее в жизнь. Умеющие осуществлять ее на практике, способные отвечать за нее, защищать ее, бороться за нее.

Не мог Жданов не прокомментировать и внешнюю политику:

— Советские люди не хотят сами, тем более, силой, изменить лицо окружающих государств. Таких планов и намерений у нас никогда не было. Среди определенной части буржуазных политиканов, в течение долгого времени создавалось иное впечатление, подогреваемое агрессивно настроенными реваншистскими лидерами в целях охаивания СССР и препятствования мирным инициативам советского народа. Это является плодом недоразумения, причем недоразумения, пожалуй, трагикомического. Мы, марксисты, считаем, что революция неизбежно произойдет и в других странах. Но произойдет она только тогда, когда это найдут возможным или нужным революционеры этих стран, народы этих стран. Экспорт революции – это антимарксистская чепуха. Каждая страна, когда она этого захочет, сама произведет свою революцию, а если не захочет, то революции не будет.