Александр Абердин - Провалившийся в прошлое

• Название: Провалившийся в прошлое
• Автор: Александр Абердин
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-227-02553-1

Молодой парень Дмитрий Мельников, получивший университетское образование и призванный в армию, вскоре после отправки «в командировку» в Сомали на борьбу с пиратами был комиссован. Чтобы прийти в себя, он решает стать егерем и уехать на несколько лет в горы на самый дальний кордон. Но каким-то необъяснимым образом вместе со своим псом Крафтом и автомобилем ГАЗ-66 попадает в невообразимо далекое прошлое – в каменный век. Предполагая, что это случилось с ним неспроста, Митяй решает создать в каменном веке очаг современной цивилизации. Парень он работящий, с ним армейский вездеход, битком набитый всяким добром, а раз так, то почему бы ему не научить древних обитателей Кавказа всему тому, что он знает? Почему бы не стать в каменном веке профессором? Но во время первой же встречи с охотниками на мамонтов Митяй узнаёт, что те владеют такими сакральными знаниями, перед которыми меркнет современная ему наука. Поняв, что жизнь древних охотников не была такой уж тяжелой и безрадостной, герой первой книги романа «Прогрессор каменного века» все же становится учителем древних людей, среди которых, оказывается, немало ведлов – людей с паранормальными способностями, утерянными человеком в процессе развития общества и вытесненными наукой. Самое главное, что уяснил для себя Митяй, так это то, что может быть совершенно иной путь развития человечества.

---

В работе ему очень помогало то, что раствор за него снова мешал многострадальный Ижик, который, кажется, к этому дню уже разучился ездить. Зато его дубовая растворомешалка на полтора куба позволила быстро возвести фундамент. После этого Митяй принялся строить стену вокруг дома и попутно квадратный скотный двор размером шестьдесят на шестьдесят метров, но ему предстояло стать им только будущей весной, причём скотным двором-яслями.

Убрав урожай, Митяй установил для себя строгий график работ: с утра и до обеда он формовал кирпичи и закладывал их на просушку; потом быстро вынимал из печи готовые и уже остывшие до вполне приемлемой температуры кирпичи; пока те полностью остывали, возводил стену вокруг дома и скотного двора; после этого сажал в печь следующую пару сотен кирпичей и врубал все форсунки. При этом вечером он ещё и успевал смотаться на свою нефтебазу, привезти нефти, поставить её отстаиваться, затем доливал в камеру нагрева хорошо отстоявшейся нефти, перед этим аккуратно сливая её в чистые, сухие, в смысле – без воды, посудины, а остатки сжигал, хотя ему это и не нравилось. Экология, понимаешь ли, страдала, но он с этим пока что ничего не мог поделать и потому лишь разводил руками и горестно вздыхал, говоря, что так будет не всегда.

Спать Митяй ложился не раньше одиннадцати, а в пять утра, ещё до того, как зазвонят будильники, большой, чуть ли не с колоколами громкого боя, и наручный, в часах модели «Командирские», уже вскакивал как ошпаренный, и так длилось до тех пор, пока он не поднял стену на три метра. Однако и после этого он не угомонился, хотя и взял себе «отпуск» на целую неделю, и всё это время рыбачил. Лосось снова пошёл на нерест, а минувшая зима показала, что его здоровенная землянка с потолками высотой в четыре метра представляет собой идеальный склад для хранения продуктов на льду, и поэтому он полностью обложил её стены кирпичом, оштукатурил, наделал стеллажей, ящиков и теперь через каждый час, а то и сорок минутотвозил в ледник полную тележку потрошёной, обезглавленной рыбы и ёмкости с красной икрой. На этот раз он решил засолить икры побольше. Митяй любил красную икру и трескал её с удовольствием, особенно с варёной картошечкой. Между тем он твёрдо решил, что пусть и не на следующее лето, но ещё через год он наизнанку вывернется, в игольное ушко пролезет, но обязательно смотается в Ставропольский край за солью. Хотя Митяй уже полностью переселился в каменный век, он всё равно ещё мыслил категориями века двадцать первого, в котором бесследно сгинул Дмитрий Мельников, ну а чтобы не думать об этом, загружал себя работой так, чтобы, едва дойдя до кровати, тут же уснуть.

Вообще-то работа стала для него самым лучшим средством психологической разгрузки, позволяющим не сойти с ума или не надраться однажды в лоскуты и потом взять и не застрелиться с тоски. Что ни говори, но он в этом чёртовом каменном веке был один-одинёшенек и прекрасно понимал, что даже какая-нибудь местная супермодель не решит его проблем, ведь она, скорее всего, окажется настолько отсталой в своём умственном развитии, что трахать её окажется то же самое, что и шимпанзе. Так не проще ли тогда просто взять и завести себе козу? Ту, которая с рогами. Что одно, что другое будет чистейшей воды зоофилией. Ведь всем этим троглодитам каменного века – хотя кроманьонцы, если верить учёным, биологически ничем не отличались от современного человека – до его уровня ещё развиваться и развиваться. Поэтому даже если он и наловит в этих краях людей и заселит в свой дом, ничего хорошего из этого всё равно не выйдет, он будет окружён недочеловеками. От таких мыслей, а они посещали Митяя часто, ему становилось не просто грустно, а по-настоящему тошно, и он был готов выть от тоски, обиды, негодования, а иногда и ужаса.

Единственное, что его спасало, так это работа – в ней он находил, как это ни странно, отдохновение от тяжких мыслей. Работа наполняла его жизнь смыслом и в то же время доставляла радость, ведь он занимался созидательным трудом, а не пустым ворочанием камней на каторге. Каждый день Митяй достигал какого-то пусть маленького, но успеха, и даже если у него что-то не получалось так, как нужно, то он не расстраивался, а старался извлечь урок из своей ошибки, чтобы в следующий раз не повторять её. Поэтому он всё старался делать на совесть, даже довольно простой и неказистый дом в три этажа. Он стоял на высоком фундаменте с вентиляционными оконцами полуподвала, забранными снаружи деревянными жалюзи и закрытыми изнутри прочными ставнями. Потолки в нём были высокими, в четыре метра. Перед входом стояло просторное и высокое крыльцо с навесом от дождя, крытое светлой черепицей. Сам же дом был облицован светлым, похожим на тёмную слоновую кость, матово блестящим на солнце кирпичом. Поверху Митяй сложил из кирпича зубчатый парапет, окна закрывались массивными дубовыми ставнями, которые он мечтал украсить какими-нибудь геральдическими накладками, а ведь ещё над домом возвышалась стройная башня. В общем, дом получился у него, как это ни странно, очень красивым, несмотря на всю простоту архитектурного решения, а может, ему это только казалось.

Хотя Митяй не завершил строительства дома – отделочные работы вести и вести, – он уже сейчас им очень гордился. Это было его первое монументальное творение, и он построил его мало того что один, так ещё и в рекордно короткие сроки – менее чем за год. Да, домину он себе отгрохал громадную, а потому чувствовал себя в своём собственном доме всё-таки несколько неуютно и потому часто задавался такими вопросами: «Митяй, оно тебе было надо? На фига такие масштабы? Кого ты этим хочешь удивить или поразить? Ведь здесь же нет никого, кто сможет оценить твои труды по достоинству!» И после минутного колебания отвечал сам себе такими словами: «Нет, старичок, только так и не иначе! Если уж что-то делать, то на совесть, чтобы не было противно от того, что тут недоделано, а тут и вовсе косячина получилась. Я же всё это для себя делаю, мне и оценивать качество сделанного. Самого же себя не обманешь. Это тебе не шабашку на скорую руку слепить, когда на их умишку и этого будет лишку. Тут нужно делать всё качественно и на совесть». От таких размышлений и разговором с самим собой, а гораздо чаще с Крафтом, всегда находившимся рядом, Митяю становилось легче на душе, и он уже не помышлял о том, чтобы пойти и где-нибудь удавиться с тоски. Так что созидание стало для него практически единственным смыслом жизни.

Пока доисторический Робинзон без Пятницы, но с лохматым другом строил дом, он не забывал то и дело оглядываться и довольно часто рассматривал окрестности в бинокль, поскольку полагал, что строительство и огни, горящие по ночам, должны привлечь внимание людей. Увы, пока что этого не происходило. Хотя, с другой стороны, людей ведь в каменном веке на Земле жило очень мало, и они были рассеяны по огромным пространствам планеты. Это была ещё одна причина, по которой он так и не сел до сих пор в Шишигу и не отправился на поиски людей. На это могли уйти годы, и ещё не факт, что удача улыбнётся ему.

Разыскать людей быстро Митяй смог бы только с воздуха, но на строительство автожира у него точно никогда не хватит духу. Его просто не из чего было строить, ведь помимо лёгкого мотора большой мощности требовались лёгкие авиационные материалы. В первую очередь дюралюминий, а его взять было и негде, хотя алюминия под ногами валялось очень много в виде самой обыкновенной глины, а это уже электрометаллургия. Увы, но его потолком была самая примитивная, китайского образца, домна для выплавки чугуна, а также простой мартен для того, чтобы выжигать из чугуна лишний углерод, но и для этого требовалась очень мощная воздуходувная машина, и запасным движком от Шишиги здесь точно не обойдёшься, да тот и не сможет работать несколько суток в таком адском режиме.

Поэтому Митяй пока что занимался рыбной ловлей, солил икру на зиму и мало-помалу обдумывал, как бы ему половчее извернуться и без лишних хлопот построить домну. Выходило так, что без хлопот было точно не обойтись, ведь помимо домны нужно иметь модельный цех, хотя это и пустяки, мощные огнеупоры на футеровку, огнеупорные формы для литья чугуна и стали, механический цех для обработки отливок, кузницу, печи для отжига чугуна и ещё много чего другого. Тем не менее он не отчаивался, когда начинал представлять, сколько проблем из-за этого появится.

Решать проблемы сделалось для него делом привычным и в известной степени обыденным. Он только тем и занимался, что решал их ежедневно с раннего утра и до полуночи. Для Митяя было куда удивительнее, если бы все проблемы исчезли разом, но для этого ему нужно было либо застрелиться, либо повеситься, а он не желал делать ни того, ни другого. Зато рыбная ловля его здорово успокаивала, и он с азартом выуживал из реки одну здоровенную рыбу за другой и время от времени клал спиннинг на траву для того, чтобы вспороть лососям и форели брюхо, вынуть икру или попросту выпотрошить, отрубить головы и свезти очередную партию рыбы в ледник.