Разумник Иванов-Разумник - Отношение Максима Горького к современной культуре и интеллигенции

• Название: Отношение Максима Горького к современной культуре и интеллигенции
• Автор: Разумник Иванов-Разумник
• Издательство: Наука
• Жанр: Филология
• Год: 1988

Публикуемый реферат Иванова-Разумника был одним из первых опытов начинающего литератора в области критики. Для нас он представляет интерес прежде всего как материал для изучения восприятия Горького его современниками.

Реферат взят из книги «Горький и русская журналистика начала XX века. Неизданная переписка» Литературное наследство. Том девяносто пятый М., «Наука» 1988 Ответственные редакторы И. С. Зильберштейн, Н. И. Дикушина. Том подготовлен совместно с Архивом А. М. Горького.

---

Еще рельефнее отрицательное отношение к человеку выражается в рассказе «Читатель», где Горький беседует со своей совестью. «…Человек зол, глуп, бесчестен, он вполне и всегда зависит от массы внешних условий, он бессилен и жалок один и сам по себе», — вот жестокое резюме отношения Горького к человеку (III, 249)[42]. С презрением относится Горький и к своему читателю — «у нищих не просят милостыни, — гордо заявляет он, — пусть не думают, что я возвышаю или унижаю себя для того, чтоб привлечь к себе внимание людей…» (III, 246)[43]. Таково отношение Горького к человеку; и чтобы хоть немного рассеять пессимистическую тьму этого отношения, Горький создает яркий и блестящий образ романтического босяка, с нитшеанской моралью индивидуализма. Не было бы ничего удивительного, если бы при таком отношении к человеку вообще Горький отнесся бы вполне отрицательно и к современному интеллигенту; но на деле мы этого не видим. Мы видели, наоборот, что к приват-доценту из «Вареньки Олесовой» Горький относится довольно сочувственно.

Но у Горького действительно есть два лица, обойти которых при разборе этого вопроса — невозможно. Один из них — действительно общий тип современного интеллигента, это — Иван Иванович из рассказа «Еще о черте»; другой — неумолимый и резкий прокурор современной интеллигенции, это — Ежов из «Фомы Гордеева».

Рассказ «Еще о черте» — замечательная по силе и едкости сатира на современного дряблого интеллигента (рассказ этот настолько же замечателен, насколько слаб рассказ «О черте»); ввиду же его большого значения для выяснения разбираемого вопроса — отношения М. Горького к интеллигенции — не будет излишним несколько остановиться на этом рассказе.

Скучающий черт бродит по земле в крещенскую ночь и жалуется на недостаток души, достойной внимания. «Убийственно бездарны стали люди, до тошноты неинтересны и мелки… — жалуется черт. — Особенно теперь, когда среди них с новой силой расцветает проповедь личного самоусовершенствования и борьбы со страстями…» И это уже маленький камешек в огород интеллигенции, но это только еще цветочки; далее же черт попадает в комнату некоего Ивана Ивановича Иванова; характеристику этого господина мы позволим себе привести словами самого автора: «По душевному складу своему это был человек «интеллигентный», а профессией его было стремление к достижению духовного совершенства, которое он и внедрял в себя ежесуточно путем продолжительных бесед со знакомыми и посредством чтения душеполезных книг» (III, 290)[44].

Уже по этому началу можно ожидать, что Иван Иванович окажется достаточно жалкой в нравственном смысле личностью, как и всякий человек, целью которого является только личное совершенствование. И действительно, Иван Иванович оказывается дряблой, самолюбующейся личностью; Иван Иванович всегда занят мыслью только о себе, о своем нравственном поведении, он нянчится с собой, со своими чувствами, мыслями, достоинствами и пороками — но нетрудно с уверенностью заключить, что такой человек сумеет выдать себе аттестат за благонравие даже после самого гадкого поступка; такова психология самолюбующихся людей. Таков в действительности и Иван Иванович: в момент прибытия к нему черта он занят самобичеванием; за две недели святок он пошло проводил время — бывал в маскарадах и «даже, — продолжает бичевать себя Иван Иванович, — даже унизил женщину! <…> Чужая жена… как это низко с моей стороны!» Но, хорошо зная Ивана Ивановича и его психологию, мы сейчас же ожидаем от него и оправдания своих поступков, и конечно эти ожидания сейчас же сбываются. «Чужая жена <…> — продолжает рассуждать Иван Иванович. — Хотя, впрочем, она не совсем чужая мне… она жена Егора, а Егор мой старый товарищ, мой задушевный друг… да-а! Быть может, это обстоятельство несколько сглаживает мою вину…» (III, 291)[45].

Таков этот самодовольный, самолюбующийся Иван Иванович, который только и умеет нянчиться с самим собой — и который самоудовлетворенно заканчивает свою тираду выдачей себе аттестата за добронравие: «Хорошо еще, что я всегда сознаю свои пороки… это поднимает меня в своих глазах… это очень утешительно!..» (III, 291)[46].

Все это очень характерно и обрисовывает узкую и дряблую душонку «интеллигентного» Ивана Ивановича; неудивительно, что черт с ужасом чуть не открещивался от такой души: «Вашу душу? О нет! — Нет, пожалуйста… мне не надо… Помилуйте?! Куда мне ее?»[47]; неудивительно, что когда черт извлек из Ивана Ивановича честолюбие, злобу, трусость и нервозность — то бедный «интеллигент» утерял всякое содержание: от него остались только одни бессодержательные междометия, на лице сияла блаженная улыбка, свойственная прирожденным идиотам, и голова издавала звук пустого бочонка…[48]

В этом рассказе, как видим, Горький беспощадно казнит современного интеллигента, и эта казнь была бы несомненным доказательством отрицательного отношения М. Горького к интеллигенции, если бы здесь не возникали два вопроса: ко всей ли интеллигенции или только части ее так по заслугам презрительно относится М. Горький? и, во-вторых, — не дает ли он нам в своих рассказах положительный тип интеллигента в противовес Ивану Ивановичу с братией? — Отрицательный ответ на первый вопрос так же очевиден, как и положительный на второй.

Действительно, в лице Ивана Ивановича Горький казнит только вполне определенную часть интеллигентного общества, — ту часть, которая все берет от жизни и не дает ей ничего. Кому и чему нужен этот услаждающийся собственным раскаянием интеллигент, занятый только личным совершенствованием, чтением душеполезных книг да ковырянием собственной души? И, выражаясь словами Фомы Гордеева, в чем «оправдание» бесплодной жизни этого интеллигента перед судом своей собственной совести? И не есть ли этот рассказ Горького — сильный протест против исключительно личного совершенствования? Не есть ли этот рассказ — едкая сатира не на интеллигенцию вообще, а на ту книжную {Первоначально было: «буржуазную».} интеллигенцию, которая только теоретически относится к вопросу о другом человеке и об его улучшении? Да, это несомненно так, и подтверждение этому мы найдем очень часто в произведениях Горького.

Вспомним, например, горячую обличительную речь против интеллигенции Ежова (из «Фомы Гордеева»): «Я собрал бы остатки моей истерзанной души и вместе с кровью сердца плюнул бы в рожи нашей интеллиг-генции, чер-рт ее побери! Я б им сказал: букашки! вы, лучший сок моей страны! Факт вашего бытия оплачен кровью и слезами десятков поколений русских людей, о! гниды! Как вы дорого стоите своей стране! Что же вы делаете для нее? Превратили ли вы слезы прошлого в перлы? Что дали вы жизни? Что сделали?» (IV, 349–350)[49].

Это не может вызвать недоразумений — взгляд Горького слишком ясен. Он спрашивает всех этих самодовольных Иван-Ивановичей: «Что же вы делаете для родной страны, вы, которые так дорого ей стоите?» — и в этом вопросе разгадка того презрения, которым заклеймлен Иван Иванович. Да, Горький презирает ту часть интеллигенции, которая застыла в самодовольном личном совершенствовании и ничего не дает своему темному младшему брату; наоборот, с симпатией относится он — как мы это увидим — к тому интеллигенту, который сознает свои обязанности к той среде, которая слезами и кровью, говорит Горький, оплачивает факт существования самого интеллигента. Он отрицает также и ту quasi-интеллигенцию, которая уже сознает эти свои обязанности, но ограничивается тем, что только говорит, говорит и говорит… но факты со словами не сообразует. Характерен в этом отношении небольшой рассказец «Кирилка», в котором «господа» много толкуют о голоде, о мужике — и сами же съедают последнюю краюху хлеба голодного мужика Кирилки…

Итак — вот какую часть интеллигенции отрицает Горький; эта интеллигенция — сытая, самодовольная и эгоистическая, это — интеллигенция буржуазная, к которой М. Горький относится настолько же отрицательно, как и к буржуазной культуре, что мы уже видели в предыдущем изложении.

Но Горький дает нам и положительный до некоторой степени тип интеллигента; на нем интересно остановиться потому, что в нем М. Горький выражает наиболее ясно свое отрицание узкой интеллигентности, в смысле, указанном в предыдущих строках.

Не следует думать, что этим типом Горький выражает свой идеал интеллигента; как смотрит он на своего героя — не вполне ясно из самого рассказа, который к тому же остался недоконченным, — я говорю об его «Мужике» («Жизнь», 1900 г., Л III и IV). Но нельзя отрицать того, что в личности архитектора Шебуева мы найдем много положительных сторон современного интеллигента, и, пожалуй, не столько в самой этой личности, сколько в развиваемых Шебуевым положениях. На этом рассказе, особенно важном для характеристики отношения М. Горького к интеллигенции, мы позволим себе остановиться подробнее.