Станислава Рамешова - Страна золотых пагод

• Название: Страна золотых пагод
• Автор: Станислава Рамешова
• Издательство: "Мысль"
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1987

Книга Станиславы Рамешовой рисует картины быта и жизни бирманцев, знакомит с духовной и материальной культурой народов, населяющих эту страну, дает представление о природе и хозяйстве Бирмы.

Деликатно, с чувством такта автор описывает местные обычаи и традиции, не всегда понятные европейцу. Книга сопровождается предисловием и комментариями советского ученого-бирманиста.

---

Две девушки — одна в бирманском лоунджи, другая в одежде народности кая — потчуют нас, а хозяйка рассказывает о целях и задачах Академии.

Все очень интересно, но мы чувствуем себя неловко: вид у нас с дороги отнюдь не парадный… А рассказ продолжается. Затем нам показывают учебные аудитории, ведут на спортивные площадки и наконец знакомят с прелестными девушками в красочных национальных костюмах. Их пятеро — бирманка, чинка, кая, каренка и качинка. Мы фотографируемся на добрую память и дружески прощаемся.

Теперь, уже сидя в машине, можно обменяться мнениями.

— Наверное, они заранее подготовились к нашему визиту, знали, что приедем.

— А впрочем, может быть, и нет. Тогда это просто замечательно!

Во всяком случае очень хотелось, чтобы всё, что мы видели, было не показным, а отражало реальное положение вещей.

Предмет особой заботы правительства — просветительская работа, улучшение здравоохранения и образования в глухих уголках страны, где живут национальные меньшинства.

На развитие окраинных районов выделяется средств в несколько раз больше, чем до 1962 года. Но и их все же недостаточно.

Сохранить единство Бирманского Союза, не допустить сепаратистских тенденций и в то же время дать простор развитию собственной экономики, культуры всех этнических групп — задача сложная.

Основанная в 1964 году Академия по развитию национальных меньшинств делает немало для решения национальной проблемы. Здесь учатся юноши и девушки — посланцы почти всех народностей страны.

За четыре года учебы они становятся квалифицированными специалистами, чтобы потом нести свет знаний в те края, откуда они родом. Выпускники Академии должны стать, как нам сказали, «архитекторами будущего и служить делу объединения всех народов Бирманского Союза». И это прекрасно!

ЛЕТНЯЯ СТОЛИЦА БИРМЫ

Англичане умели выбирать. Меймьо — горный курорт на высоте более тысячи метров, с каскадами водопадов, обильной зеленью. Когда-то тут отдыхали колониальные чиновники, теперь сюда выезжают на каникулы студенты, школьники, проводят досуг военные.

Места здесь благодатные — плантации ананасов, клубники, мандаринов. Но нам не советовали останавливаться: дороги не совсем безопасны.

Из Мандалая в Меймьо ездят отдохнуть от жары. Хотя это в каких-то семидесяти километрах, климат и растительность совсем иные: воздух чист, как вода из горного источника, растут высокие эвкалипты, царственные каштаны, дубы и даже необыкновенно пахучая сосна.

Ползут по шоссе старенькие, перегруженные грузовики и битком набитые автобусы. Люди висят на подножке, устраиваются на капоте, на крыше кабины водителя, наконец, рядом с ним умудряются втиснуться пять-шесть человек. Что делать? Транспорта не хватает, а ехать надо!

Иногда мы замечали высокие рыжие конусы на земле, на кустах и даже на ветвях деревьев. Это термитники. Если растревожить гнездо, оттуда поползет скопище белесых насекомых. Термиты — настоящий бич для бирманцев. Горе тому дому, где они появятся: все будет превращено в труху.

В Меймьо ведет широкая асфальтированная дорога. И все равно Тюнтин был крайне предусмотрителен. Не проехав и километра, он вырулил на обочину, вышел из машины и отряхнул лоунджи.

— Что случилось?

— Ничего. Но лучше подождать, пока они проедут, — кивнул он на дорогу.

Мимо шла колонна тяжелых грузовиков, с трудом одолевая витки крутого подъема. Впереди двигалась машина с солдатами в зеленых касках, с автоматами наизготовку. Остальные грузовики везли технику.

— Едут вверх, в Лашо, — сказал Тюнтин. — Сильно перегружены. Боюсь, не повисла бы какая-нибудь машина.

Мы тоже с опаской взглянули на колонну. Это казалось почти невероятным, но она уверенно, метр за метром преодолевала подъемы и шла вперед.

Переждав, мы двинулись следом. И дорога раскрывала нам свои тайны. Вот длинные ровные ряды невысоких колючих кустов — ананасы! А когда последние повороты сменились у вершины маленьким плато, мелькнули такие же ровные ряды… деревянных святилищ. Их, вероятно, было около тридцати, и в каждом лежали цветы, фрукты.

«Плато патов!» — не успела я подумать, как оно исчезло так же быстро, как возникло. Нет, это был не мираж. Когда мы возвращались, они стояли па том же месте — десятки деревянных, совершенно одинаковых домиков на четырех столбах. Лишь слегка потемнели с тех пир, как мы увидели их утром, — свечи внутри догорели.

Меймьо преподнес нам несколько приятных сюрпризов. Показались первые дома. Не бамбуковые, а кирпичные и, заметьте, с самыми настоящими, дымящими трубами.

Куда теперь? Конечно, в ботанический сад. Знаменитая коллекция растений — около трех тысяч видов — самая большая гордость Меймьо. Одних фикусов в саду сорок разновидностей. Фикус еще называют баньяном или индийской смоковницей.

Но наверное, все ботанические сады воздействуют на непосвященных одинаково. Мы отдали должное красивым клумбам, ухоженным аллеям, аккуратным табличкам с латинскими названиями… Но главной прелестью для нас был зеленый простор, свежий горный воздух, тенистые уголки со скамейками — блаженство!

Лилии, флоксы, астры — все это растет и у нас. К чему ученые латинские названия, если это так похоже на чешские сады! Вдруг я увидела бледно-желтый цветок нарцисса на стройном стебле и склонилась над ним почти так же благоговейно, как бирманцы перед своим божеством.

Ну а как не побывать на базаре в незнакомом городе? Дело даже не в покупках. В этих краях базар означает нечто большее. Он барометр общественной жизни, своеобразный культурный центр. С первого же взгляда базары скажут вам о многом.

Крытый рынок Меймьо показался через минуту. Было довольно рано, и в ремесленных рядах каждая вторая лавка пустовала. Зато шумел под открытым небом фруктовый базар. И он удивил нас.

Бетонированная площадь была тщательно вымыта. Нигде ни соринки. В центре площади блестел, отражая солнце, водоем. Лавки, окружавшие его, радовали опрятностью. Желтели связки бананов, аккуратно подвешенные на шнурках; теснились на прилавках ананасы, корзины с апельсинами, лукошки с клубникой, свежие, еще влажные от росы овощи. Все это было заботливо выложено на мытых прилавках, все радовало глаз.

Мы уже как-то привыкли к тысячам Будд и сотням пагод, но такое аккуратное изобилие земных даров видели впервые.

ПАГАН — ВОСЬМОЕ ЧУДО СВЕТА

Слава древнего Ангкора в Кампучии или Боробудура в Индонезии всемирна. О Нагане, древней столице Бирмы, мир почтя ничего не знает. А ведь нет на земле города, подобного ему.

Что мне видится, когда я говорю — Наган?

Голубые силуэты полуразвалившихся храмов, выжженная солнцем земля и зарево небес. Полоса земли в излучине Иравади шириной три и длиной тринадцать километров сплошь усеяна храмами.

Когда-то Паган называли «Городом четырех миллионов пагод». Народная молва утверждает, что ныне в Нагане 9999 пагод.

Бирманское археологическое управление называет более скромную, но достаточно внушительную цифру — пять тысяч.

Из тысяч ступ в приличном состоянии сохранилось немногим более ста, остальные стали жертвами времени и стихии.

Тихий, безлюдный Паган для бирманцев не мертвое прошлое, а живой символ былого величия страны, начало всех начал, колыбель религии, государственности, культуры, письменности.

Паган был крупным городом средневековой Юго-Восточной Азии. В нем действовал университет, куда приезжали слушатели из соседних стран, чтобы изучать священные буддийские тексты на языке пали.

Много лет ученые ломали голову, как мог на пустыре в короткий срок возникнуть такой фантастический город? Кем и когда он был создан? Некоторые считали, что его построили не бирманцы, а пришельцы из других стран. Но это не так.

Древняя архитектура Пагана — не подражание. Осталось немало доказательств национальных истоков города. Сохранились кирпичи храмов, на которых стоят клейма с указанием деревень, где их обжигали. В ямах археологи обнаружили остатки известнякового раствора.

К сожалению, люди, чьи руки сотворили чудо Пагана, не оставили своих имен. Мало дошло до нас надписей на стенах храмов, сделанных дарителями. Эти надписи бесценны. Они рассказывают о том, сколько времени длилось строительство, сколько подвод с песком пришло, сколько затрачено на питание рабочих, на их одежду, сколько уплачено каменщику, водоносу, кровельщику, скульптору, резчику, художнику. Есть в них имена врачевателей, музыкантов, писцов, цирюльников, поваров, обслуживавших знать.

В Пагане денег в обращении не было, их заменяли рис и слитки серебра.

Рабочим платили натурой — рисом, материей. Художники и зодчие получали серебром. На строительстве храма трудились целыми артелями. Староста распределял, кому сколько выдать за труды. Когда строительство завершалось, устраивали пир, резали быка, забивали свиней, пили пальмовое вино — тодди.