Журнал «Если» - «Если», 2012 № 04

• Название: «Если», 2012 № 04
• Автор: Журнал «Если»
• Издательство: Издательский дом «Любимая книга»
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2012
• ISBN: ISSN 1680-645X

Николай ГОРНОВ. УБЕЙ В СЕБЕ КОСМОНАВТА

Ясно, что подобное предложение совсем не в духе нашего журнала. Однако на сей раз авторский взгляд вполне понятен.

Борис РУДЕНКО. ЗАЩИТА СВИДЕТЕЛЯ

Действительно, такому убежищу можно только позавидовать!

Шейн ТОРТЛОТТ. ЧЕЛОВЕК С НИЗОВЬЕВ РЕКИ

Кто сказал, что проще всего уйти?

Брэд ТОРГЕРСЕН. ПОМОЩНИК КАПЕЛЛАНА

Вот и еще одна инопланетная раса желает извести человечество под корень — конечно, из самых что ни на есть благородных побуждений.

Антуан ЛАНКУ, Жесс КААН. НЕГАРАНТИЙНЫЙ ДЕФЕКТ

Да какая же это фантастика? Ситуация до боли знакома едва ли не каждому потребителю.

Филип БРЕВЕР. СТОРОЖЕВЫЕ ПЧЕЛЫ

Мир всегда был очень изобретателен по части новых охранных систем. Однако надежнее этой придумать сложно.

Франк ХАУБОЛЬД. ЛЕГЕНДА ОБ ЭДЕМЕ

…или Здесь тоже могли бы водиться тигры.

Ричард ЛОВЕТТ. ДЖАК И БОБОВЫЙ СТЕБЕЛЬ

Несмотря на новейшие технологии, герою, в отличие от его почти тезки, приходится не в пример тяжелее.

Валерий ОКУЛОВ, Аркадий ШУШПАНОВ. ХОЛМС В ЗАТЕРЯННОМ МИРЕ

…или Как развивался роман сэра Дойла с кино.

ВИДЕОРЕЦЕНЗИИ

Кто может спасти Москву от злобных пришельцев? Оказывается, только туристы-американцы.

Глеб ЕЛИСЕЕВ. ПУТЕВОДНАЯ НИТЬ

«По ниточке, по ниточке ходить я не желаю…» Однако инженеры и авторы романов на «ниточку» возлагали большие надежды. Правда, она была гораздо крепче.

Аркадий РУХ. САГА ПРИБРЕЖНОГО ГОРОДА

Пять лет книга, покорившая всю Европу, добиралась до российского читателя. Но лучше, как говорится, поздно…

РЕЦЕНЗИИ

Интересная у нас подобралась компания: мастера, подмастерья и футурологи.

КУРСОР

В Вологде ищут прототипов Корнелия Удалова и пенсионера Ложкина.

Валерий ОКУЛОВ. КАПЕРАНГ ФАНТАСТИКИ

Мэтр отечественной НФ-прозы отмечает двойной юбилей: 90 лет со дня рождения и 60 лет литературной деятельности. И останавливаться на этом не собирается.

Вл. ГАКОВ. РУССКИЙ МЕННОНИТ В АМЕРИКАНСКОЙ НФ

Связь с нашей страной у него отнюдь не родовая. Но известен он все равно по другому поводу.

Анна КИТАЕВА. ВСЕЛЕНСКОЕ ПРИМИРЕНИЕ

Не стоит пренебрегать одним из блюд. Лучше отведать оба.

ПЕРСОНАЛИИ

Для кого-то они просто отцы, мужья, друзья или коллеги по работе, но для тысяч читателей — демиурги Страны Фантазии.

---

В кармане брошенного на кресло пиджака звонил мобильник. Мой служебный телефон, номер которого был указан на визитках и сайте агентства. Боже мой, как же я беспечен! Я бросился в комнату, вытащил проклятый прибор и безжалостно растоптал его, даже не поинтересовавшись, кто же звонил. Это не имело значения. Мои преследователи, несомненно, определят расположение аппарата в пространстве с точностью до дома. А уж отыскать квартиру, которую снимает мужчина тридцати с небольшим лет такой-то внешности, труда не составит.

Обломки мобильника, а также промежуточные результаты моих кулинарных трудов я собрал и сложил в полиэтиленовый пакет, приготовив к погребению в помойке. Ужинать в уютной домашней обстановке сегодня не придется. Из квартиры нужно немедленно уходить. Я выскочил на лестничную площадку и увидел в окно въезжающие во двор машины. Нет, за мной следили не гангстеры. Или не только они. Подобная оперативность под силу лишь государственным структурам.

Вниз путь заказан. Я помчался вверх, открыл дверь чердачного помещения, вылез через узкое окно на крышу и, разбрызгивая лужи, собравшиеся в неровностях битумного покрытия, побежал к пожарной лестнице. Перекладины были холодными, скользкими, они норовили вырваться из пальцев и выскользнуть из-под ног. Но спуск закончился удачно. Я спрыгнул на землю и продрался сквозь намокший кустарник в соседний двор. Оттуда через арку выбежал на улицу и поднял руку в ожидании такси или частника…

* * *

Все началось два месяца назад и вовсе не в офисе. Игорь Широков — единственный, кроме Полины Романовны, штатный сотрудник агентства — привез ко мне домой бесконечно напуганного мужчину. Юрисконсульт довольно крупной компании «Нова-Семтекс» Петровский нечаянно оказался главным свидетелем скандального дела, в котором были замешаны уважаемые (по должности) лица из числа приближенных к премьер-министру, видные финансисты, а также откровенные уголовники, укравшие и разделившие между собой громадный ломоть государственного бюджета. Речь шла о массовом приобретении для провинциальных больниц и поликлиник суперсовременного зарубежного медицинского оборудования, которого в глаза никто не видел, поскольку все аппараты представляли собой экспериментальные образцы. История самая обычная, она никогда бы не всплыла, но по оплошности или недомыслию кого-то из участников аферы выплеснулась в интернет.

Народ привык терпеть и терпел многое, но тут возмутился. Обманутые врачи и пациенты начали писать в Сеть коллективные письма, а кое-какие из оппозиционных газет опубликовали официальное расследование, что поначалу никого из участников грабежа не напугало. Следствие вяло тянулось несколько месяцев и должно было закончиться полным забвением, если бы несчастный, глупый Петровский не передал популярному сайту документы, доказывающие, как и кем были украдены государственные деньги.

Впрочем, Петровский не был глупцом. Последний из назначенных по делу следователей метил его в главные виновники происшедшего, поскольку, являясь представителем компании-поставщика, он знал все. И про откаты, и про распил, и кому за что отвалилось при миллиардном дележе. Он молчал бы, поскольку получал за молчание (сущие гроши по сравнению с основными персонажами), но это неизбежно делало его соучастником аферы. И когда он понял, что тучи сгущаются именно над ним, то постарался прикрыться. Фактически Петровский в одиночку проделал работу целой следственной бригады. Он мог назвать не только конечные счета, на которые поступили украденные деньги после многочисленных переводов из банка в банк, но и всю «отмывочную» цепочку, а также, что главное, имена истинных владельцев.

Для владельцев это уже не скандал. Это катастрофа международного масштаба. Угроза получить вечное клеймо ВОР, выжженное на лбу мировым сообществом, маячила перед каждым вполне реально. Да и здесь, в родной, освоенной вотчине, под ними опасно зашатались стулья и табуретки.

Петровский сделал это вынужденно. Он защищался как мог, однако теперь за его жизнь никто не дал бы и ломаного гроша. Его исчезновения желали все: участники небывалой кражи, купленные ими полицейские, прокуроры и судьи. Он прекрасно это понимал. И хотя помогать Петровскому бросились знаменитые адвокаты и правозащитники, дожить до начала процесса, громогласно и публично обещанного генеральным прокурором, он шансов не имел.

Защита свидетеля — так называется эта работа. Занимаются ею специально назначенные чиновники. В одних странах их именуют маршалами или шерифами, в других — оперуполномоченными. Не важно, суть работы одна: не дать убить того, кому государство, власть гарантировали жизнь, хотя бы некоторое время. Сегодня у нас никто, никому и ничего гарантировать не может, поскольку цена жизни свидетеля — человеческой жизни — зачастую оказывается много меньше той суммы, что готовы заплатить те, кому свидетель не нужен.

Меня никто не назначил и не уполномочил. Я занимался этим исключительно из любви к искусству. Нет, неправда, тут я лукавлю. В значительной степени из-за денег, конечно. Но еще — и это уже совершеннейшая правда — из не угасшего до конца чувства справедливости. Мне, бывшему сотруднику МВД, сумевшему сохранить руки относительно чистыми до того, как система вышвырнула меня из своих рядов, до сих пор было обидно за закон и тех, кто надеется на его защиту.

Тем более что скрываться приходится не только свидетелям. Время нынче такое, что о личной безопасности многим остается только мечтать. Тогда на помощь прихожу я.

В общем, я спрятал Петровского. Вместе с семьей, как делал подобное уже много раз. Конечно, ему лучше было бы исчезнуть из страны, но он опоздал. Помочь ему покинуть Россию я не мог — не мой профиль. Я умел только прятать. Зато абсолютно надежно.

Я старался не афишировать эту сторону своего бизнеса и подбирал клиентов очень осторожно, а посредником первоначально был мой секретный сотрудник Игорь Широков. С другой стороны, без минимальной рекламы в моем бизнесе не обойтись. Поэтому я разрешал своим клиентам делиться с близкими людьми некоторой информацией. Они никогда не обманывали моего доверия, потому что прекрасно понимали: в ином случае на мою помощь в следующей критической ситуации можно не рассчитывать.

Ради сохранения своих профессиональных секретов я старался не ввязываться в громкие дела. Я прятал бизнесменов, приговоренных к смерти бандитами за неуступчивость в делах; жен и детей обезумевших от денег и безнаказанности садистов-мужей или любовников; безвинно обвиненных в несовершенных преступлениях следователями, которые стремились скрыть истинных преступников или свою беспомощность. Хотя и отдавал себе отчет, что рано или поздно мои успехи привлекут внимание тех, кому они мешали. По-видимому, дело Петровского стало тем самым порогом, на котором заканчивалось мое относительно спокойное существование.

За Петровским тогда пока еще следили вполглаза. Причем не правоохранители, а боевики под крышей охранных агентств, нанятые главными ворами. Куда он мог деться со страдающей системной красной волчанкой женой, малолетним сыном и подпиской о невыезде? Его можно задержать, арестовать или убить в любой момент, и этот момент неизбежно приближался, что Петровский прекрасно понимал. Но враги его не сумели понять, что он прекрасно представляет ситуацию, поэтому его побег вместе с семьей из-под вялого наблюдения мы с Широковым организовали без особого труда.

* * *

— Где мы?! — Петровский испуганно озирался. Его жена молчала, прижимая к себе сына — мальчика четырех лет. Кстати, он-то совершенно не боялся. Возбужденно вертел взъерошенной головкой, осматриваясь, и пытался вырваться. Ему было интересно.

— Здесь вас никто не найдет, — сказал я. — Мы договорились, что я буду отвечать только на те вопросы, какие сочту важными.

Голос мой, как и вообще все звуки в кластере, звучал глухо. Я никогда не понимал законов здешней акустики, и меня до сих пор это раздражало. Впрочем, меня вообще раздражало то, чего я не понимал. Например, как и почему существует это место… и, собственно, зачем.

Туман, который был вовсе не туманом, смазывал очертания ящиков и мешков с продуктами, матрасы, спальники и всякое барахло, которое я натаскал сюда, готовя кластер для пребывания своих клиентов.

— Еды и питья у вас здесь на полгода, — сообщил я. — Хотя так долго, конечно, вам тут находиться не придется. Будет скучновато, но утешайтесь тем, что нехорошие люди вас не отыщут.

Мальчишка вдруг ловко вывернулся из-под руки матери и со всех ног помчался в туман.

— Саша! — крикнула мать, а Петровский дернулся было вдогонку, но мальчишка достиг границы.

Медленно попятился и вновь рванулся вперед изо всех сил. Невидимая стена кластера приняла его и мягко толкнула обратно. Мальчишка шлепнулся и обернулся на нас, изумленно тараща глаза. Ему не больно: нижняя граница кластера, служившая нам полом, пружинила точно так же, как и стены.