Виктор Болдырев - Полуостров загадок

• Название: Полуостров загадок
• Автор: Виктор Болдырев
• Издательство: Приволжское книжное издательство
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1973

Необычайными приключениями, удивительными встречами, суровыми испытаниями полна жизнь путешественника в Сибири.

Эти романтические повести не выдуманы. В основе их лежат действительные события, пережитые автором — бывалым человеком, сибирским следопытом, биологом и географом, избравшим после окончания Московского университета бесконечную дорогу странствований. Много лет Виктор Болдырев провел в экспедициях на дальнем севере Сибири.

---

Любич осторожно закрыл книгу.

День окончился. Малиновое солнце тлело в фиолетовом сумраке. Мохнатые лиственницы на близком увале застыли, к чему то прислушиваясь. Совсем близко, за кустами, в Стадухинской протоке, тихо крякали утки.

— Удивительно… — наконец проговорил Любич, — удивительно и просто. Сорок лет спустя после этих событий, в 1680 году, казаки затеяли второе восстание в Якутском остроге. В заговоре участвовал один атаман, казачьи десятники и тридцать рядовых казаков. Они собрались «побить до смерти» якутского стольника и воеводу, захватить пороховую и свинцовую казну, оружие, припасы и бежать в «заносье». Видно, американские робинзоны прислали на Русь второго гонца.

— И чем же кончилось восстание?

— Заговор раскрыли, зачинщиков казнили, а рядовых казаков в кандалах сослали в дальние остроги. Но о Вольной Сечи за проливом воеводы не допытались. Никто не выдал заветной тайны. Историкам и это восстание до сих пор кажется случайной вспышкой.

Все это было необычайно интересно. Я спросил Любича, почему нигде в своей повести казачий певец не отождествляет себя с главным героем — «удалым молодцом».

— Такова особенность древнерусских повестей… В те времена жанра автобиографических повестей просто не существовало.

— А казаческие повести?

— Впервые появились в Запорожской Сечи, сочиняли их гусляры. На Руси первую казаческую повесть «О взятии царства Сибирского» написали сподвижники Ермака в тридцатых годах XVII века. Десять лет спустя донской казак Федор Порошин окончил великолепные казачьи «Повести о взятии и сидений Азовском», известные во многих списках, А Матвей Каргополец — «удалой молодец»— оставил нам ярчайшую антибоярскую казачью повесть, по видимому, уникальную, в единственном вот этом экземпляре. Недаром он упрятал его в землю. Не только автор, но и переписчик или хранитель тайной повести могли угодить на дыбу или виселицу…

Прошло четыре месяца после находки уникальной рукописи на берегу Стадухинской протоки. Мы с Ильей давно прилетели в Магадан. Начальника строительства в городе я не застал: он уехал в Москву по срочному вызову и должен был скоро вернуться.

Буранов рассказал, что перед отъездом начальник написал собственной рукой приказ с благодарностью за блестяще выполненную операцию в Центральной Чукотке.

— В отпуск на материк поедешь, — улыбнулся, передавая приятную новость, Андрей.

Образцы платины взбудоражили магаданских геологов. На Большой Анюй спешно собирались разведчики. Рукопись старинной повести и находки из хижины землепроходца произвели сенсацию в Историческом музее. Ученые принялись за полный перевод текста.

Костя и Геутваль все еще находились с оленями в дебрях Северной тайги и не подавали о себе вестей. Наступила полярная стужа, тайга укуталась зимним покрывалом, и мы готовили аварийный самолет на поиски пропавших друзей…

Однажды я сидел в кабинете начальника Главного управления Дальнего строительства за громадным письменным столом. На улице гудела пурга, билась в высокие зеркальные окна. Магадан, утонувший в снежном вихре, спал глубоким сном. Я принял ночное дежурство и в это время замещал начальника.

Передо мной висела карта Золотого края. Горные предприятия размещались по великой дуге хребтов от Яны, верховьев Индигирки, Колымы и до Чукотки.

То и дело звонили телефоны. Далекие, иногда тревожные голоса сообщали о снежном обвале на индигирской трассе, о движении колонны машин по льду Индигирки с грузом для нового прииска, о зимнем наводнении на Тарын Юряхе, вызывали самолет с хирургом к геологу, раненному в тайге, дежурные Горных управлений передавали сводки о «металле»…

После полуночи звонки стали реже, и к двум часам вовсе прекратились. Пурга не стихала, бесновалась и выла за окнами. В кабинете было тепло и уютно. Я развернул книгу Сергея Маркова о Русской Америке, мне удалось отыскать ее в городской библиотеке.

Сто пятьдесят лет спустя после первых казацких новоселов на берегах Аляски снова высадились наши мореходы. Основались военно торговые поселения. Аляска стала провинцией Российской империи.

Парусные корабли Балтийского флота бороздили воды Тихого океана. Исследователи и промышленники того времени совершали на оснащенных ботах, на кожаных байдарах и каяках вместе с эскимосами и алеутами тысячеверстные походы вдоль берегов Аляски и Дальнего Запада Америки. Русские фактории, форты и гавани возникли по всему американскому побережью — от Аляски до испанских владений в Сан Франциско.

Самодержавие не сохранило эти земли за Россией. Кто знает, если бы укрепилась Новая Сечь Казаческая на открытой дежневцами Матерой Земле, может быть; совсем иначе сложилась судьба Аляски…

Резко зазвонил телефон. В трубке едва слышалось:

— Магадан… Магадан…

— Алло. Дежурный слушает. В чем дело?

— Доложите Оленеводческому управлению… Знакомый, родной, охрипший голос Кости, то пропадая, то вновь возникая из помех, докладывал, что чукотский табун благополучно вышел к Дальнему прииску и разместился на зимних пастбищах Омсукчана.

— А Геутваль, где Геутваль?

— Здесь я, с Костей, — зазвенел в трубке до боли знакомый голосок, — мы соскучились по тебе, Вадим!

Помехи прервали наш короткий телефонный разговор…

ПОЛУОСТРОВ ЗАГАДОК

Орлята

— Кратеры вулканов?

— Вы угадали, Вадим. Раскаленная магма подступает к поверхности и греет землю. Полуостров взлетит однажды на воздух, и лава навсегда похоронит его тайну. Иначе не объяснишь этого чуда, — горячился топограф, сдвигая помятую шляпу на затылок. — Вы увидите там иной мир: заросли курильской березы и южных папоротников, гигантские травы, скрывающие всадника, невиданные растения у голубых озер на дне кратеров, а за каменным барьером — пепелища давних поселений, усыпанные расколотыми раковинами, каменными топорами и кремневыми ножами.

— Невероятно…

— Это осколок прошлого — Земля Санникова, уцелевшая до наших дней!

Топограф сбросил шляпу на столик и вытер клетчатым платком вспотевший лоб, исчерченный тонкими морщинами.

Манящие рассказы о таинственном полуострове я уже слышал в приморских поселках. Полуостров находился всего в семидесяти милях от Магадана, на северном побережье Охотского моря и, по свидетельству немногих очевидцев, был островом неожиданностей среди безбрежного моря суровой колымской тайги. Директор Магаданского краеведческого музея давно собирался исследовать полуостров и даже объявить его заповедником.

А что если перегородить узкий перешеек полуострова поваленными лиственницами и запустить в естественную ловушку несколько тысяч северных оленей из ближайшего оленеводческого совхоза?

Пространную докладную записку оканчиваю словами: «Полуостровное оленеводческое хозяйство снабдит город олениной и не помешает охранять природу заповедного уголка».

Эта затея не совсем нравится ученому краеведу. Ему кажется, что северные олени испортят заповедный ландшафт. Не соглашаюсь с ним, ведь в прошлом дикие северные олени являлись неотъемлемой частью пейзажа охотского побережья. Охраняя природу, человек должен заботиться и о преобразовании ее.

План экспедиции на полуостров утверждается с поразительной быстротой. Собираясь, запасаюсь метеорологическими инструментами, полагая, что загадку полуострова помогут раскрыть одновременные наблюдения на южном и северном берегах полуострова и в его высокогорном центре.

Краевед сомневается в успехе экспедиции.

— Для вашей изгороди «метеорологическая гирлянда» не понадобится, вряд ли вам утвердят штат наблюдателей.

В этом директор музея не ошибся. Штат наблюдателей действительно не утверждают. Приходится ломать голову, выискивая дополнительные средства.

Помогает случай. В магаданской газете напечатали коротенькую заметку о снаряжении экспедиции На загадочный полуостров. «Советские ученые, — писал восторженный корреспондент, — раскроют еще одну тайну удивительной природы Севера…»

Утром в краеведческий музей, где я готовлю листы для гербария, являются трое ребят. Смущенно переглядываясь, они стоят передо мной, не решаясь заговорить. Самый старший, застенчивый юноша лет шестнадцати, с необычайно серьезным выражением карих глаз, тихо говорит:

— Возьмите нас в экспедицию… мы очень хотим изучать полуостров.

— В каком классе учитесь?

— Я в девятом, Воробьев в восьмом. Юшкевич только в шестом, — юноша кивает на худенького тщедушного парнишку с веснушчатым бледным личиком, который? прячется за спину стройного, но тоже не очень то высокого Воробьева, испуганно поглядывая большими серыми глазами.