Мэгги Стивотер - Жестокие игры

• Название: Жестокие игры
• Автор: Мэгги Стивотер
• Жанр: Любовно-фантастические романы
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-55494-2

Каждую осень, в ноябре, на острове Тисби, лежащем в океане неподалеку от Британских островов, проходят необычные состязания. Наездники седлают водяных лошадей и устраивают бега. Победителя ждут слава и деньги, только мало кто становится победителем. Дело в том, что водяные лошади — это не просто лошади, это своенравные и опасные существа, питающиеся человеческой плотью. И обуздать их может лишь тот, для кого выигрыш — единственная надежда кардинально переменить судьбу.

Именно по этой причине готовы рисковать жизнью девятнадцатилетний Шон Кендрик и юная Пак Конноли. Но в том-то и состоит проблема, что они влюблены друг в друга, а в предстоящей им жестокой игре не бывает двух победителей.

Впервые на русском новый роман Мэгги Стивотер, книги которой обрели читательское признание и стали бестселлерами во многих странах мира!

---

Лавка «Фатом и сыновья» расположена на одной из узеньких боковых улочек Скармаута — это окруженная камнем дорожка, ширины которой едва хватает для Дав и ее детской тележки. Ни туман, ни солнце не проникают в этот переулок, и мы дрожим, пока копыта Дав выбивают эхо из стен зданий.

Через несколько домов от лавки, что, впрочем, совсем близко, я вижу стоящего в дверях Джонатана Кэррола, который бросает кусочки печенья шотландской овчарке. Оба брата Кэррол кудрявы и черноволосы, но у одного из них голова, похоже, вместо мозгов заполнена сырым тестом, а у другого такой же ком сырого теста забивает легкие. Однажды мы с мамой по дороге в лавку наткнулись на Брайана, того, который с больными легкими. Он скорчился под причалом, весь дрожа и хватая ртом воздух. Мама сказала ему, чтобы он делал глубокий выдох, прежде чем вдыхать снова, а потом оставила меня наблюдать за ним и пошла купить ему черного кофе. Я очень разозлилась, ведь она обещала мне рогалик с корицей из пекарни Паллсона, а их раскупают очень быстро. Мне стыдно вспоминать, но я тогда сказала Брайану, что если он умрет и я из-за этого не успею купить рогалик, я плюну на его могилу. Правда, не знаю, помнит ли он вообще об этом, поскольку в тот момент был полностью сосредоточен на своем дыхании через сложенные ковшиком у рта руки. Надеюсь, что не помнит, ведь с того времени характер у меня заметно улучшился. Теперь я только подумала бы, что плюну на его могилу, но уж точно не высказала бы этого вслух.

Но вообще-то сейчас не Брайан, а Джонатан бросает печенье собаке. Взглянув на меня, Дав и Финна, он говорит только:

— Привет, пони!

Это только подтверждает, что у него тесто вместо мозгов.

— Начинай разгружаться, — говорю я Финну. — А я пойду спрошу насчет тележки.

Лавка представляет собой узкий темный коридор, тесный, как курятник, и она битком набита всякой ерундой с маленькими белыми ценниками, которые светятся в тусклом помещении, как белые зубы. Здесь всегда пахнет чем-то похожим на сливочное масло, тающее на сковородке, — то есть просто божественно. Я вообще-то не знаю, много ли покупателей приходит в саму лавку, чтобы купить что-нибудь; думаю, в основном все продается в палатке в выходные дни и в то время, когда остров заполнен толпой народа, приехавшего на бега. Так что большую часть года и ценники, и соблазнительный маслянистый аромат просто ни к чему.

И сегодняшний день — не исключение; я делаю глубокий, немножко голодный вдох, открыв дверь. В лавке сестры ссорятся, как всегда. Я едва успеваю перешагнуть порог и углубиться в тусклое, загроможденное помещение, как Дори-Мод сует мне в руки каталог.

— Вот, — говорит она. — Вот это. Ты ведь что-нибудь купишь, да, Пак?

— Сестры зовут меня Пак, а не Кэт, поскольку все три согласны в том, что человека следует звать так, как ему самому хочется, а не просто глупо твердить имя, данное ему при рождении. Я вообще-то не помню, говорила ли им, что мне больше нравится имя Пак, чем Кэт (хотя оба имени — мои), но все равно ничего не имею против.

— Да у нее денег совсем нет, — небрежно бросает Элизабет, стоящая на лестнице в задней части лавки.

Эта лестница ведет на второй этаж, который делят между собой сестры. Я никогда там не бывала, хотя втайне мне хочется туда попасть. Мне кажется, что там сплошь должны быть туфли и кровати. И масло.

Элизабет продолжает:

— Хотя вроде бы ей это подошло.

Я бросаю взгляд на то, что Дори-Мод сунула мне в руки. К моему удивлению, это красочный каталог лавки «Фатом и сыновья». Я открываю его наугад — и вижу элегантную черно-белую иллюстрацию: женщина в свитере ручной вязки, в вязаных перчатках, а на шее у нее красуется одно из тех ожерелий из мелких цветных камешков, которые так любят туристы. Мелкими буквами подробно описан каждый из предметов, а крупная надпись под картинкой гласит: «НЕ УПУСТИ МОМЕНТ! ПОТРАТЬСЯ НА ТО, ЧТО НИКОГДА НЕ ВЫХОДИТ ИЗ МОДЫ!»

Журнал выглядит точь-в-точь как те настоящие каталоги, что прибывают на остров на почтовом катере, только в нем перечислены вещи, продающиеся вот в этой лавке. Мое дурное настроение сразу исчезает.

— Просто изумительно! — восклицаю я.

Я делаю шаг в сторону, чтобы пыльная антикварная фигура богини плодородия перестала тыкать мне в плечо каменными пальцами. Она очень давно здесь стоит, а ее никто не покупает.

— Как это вы такое сделали? А буквы какие! Само совершенство!

— Это сделал мистер Дэвидж, типограф, — отвечает довольная Дори-Мод, заглядывая мне через плечо.

— Потому что Дори-Мод сделала мистера Дэвиджа, — сообщает с лестницы Элизабет.

Она до сих пор в халате, а волосы укладывала явно дня два назад.

— Ох, вернись лучше в постель! — без особого пыла произносит Дори.

Мне не хочется слишком много думать об этом, но все равно я помню, что мама обычно называла Дори «мощной женщиной». Это значит, что сзади она похожа на мужчину, а когда вы смотрите на нее спереди, то думаете, что лучше смотреть сзади.

А Элизабет — симпатичная, у нее длинные волосы соломенного цвета и носик, вечно вздернутый благодаря родословной и привычке. Но вот как выглядит третья сестра, Энни, никто не замечает, потому что она слепая.

Я листаю каталог, понимая, что слишком задерживаюсь, но вдруг обнаруживаю, что только рада здесь задержаться.

— А наши чашки и чайники здесь есть? И кто вообще все это увидит?

— Ох, это увидят те два-три бездельника, которые читают объявления в дальнем углу почтамта, — говорит Элизабет. Она поднялась на две ступеньки вверх, но не похоже, чтобы собиралась вернуться в постель. — И те, кому охота ждать сто лет, пока подвернется попутный кораблик.

— Почтамт? На материке! — восклицаю я.

Я уже нашла нашу чайную посуду: это очень точный рисунок одного из толстеньких чайников с изображением вполне заурядного чертополоха на боку, нарисованного мной, — и теперь я вижу: иллюстрации сделаны той же рукой, что рисует картинки к объявлениям на последней странице нашей маленькой скармаутской газеты, выходящей каждую среду.

Надпись под рисунком сообщает, что это чайник «уникального дизайна» и что «количество ограниченно». Также говорится, что все чашки и чайники подписаны автором и пронумерованы, чего я на самом деле не делаю. Мне очень странно думать, что вроде бы некая часть меня самой отправляется через океан без меня. Я тычу пальцем в написанное под картинкой и спрашиваю:

— А это что такое?

Дори-Мод читает.

— А… от этого они будут дороже стоить. Тебе нужно всего одно мгновение, чтобы расписаться на них и пронумеровать. Заходи-ка, выпьем чаю. Элизабет не будет больше ворчать. А где твой брат?

— Я не могу остаться, — с сожалением отвечаю я. — Мне нужно… нужно отвести Дав… туда, на пляж. Как вы думаете, Финн мог бы оставить тележку за магазином, когда разгрузится?

— Я говорю очень быстро, чтобы не дать им возможности что-то спросить, но сестер, похоже, не интересуют мои дела, так что я могу не беспокоиться. Дори-Мод уже распахивает дверь — и видит за порогом Финна, держащего на руках Паффин, которая все-таки явилась в Скармаут следом за нами.

— Надеюсь, тебе понравится сидеть в долговой яме, — продолжает брюзжать Элизабет. — Реклама и так дорого стоит, а ты подумала о том, во что обойдется доставка каталога домохозяйкам на материке?

Дори-Мод возражает:

— Каталог платный. Это сказано прямо на первой странице, я же показывала ее тебе меньше часа назад. И если бы ты раскрыла глаза пошире, так увидела бы. Финн Конноли, входи же! Зачем тебе эта кошка? Она что, тоже продается? Неужто до такого дело дошло?

Финн бормочет:

— Нет, мэм…

Он быстро входит в лавку — и тут же натыкается на богиню плодородия. Я отступаю на шаг назад, чтобы он мог ее обойти; меньше всего мне бы хотелось, чтобы Финн вдруг начал плодоносить.

— Мне правда нужно идти, — говорю я.

Мне очень не хочется выглядеть невежливой.

— Куда ты опять отправляешься? — спрашивает Дори-Мод.

— Мне, пожалуй, тоже стоит позвонить мистеру Дэвиджу, — заявляет с лестницы Элизабет. — Тогда, может, я перестану обращать внимание на счета. Как это делается, сестрица? «Мистер Дэвидж, вам нравятся такие, как я?..»

Дори-Мод поворачивается к ней и любезно просит:

— Заткнись, корова!

Финн вовсю таращит на них глаза. Паффин тоже. Дори-Мод энергично хватает Финна за руку и тащит его в глубину лавки, где ждет горячий чайник.

— Пока! — шепчу я брату.

Мне немножко не по себе из-за того, что я оставляю его в гуще этой схватки, но он, по крайней мере, выпьет горячего чая в качестве компенсации.

Дверь закрывается за моей спиной.

Дав, терпеливо ждущая у входа, смотрит на меня, когда я направляюсь к ней. Финн отцепил тележку, но сбруя осталась на Дав. Уж очень она не похожа на скакуна…