Олег Кожевников - Жажда жизни[СИ]

• Название: Жажда жизни[СИ]
• Автор: Олег Кожевников
• Жанр: Прочие приключения

От автора: Эту книгу я отношу к приключенческому жанру, хотя здесь имеются и элементы "Постапокалипсиса" и, конечно, история "попаданцев". Тут уж фантазия моя зашкалила, и я взялся не просто за локальное изменение человеческой истории, а вообще, за основу основ — зарождение самой этой истории. Что из этого получилось, судить вам. Выставляю роман целиком.

"…Я всё ещё не определился, в какие времена нас забросила судьба. Было ясно, что динозавры уже вымерли, но вот появились ли древние люди, я не знал. По некоторым, замеченным нами животным, можно было определить только примерную эпоху, в которой нам предстояло жить. Выходило, что нас отделяет от родного времени, минимум, 40–50 тысяч лет. Позже вымерли многие виды животных, здравствующих представителей которых я недавно видел…"

---

Через две недели после начала работ, у нас, наконец, произошло знаменательное событие. Наше жилищё, наш кунг, был торжественно установлен в трюм. Да, вот именно в трюм! Окружённый со всех сторон деревянными лесами железный остов, уже явно напоминал своими очертаниями корабль. Высотой, это сооружение было 2,50, шириной 4, а длиной 14 метров. Высоту трюма, мы специально сделали под наш кунг, чтобы он полностью туда входил и не мешал половому брусу сверху перекрывать трюм. Пятьдесят сантиметров высоты ему добавлял наш тяжёлый киль. Этот громадный швеллер по весу, наверное, был как остальной металл, использованный для строительства судна.

По моим непрофессиональным расчётам вес судна вместе с грузом не должен был превышать ста тонн. Примерно прикинув, я определил вес всех материалов и оборудования корабля, максимум, в пятьдесят тонн. Поэтому и его грузоподъёмность должна была быть не меньше 50 тонн. А у нас набиралось тонн пять груза. Самым тяжёлым было дизтопливо — его мы набрали больше двух тонн. Кроме семи полных 250-ти литровых бочек, ранее стоящих в кузовах МАЗа и КАМАЗа, из бензобаков грузовиков было сцежено 400 литров солярки. Кроме этого, в топливном баке "Кировца" было дизтопливо, не менее ста литров. Получалось, что при такой загрузке осадка судна будет меньше, чем нужно — центр тяжести может находиться очень высоко. Но это не пугало — всегда можно было добавить дополнительный груз. Накачать в пустые бочки воды, а если их не хватит то и в трюм — вот и решение этой проблемы. Самое главное, нужно было весь груз хорошо закрепить, чтобы, когда мы выйдем в море при качке его не сорвало, и он не пробил наш борт. Но, слава богу, досок и верёвок было много, и на укрепление загружаемого в трюм груза мы их не жалели.

На девятнадцатый день мы дошли до самой трудоёмкой операции — установки мачты. Подготовка к этому событию велась три дня. В основном она заключалась в возведении высоких лесов над тем местом, где в трюме было подготовлено посадочное место для мачты. На эти леса был установлен наш кран. Так же много времени заняло изготовление самой мачты и парусов. На один конец двенадцати метровой толстостенной трубы диаметром 120 мм, была установлена заглушка, с выступающей мощной скобой. Через эту скобу проходил стальной трос, при помощи которого можно было поднимать, или опускать парус. Система по своей сути была похожа на обычную рулонную занавеску. Только парус был в сотни раз тяжелее, но так как для работы с ним мы намеривались использовать трёхтонную таль, то поднять или опустить этот выкроенный из автомобильного тента прорезиненный брезент, могла бы и девчонка. Реи были тоже из 120 мм трубы. Длиной они были пять метров, и парус к ним крепился при помощи кусков капронового буксировочного троса. Верхняя рея крепилась к мачте намертво, а нижняя могла свободно двигаться вдоль трубы, с ней она была связанна цепью. Когда парус был распущен, нижняя рея тросами цеплялась за борта нашего судна. Кроме большого паруса был установлен и курсовой. Чтобы наш корабль не рыскал по ветру. К выступающему над палубой на два метра мощному уголку были прикреплены два троса, тянущиеся до скобы на мачте, вот к ним-то и крепился этот курсовой треугольный парус.

Когда мачта с собранными парусами была установлена, мы принялись за самую сложную и кропотливую работу — установку киля и движетеля нашего корабля. Но, наконец, через пять дней, гребные колёса и система передачи к ним крутящего момента от погрузчика, установленного в трюме, были смонтированы, и мы приступили к плотницким работам. Верхнюю палубу и её ограждение делали три дня. Тогда же сколотили и рубку. Она выполняла две функции. Во-первых, в ней постоянно должен был находиться вахтенный рулевой. А во-вторых, только через неё можно было попасть в трюм, где находился основной груз, а самое главное, наше жилище.

На двадцать девятый день нашей работы над постройкой судна состоялся спуск корабля на воду. Сказать, что мы сильно волновались, значит, ничего не сказать. Меня просто всего трясло изнутри от страха, что у нас ни черта не получилось. Все ресурсы и, можно сказать, сама наша жизнь были брошены на постройку этого ковчега. Мы так и назвали этот корабль. Я лично на носу корабля вывел краской это слово, а вместо порта приписки написал — Россия. Вечером, перед тем как спускать на воду наш корабль, на общем собрании мы решили — если наше судно утонет, то Вера сделает каждому по укольчику, чтобы не мучиться и умереть достойно.

По общему уговору, я был назначен капитаном этого корабля. Поэтому, как капитан я находился на судне, когда происходил спуск его на воду. Дело было рано утром, сначала Сергей выбил упор, уложенный перед килем, потом Василий, управляя "Кировцем", начал подталкивать, установленный на своеобразные лыжи, наш ковчег. Первые секунды казалось, что ничего не происходит, но потом корабль начал медленно-медленно двигаться. Скорость росла, и через несколько секунд судно сползло в воду. Наш Ковчег остался на плаву. Это была победа!

Осадка судна была почти идеальной, от среза воды палубу отделяло семьдесят сантиметров. Чтобы наши гребные колёса хорошо цепляли воду, вполне достаточно было притопить корабль еще сантиметров на десять. А это должно было обязательно произойти, стоило только собраться всем на судне и перенести на него детали и топливо от "Кировца".

Душа пела и плясала, когда мы пришвартовывали ковчег к ледяному берегу. Как только были брошены сходни, я бросился к своим друзьям, да что там, к друзьям, к самым родным моим людям. Минут десять мы буквально бесновались, до хрипоты кричали ура, обнимались и целовались. Даже недотрога Лена обезьянкой повисла на моей шее и неожиданно поцеловала меня прямо в губы. Да! Большего кайфа я ещё никогда не испытывал! В тот момент я был готов повторить заново с самого начала всю нашу кошмарную эпопею. Наконец Серёга, всласть намиловавшись с Натальей, воскликнул:

— Ну что, орлы и ласточки? Нужно это дело обмыть! Да и хоть раз пожрать от души. А то у меня эти лепёшки уже стоят, во, где!

И он провёл ребром ладони по шее. Дело говорил Серёга, душа явно требовала перерыва в этой непрерывной, изнуряющей работе, а тело хоть немного дополнительных калорий. Так-то оно так, но был один факт, который в последнее время меня более всего беспокоил. Да, что там, беспокоил, давил, как тысячетонный пресс, и только железная способность управлять своими эмоциями и желаниями помогала уменьшить это, всё нарастающее давление. А всё дело было в наших продуктовых запасах. Они таяли на глазах, и возместить их было нечем. В день спуска на воду нашего корабля оставалось всего: десять банок тушёнки, две банки рыбных консервов, два килограммовых пакета риса, килограмма три сахара и две стограммовых упаковки чая. Кроме этого, было килограмм сто пшеничных зёрен и пятнадцать картофеля, а так же два мешка собачьего корма.

Вот и думай, имели ли мы право распыляться даже на самые простые радости жизни, после такой тяжёлой работы. Нужно было любой ценой ускорять наши сборы, нужно было срочно двигаться в более тёплые места, где в воде водится хоть какая-нибудь съедобная живность. В этой ледяной реке жизни не было. Уже несколько недель у нас были установлены донки, всё безрезультатно. Кроме этого, мы с Сергеем пробовали закидывать спиннинги, эффект нулевой — рыба здесь не водилась. Ози ежедневно наматывал, наверное, по несколько десятков километров, но и он не находил никакой добычи. Был всё время голодный и держался исключительно на минимальных порциях собачьего корма.

Все эти мысли и раскладки метеором пронеслись в моей голове, и я, под вопрошающие взгляды моих друзей ответил Сергею:

— Не гони! Мы ещё даже не проверили трюм, а вдруг там течь?

— Какая, на хрен, течь! Это же я варил, а у мастеров течи не бывает, кроме, разве только желудочного сока, — улыбаясь, ответил Сергей.

— Да подожди ты со своим желудком! Когда зайдёт солнце, тогда и устроим праздник, а сейчас нельзя. Нужно ещё столько сделать, а времени у нас мало. Все же знают наше положение с продуктами. Пищи осталось, максимум, на две недели, и нам нужно за это время выплыть к местам, где водится хотя бы рыба. Понял! Но если ты хочешь пустить Ози на жаркое, то тогда да, тогда можно сегодня расслабиться.

— Дурак ты! Даже думать об этом не смей!

— Тогда и ты кончай со своими соблазнами. Понятное дело, все хотят хоть один день нормально поесть, но сейчас это невозможно.

Глянув на погрустневшие, но всё понимающие физиономии моих соратников, я добавил:

— Единственное, что мы сегодня можем себе позволить, это поужинать и употребить остатки рома. Бутылку коньяка разопьём, когда доберёмся до тёплых мест. Ну, а водка останется в распоряжении нашей медицины.

На лицах ребят появились улыбки, а девчонки зашушукались, обсуждая, что можно сегодня приготовить на ужин. От серьёзности их деловых лиц меня разобрал смех — как будто по вопросу, что готовить, был особый выбор. Но, оказывается, что был, и это подтвердила Вера. С неизменно серьёзным выражением лица она спросила: