Илья Франк - Английский язык с Р. Киплингом. Истории просто так

• Название: Английский язык с Р. Киплингом. Истории просто так
• Автор: Илья Франк
• Жанр: Языкознание
• Год: 2007

---

The cure for this ill is not to sit still (лечение для этого не сидеть неподвижно), Or frowst with a book by the fire (или нежиться с книгой у камина; to frowst — получать удовольствие от пребывания в теплом, душевном, интимном окружении); But to take a large hoe and a shovel also (но взять большую мотыгу и лопату тоже), And dig till you gently perspire (и копать, пока ты умеренно /не/ пропотеешь);

cure [kjuq], frowst [fraust], fire ['faIq]

The cure for this ill is not to sit still, Or frowst with a book by the fire; But to take a large hoe and a shovel also, And dig till you gently perspire;

And then you will find that the sun and the wind (и тогда ты обнаружишь, что солнце и ветер), And the Djinn of the Garden too (а также Джинн Сада), Have lifted the hump (подняли = сняли горб) — The horrible hump (ужасный горб) — The hump that is black and blue (горб, который черный и синий)!

find [faInd], wind [wInd], garden ['gRdn]

And then you will find that the sun and the wind, And the Djinn of the Garden too, Have lifted the hump — The horrible hump — The hump that is black and blue!

I get it as well as you-oo-oo (у меня он появляется так же, как у тебя) — If I haven’t enough to do-oo-oo (если у меня недостаточно дел = я недостаточно работаю) — We all get hump (у нас всех появляется горб) — Cameelious hump (Верблюжий горб) — Kiddies and grown-ups too (у детишек, и у взрослых тоже)!

you [jH], do [dH], all [Ll]

I get it as well as you-oo-oo — If I haven’t enough to do-oo-oo —  We all get hump — Cameelious hump — Kiddies and grown-ups too!

Верблюжий горб уродлив, безобразен.

Его увидишь в зоопарке ты.

Однако горб, который от безделья,

Несет еще мерзейшие черты.

К детворе и взрослым тоже,

Когда безделье нас гложет,

Цепляется горб,

Верблюжий горб

Из черной унылой кожи.

Когда с кровати мы, хмурясь, встаем,

Мы слышим свой голос ворчливый,

Который бранится, брюзжит и бурчит

На все что угодно чванливо.

Для всех такой момент похоже

Есть (для тебя, дружище, тоже),

Когда к нам липнет горб,

Верблюжий горб

Из черной унылой кожи.

Бездельем не вылечить эту болезнь.

Поможет здесь только работа.

Возьмите лопату побольше, кирку

и в землю вгрызайтесь до пота.

И сразу заметишь, что солнце, ветра

И с ними Садовый Джинн тоже

Подняли твой горб,

Ужаснейший горб

Из черной унылой кожи.

Если меня праздность гнетет

Ко мне приклеиться может

Ужаснейший горб,

Верблюжий горб

И к детям, и к взрослым тоже.

This is the picture of the Djinn (это изображение Джинна) making the beginnings of the Magic (делающего начало = начинающего Волшебство) that brought the Humph to the Camel (которое принесло Грп на Верблюда; to bring — приносить, привозить). First he drew a line in the air with his finger (сначала он провел /своим/ пальцем черту в воздухе; to draw — проводить линию, черту), and it became solid (и она стала твердой = и она затвердела; to become — становиться); and then he made a cloud (а потом он сделал облако; to make — делать, изготовлять), and then he made an egg (а потом он сделал яйцо) — you can see them both at the bottom of the picture (ты можешь увидеть их обоих внизу картинки) — and then there was a magic pumpkin (а потом появилась волшебная тыква) that turned into a big white flame (которая превратилась в большое белое пламя). Then the Djinn took his magic fan and fanned that flame (потом Джинн взял свой волшебный веер и раздул это пламя) till the flame turned into a magic by itself (пока пламя само не превратилось в волшебство). It was a good Magic and a very kind Magic really (это было действительно хорошее Волшебство и очень доброе Волшебство), though it had to give the Camel a Humph (хотя оно должно было дать Верблюду Грп) because the Camel was lazy (потому что Верблюд был ленивый). The Djinn in charge of All Deserts (Джинн, отвечающий за Все Пустыни) was one of the nicest of the Djinns (был одним из милейших Джиннов), so he would never do anything really unkind (поэтому он никогда бы не стал делать ничего действительно злого).

picture ['pIkCq], brought [brLt], though [Dqu]

This is the picture of the Djinn making the beginnings of the Magic that brought the Humph to the Camel. First he drew a line in the air with his finger, and it became solid; and then he made a cloud, and then he made an egg — you can see them both at the bottom of the picture — and then there was a magic pumpkin that turned into a big white flame. Then the Djinn took his magic fan and fanned that flame till the flame turned into a magic by itself. It was a good Magic and a very kind Magic really, though it had to give the Camel a Humph because the Camel was lazy. The Djinn in charge of All Deserts was one of the nicest of the Djinns, so he would never do anything really unkind.

HERE is the picture of the Djinn in charge of All Deserts (ВОТ изображение Джинна, отвечающего за Все Пустыни) guiding the Magic with his magic fan (направляющего Волшебство своим волшебным веером). The Camel is eating a twig of acacia (Верблюд ест веточку акации), and he has just finished saying “humph” once too often (и он только что закончил говорить «Грп» на один раз больше, чем достаточно; once too often — одного раза больше чем достаточно) (the Djinn told him he would (Джинн сказал ему, что он прекратит /говорить это/)), and so the Humph is coming (и поэтому /к нему/ приближается = летит Грп). The long towelly-thing growing out of the thing like an onion is the Magic (длинная полотенцеподобная штуковина, вырастающая из /другой/ штуковины, похожей на луковицу, — это Волшебство; towel — полотенце), and you can see the Humph on its shoulder (и ты можешь увидеть Грп на его выступе). The Humph fits on the flat part of the Camel’s back (Грп совпадает с ровной частью спины Верблюда). The Camel is too busy looking at his own beautiful self in the pool of water (Верблюд слишком занят созерцанием своей собственной прекрасной личности в луже воды) to know what is going to happen to him (чтобы заметить, что сейчас произойдет с ним).

guiding ['gaIdIN], acacia [q'keISq], happen ['hxpqn]

HERE is the picture of the Djinn in charge of All Deserts guiding the Magic with his magic fan. The Camel is eating a twig of acacia, and he has just finished saying “humph” once too often (the Djinn told him he would), and so the Humph is coming. The long towelly-thing growing out of the thing like an onion is the Magic, and you can see the Humph on its shoulder. The Humph fits on the flat part of the Camel’s back. The Camel is too busy looking at his own beautiful self in the pool of water to know what is going to happen to him.

Underneath the truly picture is a picture of the World-so-new-and-all (под основной картинкой находится изображение Мира-такого-новенького-и-всё). There are two smoky volcanoes in it (в нем есть два курящихся вулкана), some other mountains and some stones (несколько других гор и несколько камней) and a lake and a black island (и озеро, и черный остров) and a twisty river and a lot of other things (и извилистая река, и много других вещей = много другого), as well as a Noah’s Ark (а также Ноев Ковчег). I couldn’t draw all the deserts that the Djinn was in charge of (я не смог нарисовать все пустыни, которыми заведовал Джинн), so I only drew one (поэтому я нарисовал лишь одну), but it is a most deserty desert (но это очень пустынная пустыня).

volcano [vOl'keInqu], mountain ['mauntIn], draw [drL]

Underneath the truly picture is a picture of the World-so-new-and-all. There are two smoky volcanoes in it, some other mountains and some stones and a lake and a black island and a twisty river and a lot of other things, as well as a Noah’s Ark. I couldn’t draw all the deserts that the Djinn was in charge of, so I only drew one, but it is a most deserty desert.

HOW THE RHINOCEROS GOT HIS SKIN

Как у Носорога появилась Его = такая шкура

ONCE upon a time (однажды), on an uninhabited island on the shores of the Red Sea (на одном необитаемом острове на берегах Красного Моря), there lived a Parsee (жил да был Парс) from whose hat the rays of the sun were reflected in more-than-oriental splendour (от шляпы которого лучи солнца отражались в более-чем-восточном великолепии). And the Parsee lived by the Red Sea (и этот Парс жил у Красного Моря) with nothing but his hat and his knife and a cooking-stove of the kind (с ничем = без ничего кроме /его/ шляпы, и /его/ ножа, и такой кухонной плиты) that you must particularly never touch (которую тебе особенно нельзя никогда трогать). And one day he took flour and water and currants and plums and sugar and things (и однажды он взял муку, и воду, и смородины, и сливы, и сахар, и прочее), and made himself one cake (и испек себе один пирог) which was two feet across and three feet thick (который был два фута[21] в поперечнике и три фута толщиной). It was indeed a Superior Comestible (это был в самом деле Превосходный Съестной Припас (that’s magic (это волшебство = волшебные слова)), and he put it on the stove (и он поставил его на плиту) because he was allowed to cook on that stove (потому что ему разрешали готовить на этой плите), and he baked it (и он стал печь его) and he baked it (и он пек его) till it was all done brown and smelt most sentimental (пока он не стал весь коричневый и не стал пахнуть очень чувствительно; to smell — пахнуть). But just as he was going to eat it (но как раз когда он собирался есть его) there came down to the beach from the Altogether Uninhabited Interior one Rhinoceros (на пляж из Совершенно Необитаемой Внутренней Части = Глубины спустился Носорог; to come down — спускаться) with a horn on his nose (с рогом на /его/ носу), two piggy eyes (двумя свинячьими глазками), and few manners (и очень немногими /хорошими/ манерами = и с плохими манерами).

island ['aIlqnd], whose [hHz], allow [q'lau]

ONCE upon a time, on an uninhabited island on the shores of the Red Sea, there lived a Parsee from whose hat the rays of the sun were reflected in more-than-oriental splendour. And the Parsee lived by the Red Sea with nothing but his hat and his knife and a cooking-stove of the kind that you must particularly never touch. And one day he took flour and water and currants and plums and sugar and things, and made himself one cake which was two feet across and three feet thick. It was indeed a Superior Comestible (that’s magic), and he put it on the stove because he was allowed to cook on that stove, and he baked it and he baked it till it was all done brown and smelt most sentimental. But just as he was going to eat it there came down to the beach from the Altogether Uninhabited Interior one Rhinoceros with a horn on his nose, two piggy eyes, and few manners.

In those days the Rhinoceros’s skin fitted him quite tight (в те дни шкура Носорога очень плотно сидела на нем). There were no wrinkles in it anywhere (на ней нигде не было складок). He looked exactly like a Noah’s Ark Rhinoceros (он был похож в точности на Носорога с Ноева Ковчега), but of course much bigger (но конечно /был/ гораздо больше). All the same (тем не менее), he had no manners then (у него тогда не было хороших манер), and he has no manners now (нет у него хороших манер и сейчас), and he never will have any manners (и никогда у него не будет хороших манер). He said, ‘How (он сказал: ау / опа)!’ and the Parsee left that cake (и Парс оставил пирог) and climbed to the top of a palm tree (и взобрался на вершину пальмы) with nothing on but his hat (без ничего кроме /своей/ шляпы), from which the rays of the sun were always reflected in more-than-oriental splendour (от которой лучи солнца всегда отражались в более-чем-восточном великолепии). And the Rhinoceros upset the oil-stove with his nose (а Носорог перевернул керосиновую плитку[22] /своим/ носом), and the cake rolled on the sand (и пирог покатился по песку), and he spiked that cake on the horn of his nose (и он наколол этот пирог на рог своего носа), and he ate it (и он съел его), and he went away (и /он/ ушел), waving his tail (помахивая /своим/ хвостом), to the desolate and Exclusively Uninhabited Interior (в безлюдную и Исключительно Необитаемую Глубину /острова/) which abuts on the islands of Mazanderan, Socotra, and the Promontories of the Larger Equinox (который примыкает к островам Мазандаран, Сокотра и к Мысам Большого Равноденствия). Then the Parsee came down from his palm-tree (тогда Парс спустился с пальмы) and put the stove on its legs (и поставил плитку на /ее/ ножки) and recited the following Sloka (и прочел следующую Слоку), which, as you have not heard (которую, так как вы /ее/ не слышали), I will now proceed to relate (я сейчас расскажу): —