Сьюзен Виггз - Голос сердца

• Название: Голос сердца
• Автор: Сьюзен Виггз
• Жанр: Исторические любовные романы

Общее несчастье и забота об осиротевших детях сводят вместе Лили, тридцатилетнюю одинокую школьную учительницу, и беспечного холостяка Шона. Через некоторое время, преодолевая трудности и невзгоды, они понимают, что их объединяет нечто большее… Сумеют ли они прислушаться к голосу собственного сердца, чтобы сделать правильный выбор?

---

Шон почувствовал, что выходит из себя. Сегодня ему пришлось встать еще раньше, чем обычно, и надеть приличную рубашку с галстуком, потому что он должен был везти Чарли и Камерона в школу. Каша медленно сползла по щеке в утолок рта. Малышка приготовилась к новому взрыву плача.

— Ничего себе! — сказал он, пробуя кашу. — И правда фу! — Шон скорчил гримасу и сжал шею одной рукой.

Эшли не могла устоять: она смеялась до тех пор, пока у нее не началась икота. Шон старался счистить овсянку с лица и с воротника рубашки, чем еще сильнее рассмешил ее. Успокоившись, он уговорил Эшли съесть кусочек бананового кекса — это было одно из бесчисленных подношений заботливых друзей и соседей. Холодильник уже не вмещал всей еды, которую они приносили. Шон думал, что при таком раскладе ему еще год не придется учиться готовить. В любом случае осваивать приготовление овсянки он не собирался.

Чарли вошла в кухню с недовольным выражением лица и бросила на пол портфель.

— Что на этот раз? — спросил Шон.

— Камерон заперся в ванной и торчит там уже лет сто, а я не могу даже причесаться.

— Причесаться? — Шон протянул ей кусок бананового кекса и стакан молока.

Подбородок Чарли дрожал.

— Мама всегда причесывала меня, когда мы были здесь, а не у папы.

Шон понял: нужно что–то делать, иначе Чарли тоже расплачется. Когда Чарли начинала плакать, Эшли тут же присоединялась к ней, и они возвращались обратно, в пункт 1.

— А папа причесывал тебя?

Она удивленно взглянула на Шона.

— Никогда.

— Уверен, я смогу, — сказал он.

— Ну да!

— Конечно. — Шон открыл выдвижной ящик, в котором раньше заметил несколько расчесок, яркие заколки и резинки.

— Присаживайтесь, мадам.

Поглядывая на Шона с подозрением, Чарли забралась на барный стул. Эшли смотрела на нее как завороженная. Шон с ужасом думал о том, во что он ввязался. У его племянницы были светлые, шелковистые локоны. На его взгляд, они не нуждались ни в какой прическе, но Чарли хотела косички и заколки. Волосы были удивительно мягкие — никогда раньше Шон не прикасался ни к чему подобному. Он не знал, как заплетать косы, однако ловко вышел из затруднительного положения.

— Это самые лучшие в мире косы, — убеждал он Чарли, перевивая две пряди волос. Потом взял самые яркие разноцветные заколки и резинки, и через несколько секунд прическа была закончена.

— Готово, — сообщил Шон. — Ты похожа на Шер.

— А кто такая Шер?

— Одна из самых красивых женщин в мире. Ешь свой кекс.

— Я не хочу идти в школу, — сказала Чарли, теребя кусок кекса в руках.

В кухню вошел Камерон. Его волосы были еще мокрыми после душа.

— Я тоже.

— Отлично. Тогда оставайтесь дома и делайте уборку. — Шон обвел рукой кухню. Лили уехала только вчера, но тарелки уже переполняли раковину, а все вертикальные поверхности были заставлены всякой всячиной. — Выбирайте, — предложил он.

Чарли увидела потек каши на стене.

— Школа, — нежнейшим голоском произнесла она.

— Без разницы, — отрезал Камерон.

— Я бы хотела поехать в Италию, — сказала Чарли.

— Почему именно в Италию?

— Потому что это далеко отсюда. Лили едет в Италию на все лето.

«Везет же Лили», — с завистью подумал Шон.

Лили наблюдала, как Шон шагает к ней по коридору, ведя за руку Чарли. Он шел быстро, поэтому девочка почти бежала, чтобы поспеть за ним. Оба были мрачны, и широкая улыбка Лили, казалось, осталась незамеченной.

— Заходи скорей, солнышко, — сказала она, — ребята ждут тебя.

Слава богу, Линдси Дэвенпорт схватила Чарли за руку и потянула в класс.

— Ничего не получается, — признался Шон, когда Чарли уже не могла их расслышать.

— Что не получается? — негромко спросила Лили. Она не спускала глаз с Чарли — сейчас девочка снимала с плеч портфель. Другие дети подошли, чтобы поздороваться с ней: они восхищались ее прической и обращались с ней с трогательной нежностью, которую инстинктивно проявляли по отношению к тем, кто перенес тяжелый удар.

— Ничего. Все не так. В доме полный бардак, приходится одновременно будить всех, заниматься Эшли, вовремя выезжать в школу. Это безумие.

— Женщины делают это каждый день, — не сдержалась Лили.

— Больше ты ничего не можешь сказать? — Шон поскреб ногтем пятно на воротнике рубашки. Чарли подошла к ним, и лицо Шона осветила улыбка.

— Пока, дядя Шон!

Неловко, но очень нежно он погладил ее по голове.

— Приятного дня, кнопочка.

— Угу. — Чарли окружили несколько друзей — им хотелось взглянуть на ее дядю. В твидовых брюках и рубашке с галстуком он выглядел немного встрепанным, но очень привлекательным. Дети потянулись к нему, как будто распознали в нем родственную душу.

— Дай знать, как все пройдет сегодня, — шепнул он Лили.

И, честно говоря, в течение всего дня ей казалось, что все идет неплохо. Она не могла отрицать, что испытала облегчение, вернувшись в свой класс, в свой спокойный мирок, где контролировала все происходящее. Здесь Лили была на своем месте — уверенная, заботящаяся об учениках. После бестолковой, эмоционально насыщенной недели в доме Кристел Лили наконец–то чувствовала себя в норме.

Почему же она скучала по этому дому?

Лили отогнала от себя праздные мысли и сосредоточилась на Чарли. Весь день та вела себя довольно спокойно, и это обнадежило Лили. В конце занятий она по традиции усадила всех учеников в кружок, чтобы почитать им вслух.

— Ребята, — сказала Лили, опускаясь на брошенную на пол подушку и подзывая их к себе. — Сегодня мы начинаем читать новую книгу, «Сети Шарлотты». Ее написал Ю.Б. Уайт.

— Я видела мультик по телевизору, — сообщила Идеи.

— Книга всегда лучше, правда, мисс Робинсон? — спросила Сара.

Лили кивнула и сделала паузу, дожидаясь, пока дети успокоятся. Она открыла книгу на такой знакомой первой странице. При сложившихся обстоятельствах это был рискованный выбор, однако Лили полагалась на свою интуицию. Она считала «Сети Шарлотты» лучшей книгой, когда–либо написанной для детей. И для взрослых тоже. Надеялась, что история о дружбе, такой сильной, что она преодолела даже смерть, будет иметь для Чарли особое значение.

Сделав глубокий вдох, Лили начала читать:

«Куда пошел папа с этим топором? — спросила Ферн у мамы, когда они накрывали стол для завтрака…»

Наверное, на свете есть кое–что и похуже, чем вернуться в школу после того, как твои родители свалились на машине с обрыва, однако сейчас Камерон не мог придумать ничего равноценного. Хуже некуда. Когда его дядя остановил машину перед Комфорт–Хай–Скул, мальчик почувствовал себя так, будто проваливается в черную дыру — так же, как в то утро, когда Шон приехал домой с ужасной новостью.

Не обращая внимания на лепет младшей сестренки, Камерон захлопнул дверцу машины и посмотрел на фасад школы. К ней отовсюду стекались ученики. Члены дискуссионного клуба растягивали плакат с каким–то воззванием между двумя большими сикоморами. Мистер Азертон, заместитель директора, следил за тем, как ученики, наказанные за разные провинности, собирали мусор.

Камерон отвернулся и постарался плечом прикрыть лицо, надеясь, что тот не узнает его. Услышать традиционное приветствие Азертона «вперед–вперед–труба–зовет» казалось ему невыносимым. Оставалось надеяться, что в школе с ним будут обращаться так, будто ничего не произошло.

Этот переменчивый апрельский день позволял надеяться, что погода испортится и занятия отменят. Раньше Камерон обрадовался бы этому, сейчас же ему было все равно. Ему не хотелось ни возвращаться домой, ни идти в школу. Ему не хотелось никуда.

Он перекинул рюкзак с одного плеча на другое и направился вперед по дорожке. Ветер надувал его куртку, трепал волосы.

— Камерон?

Он не остановился, хотя узнал этот голос.

— Камерон, я только хочу сказать: мне очень жаль, что все так случилось. — Бекки Пилчук пыталась идти с ним в ногу.

Бекки Пилчук. Что за наказание! Камерон огляделся, пытаясь понять, видит ли кто–нибудь, что он идет вместе с ней. На доске, висевшей в мужской раздевалке, они с Друзьями составили хит–парад девчонок из их класса — Бекки значилась в нем одной из последних. Это была их, мальчишеская, игра, и девчонки наверняка обиделись бы, узнай они об этом.

— Я хотела поговорить с тобой после прощальной службы, но не нашла тебя, — сказала Бекки.

— Значит, я не хотел, чтобы меня нашли. — Тогда Камерона одолевало желание что–нибудь сломать или разбить. Впрочем, он так и поступил. Из церкви Камерон вышел на стоянку. Гробы родителей переставляли на катафалки, и смотреть на это было невыносимо. Гроб отца несли Тревис, Шон и еще несколько игроков в гольф, гроб матери — мужья ее подруг из Комитета альтернативных Олимпийских игр, садоводческого клуба и прочих дурацких организаций, в которых она состояла. Слишком дико было думать о том, что они лежат там, запертые в этих блестящих ящиках, поэтому Камерон потихоньку улизнул оттуда. Он бежал до тех пор, пока его дыхание не сменилось тяжелыми всхлипываниями, а потом вернулся к церкви — подошел с задней стороны и уставился на окно в форме арки с разноцветными стеклами. Такие окна были изображены в учебнике по всемирной истории, в разделе готической архитектуры. В его верхней части голубь парил над пламенем — Святой Дух.