Сьюзен Виггз - Голос сердца

• Название: Голос сердца
• Автор: Сьюзен Виггз
• Жанр: Исторические любовные романы

Общее несчастье и забота об осиротевших детях сводят вместе Лили, тридцатилетнюю одинокую школьную учительницу, и беспечного холостяка Шона. Через некоторое время, преодолевая трудности и невзгоды, они понимают, что их объединяет нечто большее… Сумеют ли они прислушаться к голосу собственного сердца, чтобы сделать правильный выбор?

---

Лили посмотрела на Эшли, мирно спавшую в своем автокресле.

— Кристел собиралась устроить для нее прекрасный праздник. — Вместо того чтобы отпраздновать второй день рождения Эшли, они поехали на встречу с адвокатами.

— Мы можем устроить праздник сегодня, — заметил Шон. — Сейчас.

— Отлично! И сделаем торт, который задумала Кристел.

Он поднял одну бровь — прием, который ей никак не удавалось повторить.

— Торт, мисс Робинсон? А как же весь этот сахар?

— Мы дадим им по маленькому кусочку.

— Говори за себя. Думаю, Чарли поможет испечь торт.

Рот Лили растянулся в дурацкой улыбке. Как бы это ни было глупо, но настроение у нее улучшилось.

— И Камерон тоже. Пойду позову их.

— Подожди минутку. — Шон подтолкнул ее к кладовке. — Мне нужно кое–что показать тебе.

Лили вошла в темную кладовку. Здесь пахло специями, и она чувствовала тепло Шона.

— В чем дело?

— Она уже купила все для вечеринки. — Шон включил свет и показал ей фирменную сумку из магазина подарков, наполненную разноцветными салфетками, смешными колпаками, дудками и надувными шариками.

На дне сумки лежала кукла, мягкая, словно зефир, с глазами из ярких пуговиц. Именно такие вещи привлекали внимание Кристел. Лили нашла там и конверт с открыткой. С замиранием сердца она открыла конверт. Ощущая присутствие Кристел, Лили поднесла открытку к свету. На ней была нарисована трогательная сценка: мать, качающая колыбельку. И подпись: «Расправляй крылья и лети…» Внутри открытки подпись заканчивалась словами: «Домой, ко мне».

Мелким почерком Кристел написала несколько слов от себя. «Я так горжусь моей большой дочкой! Я всегда буду любить тебя! Мама».

Лили осторожно сложила открытку и сунула ее в конверт.

— Я рада, что Кристел подписала ее, — сказала она. Только когда Шон протянул ей платок, Лили поняла, что плачет, а он обнимает ее за плечи.

— Как мы справимся с этим? — сокрушенно прошептала она. — Разве это можно вынести?

— Иногда нет. Тогда нам остается только дышать.

— Я не буду сидеть дома и печь торт. — Камерон чуть не наступил на игрушку мисс Рабочая Пчелка, идя к холодильнику. Он подавил желание ударом ноги отбросить игрушку в другую комнату.

— Это же день рождения Эшли! — Лили надела фартук его матери. На нем было изображение Глинды и подпись: «Какая ты волшебница, добрая или злая? » Камерон отчетливо представил себе маму в этом фартуке и сейчас, увидев его, ощутил злость.

— Это не ее день рождения! Вы могли выбрать любой другой день! — Камерон задыхался. Мало того, что его подняли с постели и потащили навещать бабушку Дот. Он еще играл в мини–гольф. Теперь они хотели, чтобы он участвовал в их вечеринке.

— Мы выбрали этот, — сказал Шон, входя в кухню. Под мышкой, словно мяч, он держал Эшли. — Ей же только что исполнилось два.

— Вот именно, исполнилось, и неважно, в какой день вы устроите свой дурацкий праздник.

— Важно, — возразил Шон.

У Камерона кровь закипела в жилах. Как его все достало! Будильник, который звонит по утрам, напоминая, что ему предстоит прожить еще один день без родителей. Несколько слов, написанных матерью на доске для заметок в кухне. Запах ее лака для волос на подголовнике любимого кресла матери. И тут еще Шон с его идиотскими замечаниями — важно! — которые якобы имеют смысл.

— Перестань делать вид, что мы — нормальная семья! — воскликнул Камерон.

— По–твоему, я это делаю? — спросил Шон. — А что такое «нормальная семья»? Не объяснишь ли мне?

— Шон! — Лили бросила тревожный взгляд на малышку, но та уже обнаружила мисс Пчелку и была поглощена игрой. Где–то в доме работал телевизор — Чарли смотрела мультфильмы.

— Я серьезно, — настаивал Шон. — Пускай Камерон просветит меня. Что такое «нормальная семья»? Мама, папа, двое — пятеро детей? У кого сейчас такие семьи? Где они есть?

— Ты знаешь, что я имею в виду, — раздраженно ответил Камерон. — В нормальной семье нет мертвых родителей и передач «В память Дерека Холлоуэя» по телевизору.

— На, Кам! — Эшли проковыляла к нему и протянула упаковку воздушных шариков. — Сделай!

Он разорвал целлофан и тремя выдохами надул красный шар. Эшли смотрела на него с восхищением. Камерон завязал конец шарика узлом и подбросил его вверх, направив в сторону Эшли.

— Ах! — блаженно вздохнула она. — Еще!

Эшли была единственным человеком в мире, которому Камерон не мог отказать. Она заставляла его надувать шарик за шариком, пока не оказалась среди целой горы. Голова у Камерона кружилась, он мечтал выдохнуть из легких мучительное чувство страха. Сейчас, потеряв родителей, Камерон боялся, что они превратятся в какую–то другую, новую семью. И еще больше боялся, что не превратятся. Лили включила радио и нашла ретро–станцию, передающую песню «Ain't No Mountain High Enough». Они с Шоном работали вместе, ритмично двигаясь под музыку, готовили торт по рецепту его матери.

— Еще пару недель назад ты мог приготовить только слоеные пирожки, — сказала Лили Шону. — Ты быстро учишься.

— Это еще что. Моя цель — приготовить для Чарли красные, белые и голубые оладьи на День независимости.

— Ничего себе!

В их беседе тоже был какой–то ритм. Не то чтобы они флиртовали, однако между ними постепенно возникала странная близость.

— Да? — Шон поднял миску с розовой массой и перелил ее в форму для торта. — Может, ты вспомнишь об этом, отдыхая в Италии.

— А кто сказал, что я еду в Италию?

— Чарли, кажется. Это что, секрет?

— Нет, конечно. Просто… дело в том… Я отменила поездку.

— Почему?

Лили бросила взгляд через плечо. Камерон продолжал надувать шарики; казалось, его целиком поглотило это занятие.

— По–моему, это очевидно. Я не могу уехать — ни сейчас, ни через шесть недель.

Шон держал в руках миску, пока она лопаткой выскребала из нее остатки теста.

— Потому что, по–твоему, одному мне не справиться.

«Надо же!» — подумал Камерон. Ритм изменился.

Вместе с тем он испытывал извращенное удовольствие от того, что они ссорились в его присутствии. Это было в своем роде проявление доверия.

Лили открыла духовку и поставила в нее форму.

— Не ищи в моих словах того, чего в них нет. Я не критикую тебя. Я пожертвовала своим путешествием. Ты жертвуешь гораздо большим.

— Еще! — сказала Эшли, и Камерон взял в руки желтый шар.

В кухню вошла Чарли; когда она увидела, что там происходит, ее глаза загорелись впервые за последние недели.

— Классно! — воскликнула она. — А можно мне облизать миску?

— И мне! — Эшли подбросила в воздух шарик.

По радио зазвучала новая песня — «На–на, хей–хей». Лили и Чарли начали подпевать, слегка двигая бедрами. У Камерона мелькнула странная мысль. Вот так — именно в таком составе — они будут теперь встречать праздники. В это трудно было поверить, но им предстояло снова научиться смеяться, веселиться, дразнить друг друга, ссориться — несмотря на то, что родителей больше не было с ними.

— Ну что? Вместо того чтобы помогать с тортом, ты надул целую комнату шариков, — сказала ему Лили.

— Да. И что?

— Ничего. Я просто хотела тебя поблагодарить. Это гораздо лучше, чем слоняться без дела.

— Никто больше не говорит «слоняться без дела», — заметил Камерон.

— Я говорю. — Лили протянула ему рулон розовой оберточной бумаги. — Так что нечего слоняться без дела.

Глава 30

— Знаешь, кое–что кажется мне очень странным, — сказал Шон Лили после праздника.

— Все последнее время было очень странным.

— Раньше я часто думал о том, каково это — жить здесь.

Они сидели на заднем крыльце дома Кристел. Под цветущей яблоней, в песочнице, Эшли и Чарли играли в какую–то сложную игру, используя для нее мебель из домика для Барби и несколько кукол, в том числе ту, которую Эшли получила на день рождения. Янтарные лучи заходящего солнца заливали лужайку. В воздухе кружились яблоневые лепестки, и все вокруг выглядело сказочно.

— Где здесь? — спросила Лили. — В Комфорте?

— В этом доме. — Взяв в руки подставку для мяча, Шон стал перекатывать ее между ладонями. — Мы с Дереком проезжали мимо этого дома каждый день по дороге в школу и говорили, что когда–нибудь будем жить здесь. Мы представляли себе что–то вроде коммуны, состоящей из мальчишек и собак.

Лили улыбнулась, представив себе Шона в детстве. С голубыми глазами и волосами, выгоревшими на солнце. Наверняка с озорным выражением лица.