Анатолий Добрынин - Сугубо доверительно [Посол в Вашингтоне при шести президентах США (1962-1986 гг.)]

• Название: Сугубо доверительно [Посол в Вашингтоне при шести президентах США (1962-1986 гг.)]
• Автор: Анатолий Добрынин
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1996
• ISBN: 5-85212-078-2

Автор книги А.Добрынин — один из старейших дипломатов послевоенного периода, занимающий уникальное место в истории нашей дипломатии вообще и советско-американских отношений особенно. Он внес весомый вклад в нормализацию отношений между СССР и США и укрепление международного престижа нашего государства. Предлагаемая читателю книга представляет бесспорный интерес в первую очередь потому, что она позволяет как бы заглянуть за кулисы почти четвертьвекового отрезка дипломатической истории в сложнейшие периоды взаимоотношений двух держав. Ценность книги и в том, что автор не „летописец", а активный участник процесса формирования этих отношений, пользовавшийся авторитетом и влиянием в высших эшелонах власти и в Москве, и в Вашингтоне. Взгляд „изнутри", впечатления и оценки автора, подкрепленные к тому же документами, представляют значительный интерес для широких слоев читателей.

В книге использованы фотографии из личного архива автора.

Книга А.Добрынина издана в США, сейчас издается в Китае, Польше и Греции.

---

Прощаясь, президент передал мне текст своего предстоящего выступления по телевидению.

После беседы с президентом я зашел к У.Ростоу, у которого пробыл около часа. Когда я уходил от него, то неожиданно столкнулся в коридоре с Джонсоном.

Остановившись, он, помедлив, сказал, что хотел бы совсем доверительно сообщить мне еще о следующем: в конце планируемого им телевизионного выступления по Вьетнаму он имеет в виду объявить о своем намерении не баллотироваться больше на пост президента США. Он надеется, что такой шаг с его стороны послужит, определенному умиротворению страстей вокруг вьетнамского вопроса в ходе избирательной кампании, да и поможет более успешному урегулированию всего вьетнамского конфликта. Вообще я покажу, сказал он, что я совсем не одержим жаждой власти, как многие думают. Я хочу посвятить оставшееся время внепартийному служению стране. Вы первый иностранец, кто узнает о таком моем решении. Впрочем, и из американцев пока знают об этом лишь 4–5 человек, включая мою жену.

Говорил обо всем этом Джонсон, как это было видно, с плохо скрываемым волнением и даже с трудом. Выглядел он неважно. Было ясно, что это решение — почти за год до окончания его президентства — сильно ослабляло его дальнейшие возможности влиять на события внутри и вне страны в этот оставшийся достаточно долгий еще срок его пребывания в Белом доме. Видимо, сильный психологический стресс — когда его упорное стремление продолжать войну во Вьетнаме объяснялось многими только желанием „спасти лицо" и добиться переизбрания на пост президента, не считаясь с потерями, — сделал свое дело: он решил показать всем, что готов пожертвовать вторым сроком президентства, чтобы только внести некоторое успокоение в общественное мнение страны и с этих позиций попытаться найти „почетные условия" урегулирования конфликта. Да и возможность победы на выборах для него становилась все более сомнительной. В конце концов, вьетнамская война оказалась для него лично ловушкой. Объявляя о нежелании вновь баллотироваться, Джонсон, по существу, пытался избавиться от длительного нервного напряжения, которое, судя по всему, стало для него просто невыносимым.

Во всяком случае, он выглядел в тот момент как человек, снявший с себя, наконец, тяжелый психологический груз. История делалась на моих глазах.

Свое драматическое заявление он сделал в 9 часов вечера 31 марта, выступая по национальному телевидению из своего кабинета в Белом доме. Тут же находились члены его семьи (но они были вне телевизионной камеры).

Первая часть его выступления по Вьетнаму не содержала для многочисленной аудитории американцев ничего нового. Лишь несколько людей в Белом доме, да и я, оказавшийся невольным свидетелем личной драмы президента, ждали последних слов его выступления. На какое-то мгновение он остановился, как бы собирая всю свою волю, а затем сказал: „Я не буду добиваться и не приму выдвижения меня моей партией на пост президента еще на один срок".

Это была действительно сенсация. Война во Вьетнаме оказалась для президента Джонсона роковой.

Надо сказать, что семья самого Джонсона оказалась лично сопричастной к этой войне. Как раз накануне выступления президента его дочь Линда проводила во Вьетнам своего мужа, капитана американской армии. В порыве отчаяния, как вспоминал в своих мемуарах Джонсон, она, молодая женщина, спрашивала отца, зачем ее муж должен был ехать куда-то далеко и воевать и даже мог быть убитым, защищая народ, который даже не хотел этой защиты.

В своем телевизионном выступлении Джонсон не смог сказать чего-либо убедительного в оправдание своего внешнеполитического курса. Больше того, выступая на следующий день в Чикаго перед Национальной ассоциацией работников вещания, Джонсон раздраженно обвинил ее членов во всех неудачах США во Вьетнаме. Именно они, заявил президент, настроили против него всю страну. Такое выступление, разумеется, не добавляло ему лавров.

Для меня решение президента, было, конечно, полной неожиданностью. Так же оно было "воспринято и в Москве. Этот шаг расстроил планы советского руководства на новую встречу с Джонсоном.

Через несколько дней Гарриман сообщил мне об официальном согласии правительства ДРВ начать переговоры с США. Северовьетнамцы, судя по всему, решили прощупать позиции администрации после решения Джонсона не баллотироваться.

Американскую делегацию возглавил Гарриман, его заместителем был Сайрус Вэнс. Однако начавшиеся вскоре переговоры в Париже сразу же приняли затяжной характер.

Когда Москва поинтересовалась у Ханоя положением дел, то там ответили, что невозможно вести продуктивные переговоры с США в условиях, когда они продолжают бомбить ДРВ. Северовьетнамское руководство дало понять, что их позиция могла бы быть гибче, если бы бомбардировки были прекращены. Ханой вновь ввел в заблуждение Москву, которая уже зарекалась не брать на себя неблагодарную роль посредника.

5 июня мне было поручено передать послание Косыгина Джонсону. „Я и мои коллеги считаем — и у нас есть для этого основания, — что полное прекращение США бомбардировок и других военных акций в отношении ДРВ могло бы способствовать перелому в обстановке, который открыл бы перспективы мирного урегулирования, в том числе на переговорах в Париже, где пока нет прогресса".

Это послание вызвало активную дискуссию на совещании у Джонсона. В результате был составлен ответ Джонсона Косыгину. Суть его сводилась к следующему: правительство США не считает возможным полностью прекратить бомбардировки. Гарриман доверительно сообщил, что голоса на совещании разделились следующим образом: Клиффорд, Вэнс и Гарриман — за положительный ответ Косыгину. Раск, У.Ростоу, У.Банди — против.

Такой ответ Вашингтона еще более охладил посреднический пыл Москвы. Переговоры в Париже продолжались без всякого успеха.

Но в советско-американских отношениях произошел некоторый сдвиг. 22 апреля в госдепартаменте состоялась церемония подписания соглашения о спасении космонавтов. Сотрудничество в космосе развивалось успешнее, чем сотрудничество на земле.

Как Хэмфри охотился на кабана в СССР

Во время приема дипкорпуса в Белом доме 23 апреля Хэмфри доверительно сообщил мне, что „решил попытать счастья" в борьбе за пост президента и что вскоре объявит об этом. Он сказал далее, что всегда считал советско-американские отношения важнейшим фактором, влияющим на судьбы войны и мира, и что он стремится в силу своих возможностей улучшить эти отношения. „Я буду и дальше руководствоваться этим, о чем Вы можете сообщить в Москву своему правительству".

Через несколько дней советское руководство передало ему через меня негласные пожелания успехов в борьбе за пост президента. В Москве считали, что он, пожалуй, был бы лучшим президентом в этот момент для советско-американских отношений.

Во время беседы Хэмфри с удовольствием и юмором вспомнил свою поездку в СССР и охоту там. В разговоре с нашим министром обороны Гречко он упомянул, что любит охотиться. Гречко, который сам был заядлым охотником, тут же пригласил Хэмфри вместе поохотиться на кабана накануне его возвращения в Вашингтон. Тот согласился.

Дальнейший ход событий я описываю со слов самого Хэмфри. Когда он приехал в охотничий домик, то Гречко повел его ужинать. За ужином он стал предлагать тосты — каждый раз „до дна" — за здоровье президента Джонсона, затем Брежнева, за здоровье их жен, их министров, за улучшение советско-американских отношений, за успех охоты и другие „охотничьи тосты". Короче, они провели „серьезную подготовку" к охоте. А дальше Хэмфри помнил лишь одно: сопровождавшие Гречко генералы на вытянутых руках торжественно отнесли его в спальню „немного отдохнуть перед охотой".

Когда Хэмфри проснулся, было уже утро следующего дня, и ему торжественно вручили трофей: чучело головы большого кабана, которого „он и Гречко убили накануне". Этот „трофей" был затем доставлен на самолет Хэмфри.

Так что в наших отношениях с США были не только периоды напряженности, но случались и моменты взаимного расслабления.

Договоренности о сдерживании гонки ядерных вооружений

К середине 1968 года многолетние переговоры, связанные с разработкой Договора о нераспространении ядерного оружия, наконец закончились успешно. Договор был открыт для подписания 1 июля в столицах трех стран-депозитариев — СССР, США и Великобритании.

В Вашингтоне он был подписан госсекретарем Раском, советским и английским послами, а также послами более пятидесяти стран. Церемония проходила в торжественной обстановке в Белом доме в присутствии президента, высших чинов администрации, членов конгресса и прессы. К концу года договор подписали 83 государства. Однако, несмотря на все усилия Джонсона, сенат не ратифицировал этот договор при нем из-за чехословацких событий. Это было сделано лишь при Никсоне.