Наталья Соловьёва - Жизнь за ангела

• Название: Жизнь за ангела
• Автор: Наталья Соловьёва
• Жанр: Исторические любовные романы

Вторая мировая война унесла более 50-ти миллионов жизней. Из них 20-ти миллионов русских и граждан СССР, более 10 миллионов европейцев,около 6 миллионов немцев (из них 4 миллиона солдат). Точные цифры никогда не удастся сосчитать.

Герой данной повести, кто он? Наверное просто человек, чья судьба одна из многих, закончившихся трагически. Попав под колесо истории он был им раздавлен, сорван с дерева жизни как осенний листок. Можно ли его винить, что осознавая весь ужас происходящего он не мог ничего изменить?

---

 - Вы хотите, чтобы мы привели сюда вашу мать? Благодарите вашего отчима, что он оказался к вам добр и любит вас как родного сына, хотя мы обычно не церемонимся. Вас могли бы сразу расстрелять, но мы решили дать вам шанс, за что вы должны быть нам благодарны. Учтите, что в случае вашего отказа, вас расстреляют на глазах у вашей матери. Мы также знаем, что у вас есть дочь и то где она находится.

 Меня окончательно  сломали, и после некоторого молчания я согласился.

 - Кто бы сомневался, не таких обламывали. Возможно, скоро нам будет к стати ваше знание русского. Вы хорошо знаете русский язык?

 - Достаточно.

 - Вот и славно. Думаю, мы нашли общий язык. Вы можете быть свободны, вас отпустят домой. Завтра можете сдать свой экзамен, с лектором мы договоримся. В вашем распоряжении будут еще три дня, чтобы попрощаться с родными и собрать свои вещи. Дальше вы будете обязаны явиться на призывной пункт, по любому месту вашего проживания.

 Первым делом я отправился к фрау Марте и старику Клаусу, повидать свою дочь. У них как следует выспался, поел, вымылся, привел себя в порядок. На завтра я сдал свой экзамен, преподаватель поставил оценку  мне в аттестат, получил  документы, а к вечеру был уже дома, резко осунувшийся изможденный и бледный. Кое-где, оставались еще следы от побоев, в том числе на лице.

 - Сынок, что с тобой сделали?! – мама, увидев меня, всплеснула руками.

 Даже не обратив внимания на сестренку, я молча прошел в свою комнату, сел на стул и сидел  минут пять, не проронив ни слова, после чего произнес:

 - Мама, дай, что-нибудь поесть.

 - Сейчас сынок, что-нибудь найду, там картошка кажется оставалась.

 Утром я встал, мама мне приготовила чай

 - На, пей. Сахару положи побольше, булочку возьми с маслом  и сыром.

 - Я ненадолго, завтра меня заберут.

 - Куда сынок?

 - В армию, куда же еще. Это ты скрывала повестки на призывной пункт, которые приходили?

 Мама заплакала.

 - Тебя не было дома, я и не говорила.

 - У меня нет выбора. Мне дали три дня, чтобы я мог с вами попрощаться. Если не пойду, меня расстреляют здесь в гестапо. Ты лучше вещи собери.

 - Война начнется, а если тебя убьют?

 - На войне у меня есть еще шанс остаться в живых, а здесь его точно нет. Не плачь, я буду тебе писать. Если что-то случиться, значить судьба такая, смирись.  Может все еще обойдется.

 Утром я начал собираться.

 - Ганс, сынок, ты уходишь? Уже?

 - Мама мне надо идти, прости.

 - Я никуда тебя не отпущу!

 - Я должен идти меня все равно заберут. Если я не пойду в армию, меня посадят в тюрьму, обвинят в большевистской пропаганде. Знаешь, что делают с коммунистами и евреями? Я это видел. Мне сказали, что то же  самое будет и со мной.

 - Как же так?

 - Возможно, Гитлер не нападет на Советский Союз, заключен пакт о ненападении. Хотя боюсь, что все к этому идет и война неизбежна.

 - Я не хочу, чтобы ты воевал с большевиками, хотя твой дед их ненавидел. Они отняли у нас все, из-за них мы уехали из России, я потеряла свою сестру, но я все равно не хочу, чтобы ты с ними воевал. Слышишь? У тебя же русские корни сынок!

 - Я знаю мама, что-нибудь придумаю. Может все еще обойдется. Я тебя люблю! Не плачь – произнес на русском. - До свидания – сказал на-немецком.

 - Ганс! – Хельга крепко меня обняла.

 Я еще раз поцеловал свою маму, обнял плачущую сестренку и вышел из дома…

Глава 12

 На призывном пункте собрались ребята, ожидающие очередь в кабинет, где работала призывная комиссия. Заходили по одному.

 - Ваши документы?

 Я выложил их на стол.

 - Раздевайтесь, – скомандовал доктор. – Трусы тоже снимайте!

 Скинув с себя одежду, я остался в костюме Адама, в чем мать родила.

 Доктор, внимательно осмотрев меня, с головы до ног, задал мне кучу вопросов, после чего сделал вывод, что я здоров. Мне проверили зрение, измерили рост и вес, заглянули в зубы.

 Оказалось, что ростом я 172 см, вес 70 килограмм, худощавый немного, но вообщем сойдет.

 Заглянули в мои документы.

 - Краузе, Ганс Вильгельм?

 - Да

 - Вам присылали две повестки, почему вы не приходили? Уклонялись от призыва на военную службу?

 - Меня не было дома, я студент, я учился.

 - Где учились?

 - В Берлине, в берлинском университете.

 - Хорошо. Где хотите служить? - спросил меня майор.

 - Не знаю.

 - Ваше образование?

 - Факультет журналистики и иностранных языков – международных отношений.

 - Какими иностранными языками владеете?

 - Польский, русский, английский, немного.

 - Семья есть? Жена? Дети?

 - Жены нет, есть ребенок, дочь.

 - Определите его в разведшколу...

 Меня отправили в разведшколу, под Цоссеном, где два с половиной месяца я проходил обучение. Изучал азбуку Морзе, подрывное дело, основы рукопашного боя, ориентировку на местности, прыжки с парашютом, тактику и стратегию военного дела, правила ведения допроса и многое другое.

 Жили мы в деревянных казармах, в спартанских условиях. У каждого своя кровать, своя тумбочка, шкаф для одежды и ничего лишнего.

 В первый же день нас заставили бегать. Когда кончились силы, и не хватало дыхания, офицеры-инструкторы тут же поднимали упавших, пиная ногами и избивая их палками.

 Там была сплошная муштра, подъем в шесть часов, занятия проводились с утра и до вечера, иногда даже ночью. Никакого покоя! Везде царила жесточайшая дисциплина, даже в туалет можно было сходить только по разрешению. Кормление строго по часам, три раза в сутки. За малейшую провинность наказывали, заставляли отжиматься или сажали в карцер на сутки. Гоняли нас как сидоровых коз! Каково было мне, вольной птице, привыкшей свободе, попасть в эту клетку!

 Однажды у меня назрел конфликт с одним из курсантов, на почве того, что я полукровка, за что меня сильно побили, но старшие офицеры за меня вступились. Сам я обо всем промолчал.

 - Что с вами? Вас били? – один из офицеров обратил внимание на мой разбитый нос.

 - Нет.

 - Не врите! Кто вас бил?

 - Не знаю. Не скажу.

 - Хорошо, мы это выясним.

 Взвод построили в шеренгу.

 - Кто избил курсанта? Я спрашиваю, кто избил курсанта Ганса Краузе? – спросил инструктор.

 Воцарилось молчание.

 - Вы все будете наказаны!

 Обидчики сознались.

 - За что вы избили курсанта?

 - Он не немец.

 - А кто он, по-вашему?

 - У него мать не немка, а бабушка вообще русская.

 - Он же дерьмо большевистское!

 - Кто дал вам право судить об этом? Он родился в Германии, и отец у него немец, значит он тоже. Национальность определяется по отцу, вам ясно? На этом вопрос исчерпан!

 В конце концов, я привык. За три месяца, из худощавого юноши я превратился в настоящего мужчину, стал сильнее, раздался в плечах, физически окреп, научился обращаться со всеми видами оружия, водить машину и многое другое. Зверь, да и только!

 Даже мама, меня бы наверное не узнала.

 22 июня нам сообщили, что началась война с Советским Союзом, наши войска вторглись в СССР. Мы выслушали обращение Гитлера по радио, после чего нас всех вывели на плац и сделали объявление.

 - Сегодня, ровно в четыре часа утра, наши войска вторглись на территорию СССР и подвергли его массированной атаке и бомбардировке. Это будет молниеносная война, которая закончится нашей победой. Дни большевиков и Красной Армии сочтены! Мы очистим мир от этой заразы! Хай Гитлер!

 - Зиг хайль! Зиг хайль! Зиг хайль! – доносилось в ответ, громогласно и четко, отдаваясь гулким эхом, так что закладывало в ушах, перебивая солдатские луженые глотки.

 Мне пришлось орать вместе со всеми.

Глава 13

 После окончания обучения в разведшколе, нам дали небольшое увольнение сроком на неделю, чтобы мы могли еще раз съездить домой и попрощаться со своими родными и близкими.

 Первым делом я поехал домой. Мама открыла дверь, совершенно, не ожидая меня увидеть и радости ее не было предела. Она бросилась мне на шею.

  - Сынок!

 - Мама я не надолго, меня отпустили на несколько дней. Три дня буду дома, а потом уеду в Берлин, мне надо увидеть дочку.

 - А потом?

 - Меня отправят на фронт.

 Побыв дома три дня, я собрал еще кое какие вещи, попрощался с матерью, сестренкой и уехал в Берлин.

 В Берлине я снова навестил фрау Марту и своего тестя. Дочка крутилась возле меня, не отходя ни на шаг, ей было два года, и она уже болтала. Как не хотелось мне с ней расставаться! Меня одолело какое-то тягостное предчувствие.