Бонарроти Микеланджело - Поэзия Микеланджело в переводе А М Эфроса

• Название: Поэзия Микеланджело в переводе А М Эфроса
• Автор: Бонарроти Микеланджело
• Жанр: Поэзия

---

12 (Frey, XI; Girardi, 12)

К кому обращен этот любовный мадригал с петрарковскими реминисценциями - неизвестно. Еще при жизни Микеланджело он получил распространение и был положен на музыку флорентийцем Бартоломео Тромбончино (ум. 1563). Предположительная дата возникновения стихов - между 1513 и 1518 гг.

13 (Frey, XII; Girardi, 17)

Этот неоконченный сонет сделан на адресной стороне письма от 20 апреля 1521 г., которое Стефано ди Томмазо, помощник Микеланджело по работам в капелле Медичи, послал из Флоренции в Каррару, где художник был занят выбором мраморов для скульптур капеллы. Смысловые оттенки стихов, их энергия свидетельствуют, что набросок обращен к некоей живой женщине и едва ли является чисто литературным упражнением на ходовую поэтическую тему.

14 (Frey, XIII; Girardi, II)

Эти стихи - того же характера, что и предыдущий сонет, видимо, они вызваны теми же настроениями и тем же лицом и написаны в тот же 1521 г. Джирарди датирует их немного раньше, как мадригал 12.

15 (Frey, XIV; Girardi, 18)

Стихи написаны на обороте письма из Венеции от живописца-декоратора (работавшего, между прочлм, и для капеллы Медичи), Джованни да Удине к Микеланджело, во Флоренцию, 27 апреля 1522 г. Строка: "Вот море, горы, и огонь, и меч", видимо, метафоры, обозначающие препятствия, нагроможденые обстоятельствами перед Микеланджело на пути к цели.

16 - 17(Frey, XV - XVI; Girardi, 19, 19 apparato)

Оба неоконченных стихотворения с петрарковскими реминисценциями сделаны на одном листе с несколькими архитектурными набросками, относящимися, по-видимому, к капелле Медичи; там же запись (чужой рукой) с датой 25 ноября 1522 г. Соответственно этому весь лист датируется концом 1522 - началом 1523 г.

18 (Frey, XVII; Girardi, 14)

Своеобразное "стихотворение в прозе", построенное на ритме и образности, но лишенное метрической конструкции и рифм, связано с замыслами Микеланджело для гробницы герцога Джулиан о в капелле Медичи. Оно является своего рода темой для эпитафии, выраженной еще полупрозаически, в качестве материала для стихотворной обработки (на это указывает и близость к наброску 19). Датируется набросок, скорее всего, началом 1521 г., когда Микеланджело приступил к работе над эскизами для гробниц.

19 (Frey, XVIII; Girardi, 13)

Этот стихотворный набросок сделан на листе (Британский музей, Лондон), имеющий на обороте архитектурный эскиз гробницы Медичи. Как и предыдущий набросок, это - ритмико-словесный материал для будущего стихотворения, но, в противоположность первому, лирико-философского характера. Датируется набросок тем же началом 1521 г.

20 - 22 (Frey, XIX - XXI; Girardi, 15, appendice 21, 16)

Все три стихотворных наброска сделаны на обороте листа с эскизом гробницы в капелле Медичи. По связи с рисунком на предыдущем листе надо предположить, что они датируются также началом 1521 г. Наброски 21 и 22 представляют собой вступительные строки к непродолженным стихотворениям на ту же тему о мучениях любви, как и дальнейшие фрагменты (23 - 24). Труднее определить смысл наброска 19; обращены ли стихи к возлюбленной, действительной или воображаемой, или это - первое стихотворное проявление тех настроений о недостойном образе жизни, о ее греховности, которые позднее станут одним из наиболее устойчивых мотивов в поэзии Микеланджело. Скорее всего, по контексту речь идет именно о последнем.

23 (Frey, XXIII; Girardi, 26)

Стихотворение представляет собой два катрена неоконченного сонета, с разработкой темы, близкой к последующему сонету; датировать его можно серединой 1520-х гг.

24 (Frey, XXIV; Girardi, 27)

Неоконченный сонет, лишенный заключительного терцета, написан на листе с эскизами гробниц Медичи (Музей Буонарроти, Флоренция), которые относятся к 1520 г.; Фрей датирует лист 1524 г.

25 (Frey, XXV; Girardi, 32)

Два катрена этого сонета, оборванного на седьмой строке, набросаны на адресной стороне письма каменотеса Сандро из Каррары к Микеланджело от 8 октября 1525 г. По теме - это первое после неопределенных стихов наброска 20 несомненное проявление покаянных настроений у Микеланджело, отныне уже не покидавших его и становившихся с возрастом все решительнее.

26 - 28 (Frey, XXVI - XXVIII; Girardi, 28, 29, appendice 26)

Три неоконченных стихотворных наброска написаны на одном листе, на обороте которого находятся стихи мадригала (Frey, CIX, 10; Girardi, 81). Сколько-нибудь веских данных для датировки нет. Лишь по связи с этим мадригалом можно думать, что наброски были сделаны между 1524 и 1526 гг.

29 (Frey, XXIX; Girardi, 30)

По характеру, тождественному трем предшествующим номерам, это шестистишье - того же, видимо, происхождения и той же поры. Большая определенность разработки темы дает основание предположить, что вся группа вызвана тяготением Микеланджело к какой-то особе; кто она - определить нет данных.

30 (Frey, XXX; Girardi, 34 apparato)

Стихотворный набросок сделан на адресной стороне письма Джованни Франческо Фаттуччи, друга Микеланджело, от 18 апреля 1526 г. По теме - вариант мотива, выраженного в сонете 25. Эти две строки были использованы Микеланджело, но в несколько иной редакции, в другом сонете этого же времени (Frey, ХСII; Girardi, 34).

31 (Frey, CX; Girardi, 22)

Эта канцона и два следующих сонета причислены Фреем к позднему периоду поэтического творчества мастера: он датирует их около 1550 г. Напротив, Джирарди относит их к середине 1520-х гг., так как на листе с этими стихами есть начальная строка письма Микеланджело к Джованни Баттиста Фиджованни, написанная, судя по ее смыслу, не позднее осени 1525 г.; тогда же или чуть позднее этой даты возникли и стихи.

32 (Frey, CXI; Girardi, 23)

Сонет по теме и настроениям тесно примыкает к предыдущей канцоне, сжимая с огромной энергией словесный материал в соответствии с лаконизмом сонетной формы.

33 (Frey, СХIII; Girardi, 25)

Стихотворение по форме является сонетом с кодой (как 52). Тема свидетельствует о колебаниях Микеланджело, после того как в канцоне 31 и сонете 32 он отрекся от чувств, связанных с любовью.

34 - 35 (Frey, XXXI - XXXII; Girardi, 41, 42)

Оба сонета впервые у Микеланджело в полную меру разрабатывают и выражают тему преклонения перед красотой человеческого облика, что станет в дальнейших стихах столь же устойчивым мотивом, как и отчаяние от бренности жизни и страх перед грядущим возмездием за ее порочность. Сонеты написаны на лицевой и оборотной стороне одного листа. К кому обращены они - неизвестно; во всяком случае, они связаны с некоей женщиной; в подлиннике Микеланджело обозначает ее словом "costei", "el viso di costei" ("лицо вот этой [донны]"]. По внутренней связи с последующим сонетом (36) Фрей предлагает датировать эти сонеты 1529 -1530 гг.

36 (Frey, XXXIII; Girardi, 43)

Сонет соединяет два мотива, существовавших раньше в поэзии Микеланджело раздельно: мотив любви и мотив покаяния, причем первый уже подчинен второму. В дальнейшем, особенно в цикле стихов, посвященных Виттории Колонна, это приведет к новой теме - безгреховной, идеальной любви. Выражение в первой строке заключительного терцета: "...Мой властелин" ("il mio signore") по словоупотреблению Микеланджело может относиться равно и к "любви" и к "любимому существу". Датируется сонет, судя по хозяйственным заметкам художника на том же листе, началом 1529 г.

37 (Frey, С; Girardi, 47)

Сонет в черновых пробах и в окончательной редакции занимает обертку одного письма к Микеланджело во Флоренцию. Как полагает Фрей, сонет написан после смерти Виттории Колонна; Тольней связывает его со смертью брата Буонаррото (1528); Джирарди весьма предположительно склоняется датировать сонет серединой 1530-х гг., но решительно отвергает его связь с Витторией Колонна.

38 (Frey, Cl; Girardi, 46)

Этот сонет, как и предыдущий, Фрей считает написанным после смерти Виттории Колонна, около 1550 г., олицетворяя ее в сонете с метафорой "божьего молота". Сложность образов, сочетающая чисто профессиональные, скульптурные, уподобления с их философски-религиозным осмыслением, побудила Микеланджело сделать позднее приписку в прозе, разъясняющую идею стихотворения; этот автокомментарий был предназначен художником, по-видимому, для племянника Лионардо, имя которого написано на том же листе между сонетом и глоссой. Микеланджело пишет в ней: "Он (то есть "молот") был единственным, кто возбуждал на земле добродетели великой своей добродетелью, но у него не было никого, кто раздувал бы мехи; ныне же, в небесах, он обретет много помощников, ибо там нет никого, кто не дорожил бы добродетелью: оттого-то я и надеюсь, что он свыше даст на земле завершение моему молоту. Теперь на небесах с ним будет некто, кто станет приводить мехи в действие, ибо на земле не было у него ни одного сотоварища у наковальни, где выковываются добродетели". Джирарди относит сонет к более раннему времени (1520-е - середина 1530-х гг.) и, как в предыдущем случае, решительно отвергает связь с Витторией Колонна.

39 - 40 (Frey, XXXVIII - XXXIX; Girardi, 52, 53)

Оба стихотворных наброска на обороте записки Джованни Баттиста Фиджованни, приора Сан Лоренцо, в которой он сообщает Микеланджело о желании маркиза дель Васто и архиепископа Капуанского посмотреть его картон "Noli me tangere". Записка без даты, но сопоставлением ряда данных время возникновения стихов определяется летом - осенью 1531 г. По темам оба наброска родственны: в первом неожиданно и единственный раз в микеланджеловской поэзии проходит мотив самоубийства; во втором - ослабленный и более примиренный вариант того же. Надо думать, что это - отголоски недавно пережитого разгрома Флоренции, после ее сдачи войскам папы Климента VII и императора Карла V, осенью 1530 г., когда и Микеланджело, деятельно занимавшийся в качестве члена военной коллегии защитой родного города, ждал жесточайших репрессий и, возможно, думал покончить с собой. Нельзя согласиться с никак не мотивированным предложением Фрея считать, что во втором наброске речь идет всего лишь об отдыхе от любви ("mio signore" - любовь) или от работ на папу ("mio signore" папа Климент); внутренняя и внешняя связь этих написанных рядом, на одном листе, набросков очевидна и должна быть взаимно объяснена: социально-политическая обусловленность их представляется наиболее удовлетворительной.