Христиан Девет - Война буров с Англией

• Название: Война буров с Англией
• Автор: Христиан Девет
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-9533-5129-4

В конце XIX века внимание всего мира было приковано к противостоянию крошечных бурских государств и огромной Британской империи.

Тогда на юге Африки шла война, которая стала прообразом будущих мировых конфликтов. Пулеметы, магазинные винтовки, бронепоезда и скорострельные пушки - почти все атрибуты современной войны прошли "обкатку" на полях Трансвааля и Оранжевой республики. Одной из первых книг об Англо-бурской войне стали воспоминания партизанского генерала Христиана Девета, которые почти сразу были переведены на русский язык и не переиздавались в России больше ста лет. Только теперь у современного читателя появилась возможность познакомиться со взглядом на Англо-бурскую войну проигравшей стороны.

---

Генерал Фронеман отошел к востоку от Дорндраи, очень довольный тем, что сжег мост и взял пленных, но забыв совершенно обо мне.

А я ждал все утро, помня наш уговор, что он начнет стрелять с востока; но ничего не происходило. Мои позиции были не из выгодных, и нападать в одиночку с запада я не хотел, боясь неудачи.

Было 10 часов.

Наконец, показались английские разведчики. Четверо из моих бюргеров стали стрелять в них: один был убит, остальные взяты в плен. И все еще генерал Фронеман не давал о себе знать.

Тогда я, раздумывая, что бы это такое могло значить, пришел к заключению, что произошло какое-нибудь недоразумение между мною и генералом Фронеманом и что я должен сам искать выхода. После этого я приказал стрелять в неприятеля из крупповского орудия. Со стороны же генерала Фронемана все еще ничего не было слышно.

Тогда я приказал выступать, пройти через ближайший холм к северо-западу — и затем штурмовать у Левспрейта. Каково же было мое изумление, когда мы не встретили никакого неприятеля и ничего не пришлось предпринимать. Только поздно вечером я нагнал генерала Фронемана, и он рассказал мне, как было дело.

На следующий день я отослал 1200 пленных англичан и кафров в лагерь президента, к востоку от Гейльброна, а сами мы отправились к Слооткраалю у реки Реностер. Там мы спрятались на ночь и на следующее утро ушли к цепи холмиков у Эландслагдее в ожидании встречи с большими силами англичан, выступивших из Вредефорта к Гейльброну.

Я думал, что если представится возможность выиграть значительное сражение, то мы должны идти на это, если нельзя — то должны держаться там по возможности долго и затем отступить. Если бы бюргеры послушались меня, то мы, и не выиграв сражения, все-таки нанесли бы неприятелю тяжелый урон. Но все вышло совершенно иначе.

Английская конница подошла без предварительных разведок. Мы занимали позиции направо и налево от дороги, по которой они шли, и я отдал приказ, чтобы бюргеры подпустили англичан совсем близко к нашим укреплениям, отстоявшим одно от другого на 300 шагов, и затем начали бы в них стрелять с двух сторон.

Но бюргеры этого не сделали. Они стали стрелять прежде, чем англичане подошли, на расстоянии большем, нежели 400 шагов.

Тогда англичане повернули назад и, отъехав на 1500 шагов, спешились и стали в свою очередь в нас стрелять. Но так как у них не было прикрытия и они все равно не могли бы выдержать нашей стрельбы, то они там и не остались. Сев снова на лошадей, они отъехали еще на 3000 метров назад к тому месту, где стояли их орудия. После этого началось обстреливание всего ряда холмиков, на которых мы расположились. Наши три крупповские пушки действовали хорошо, и мы бы долго еще выдерживали, если бы не подошли англичане еще из Гейльброна и не стали бы осыпать нас сзади лиддитными бомбами.

Очутившись между двух огней, мы должны были отступить. К счастью, у нас не было потерь.

Мы отошли сперва к югу, чтобы укрыться от пушечных выстрелов, а затем повернули на восток, по направлению к Гейльброну. Тем временем, к нашей радости, село солнце.

Закат солнца! Сколько раз он и впоследствии выручал нас! Сколько раз снимал свинцовую тяжесть с нашей груди! Случалось, конечно, иногда, что закат солнца служил нам не в пользу, но в большинстве случаев он являлся спасением бура.

Мы вернулись впотьмах к нашему маленькому лагерьку, на юг от Слооткрааля, и спрятались там на весь следующий день. Здесь коммандант Нель оставил свой пост, и вместо него кронштадтскими бюргерами был выбран Франц ван-Аард. Ночью мы пошли в Паарденкрааль, в 20 милях к северо-востоку от Кронштадта, и остались там до вечера 19—20 числа, когда я, собираясь снова разрушить железнодорожный путь, разделил моих людей на три части. Подошедшего ко мне в это время комманданта Я. Оливира я послал к станции Гонингспрейт, генерала Фронемана — к Америкасидингу, а сам отправился к Серфонтейну. С наступлением дня генерал Фронеман взорвал железную дорогу в одном месте, а я в другом; одновременно были повреждены и телеграфные столбы. Сперва каждый столб простреливался, затем уже его легко было свалить на землю.

Комманданту Оливиру не так посчастливилось, как нам. Он напал на станцию, но, к сожалению, раньше, нежели было назначено, вследствие чего ему пришлось стрелять одному. Когда я подоспел к нему, то огромная колонна подходила из Кронштадта, а так как у меня было очень мало людей, чтобы сопротивляться, то мы должны были отступить. В ту же ночь я отправился в Паарденкрааль.

Глава XVI ВИФЛЕЕМ ВЗЯТ АНГЛИЧАНАМИ

Я решил отправиться по направлению к Линдлею, чтобы посмотреть, не могу ли я сделать что-нибудь с англичанами, снова окружившими этот город после того, что генерал Пит Девет взял отряд иоманри в плен. 21 июня я был уже на полдороге, а на следующий день остановился в 6 милях от Линд-лея.

23 июня я объехал вокруг города вместе с генералом Питом Деветом, чтобы посмотреть, с какой стороны удобнее всего было бы напасть.

Утром этого дня я послал генерала Оливира по направлению к Кронштадту, чтобы помешать английской колонне, которая должна была подойти. По-видимому, мой план был узнан, так как колонна прошла далеко от наших позиций и генерал Оливир не мог стрелять в нее. На следующее утро колонна вступила в Линдлей, что сделало окончательно невозможным предполагавшееся мною нападение.

Тем временем лагерь президента Штейна, передвинувшийся сперва к востоку, находился теперь у нас. Сам же президент вместе с членами правительства отправился в Вифлеем. Там же был в это время генерал Мартинус Принслоо, который отказался от должности главного комманданта, начальствовавшего над отрядами в Драконовых горах. На его место был выбран коммандант Гаттинг из Вреде. Вопрос был в том, в каком чине следовало теперь считать г-на Принслоо. Президент объявил его простым бюргером, но коммандант Оливир, будучи этим недоволен, требовал новых выборов главного комманданта. На это не соглашался президент. Но тогда и я решил оставаться главным коммандантом только под условием полного доверия ко мне со стороны всех офицеров. Чтобы проверить это, я, в свою очередь, стал просить президента согласиться на новые выборы. В 8 милях от Линдлея находилось телеграфное сообщение с Вифлеемом; я отправился туда, чтобы убедить президента дать свое согласие. Но все было напрасно. Президент отказал в новых выборах.

Тогда я осмелился ослушаться его и созвал втихомолку офицеров для выборов с тем, чтобы узнать наверняка, каково было отношение офицеров ко мне как к главе всего оранжевского войска, твердо решив при этом, что если большинство не будет на моей стороне, то, хотя бы президент и не согласился на замену меня кем-либо другим, на что он имел право, не оставаться ни в каком случае главным коммандантом.

За исключением главного комманданта Гаттинга и его офицеров, находившихся в Драконовых горах, а также генерала Ру и его офицеров, все остальные старшие комманданты Оранжевой республики были на собрании. Голосование происходило закрытыми записочками, и в результате оказалось, что два голоса было за генерала Мартинуса Принслоо, один за генерала Пита Девета, три за комманданта Оливира, а 26 — за меня.

Тогда я телеграфировал президенту о том, что я сделал. Он успокоился, а я тоже был доволен, так как знал теперь, как ко мне все относятся. Господин Мартинус Принслоо тоже был доволен, хотя я должен здесь сказать, что он нисколько не настаивал на выборах.

Вскоре выяснилось, что англичане поставили себе целью взять Вифлеем. Войско, стоявшее в окрестностях Сенекала, повернуло к Линдлею, и в то же время колонны, находившиеся в самом Линдлее, вышли оттуда и все вместе направились к Вифлеему. Последствием всего этого оказались сконцентрированные громадные английские силы около Вифлеема.

Нас было 5300 человек после того, что ко мне присоединился еще генерал Ру, оставивший одну часть своих бюргеров в Гаутнеке, около Фиксбурга, а другую — в Витнеке.

Англичане приближались, и, наконец, около Эландсфонтейна произошло сражение, главным образом артиллерийское, хотя шла и порядочная ружейная перестрелка.

Сражение продолжалось полтора дня.

Храбрый подвиг совершил здесь коммандант Микаэль Принслоо. Он перестрелял прислугу английских орудий. Я подошел к его позициям как раз в тот момент, когда его бюргеры это сделали. С сотнею людей штурмовал он батарею, желая отнять орудия. Пока он был этим занят, я стал обстреливать англичан из крупповской пушки и 15-фунтового орудия Армстронга так сильно, что они должны были отступить. Тогда коммандант Принслоо подошел к их орудиям и завладел ими. Но у него не было лошадей, чтобы их отвезти. Он стал пробовать сделать это людьми под сильным огнем англичан, которые стреляли в него с другой стороны. Но это не помешало бы ему добиться своей цели, если бы, к несчастью, не двинулись на него огромные силы неприятеля. Я тоже не мог задержать их своими двумя орудиями, так как у меня оба вдруг оказались поврежденными, но сами по себе, а не англичанами: от орудия Армстронга отлетел нипель, а у крупповского орудия (чего еще никогда не случалось) заклинило замок. Не случись этого с моими орудиями, то коммандант Принслоо перетащил бы пушки с помощью своих бюргеров по крайней мере до холмика, где у нас были лошади. Ему пришлось все-таки отступить, спасаясь от превосходных сил и оставив пушки на месте.