Станислав Кульчицкий - Почему он нас уничтожал? Сталин и украинский голодомор

• Название: Почему он нас уничтожал? Сталин и украинский голодомор
• Автор: Станислав Кульчицкий
• Издательство: Украинская пресс-группа
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 2007
• ISBN: 978-966-8152-11-5

Анализ отечественной и мировой историографии, документальных публикаций и архивных источников производится под углом зрения наиболее актуальной в наши дни проблемы: Голодомор как геноцид. В книге поставлен вопрос о том, почему оказалось возможным наиболее тяжкое и отвратительное преступление кремлёвского коммунистического режима. Автор видит его первопричину в кризисе, возникшем вследствие форсированного строительства утопического «государства-коммуны». Кризис 1932 года, внешним выражением которого стал голод 1932–1933 годов, во многих регионах СССР (в том числе и в Украине) угрожал развалом созданной большевиками «железом и кровью» многонациональной советской империи. Чтобы предотвратить эту угрозу, Сталин применил целый арсенал репрессий, включая террор голодом, против украинского народа. В ноябре-декабре 1932 года сотни украинских сёл оказались на чёрной доске, а в январе 1933 года во всей Украине была осуществлена замаскированная под хлебозаготовки чекистская операция по изьятию в крестьянских усадьбах незерновых продовольственных запасов. Эта операция превратила голод, вызванный предшествовавшим изьятием зерна по хлебозаготовкам, в голодный мор с миллионными жертвами.

---

Владимир Щербицкий не мог следовать примеру патрона, ведь в Украине свирепствовал не голод, а Голодомор! К тому же комиссия Конгресса США готовилась обнародовать первые результаты своего расследования. Поэтому в юбилейном докладе Щербицкого содержалось 6–7 строк о голоде, вызванном якобы засухой. Впервые за 55 лет член политбюро ЦК КПСС нарушил сталинское табу и вымолвил это слово — голод. Историки получили возможность изучать и публиковать документы о Голодоморе.

Моя статья «К оценке положения в сельском хозяйстве УССР в 1931–1933 годах» была опубликована в мартовском номере «Украинского исторического журнала» за 1988 год. В сокращенном варианте статью напечатали еще в январе 1988 года обе советские газеты для украинской эмиграции — «Вісті з України» и «News from Ukraine». В мае этого же года МИД УССР передал Институту истории АН УССР полученные от советского посольства в США материалы комиссии Конгресса. В них англоязычная версия моей статьи почти вся была процитирована и проанализирована. Общий вывод Дж. Мейса был таков: «Масштабы голода минимизированы, Коммунистическая партия изображена так, как будто она делала все возможное, чтобы улучшить положение, а действия Коммунистической партии и Советского государства, обострявшие голод, игнорируются».

Вывод объективный, ведь я преднамеренно не включил в статью, которая на самом деле была докладной запиской в ЦК Компартии Украины, материалы, уже найденные в партийных архивах. Нельзя было усложнять Щербицкому принятие решения, которое назревало в ситуации подрастающей гласности и подталкивалось организованным в Конгрессе США расследованием.

Тем временем на авансцену общественно-политической жизни с темой о голоде вышли украинские писатели. 18 февраля 1988 года «Литературная Украина» опубликовала доклад Олексы Мусиенко на партийном собрании Киевской организации СПУ. Приветствуя курс нового руководства КПСС на десталинизацию, О. Мусиенко обвинил Сталина в осуществлении в республике жестокой кампании хлебозаготовок, следствием которой стал голодомор 1933 года. Использованное в этом докладе слово «голодомор» было изобретено другим писателем — Иваном Драчом.

В начале июля 1988 года на XIX конференции КПСС в Москве выступил Борис Олийнык. Остановившись на сталинском терроре 1937 года, он неожиданно для присутствующих завершил эту тему так: «А поскольку и нашей республике гонения начались задолго до 1937-го, нужно вылепить еще и причины голода 1933-го, забравшего жизни миллионов украинцев, назвать поименно тех, по чьей вине произошла эта трагедия».

В ноябре 1988 года основатель движения зеленых в Украине, писатель Юрий Щербак дал интервью московскому еженедельнику «Собеседник», в котором много внимания уделил проблеме голода. Он не сомневался, что голод 1933 года был таким же методом терроризировании несогласных с колхозным рабством крестьян, как и раскулачивание. В то же время он первым высказал предположение, что репрессивная сталинская политика в Украине преследовала и другую цель: предупредить опасность широкого национально-освободительного движения. Крестьянство всегда было носителем национальных традиций, утверждал он, и голод 1933 года именно поэтому стал ударом, направленным против него.

Дж. Мейс опубликовал в американском ежеквартальнике «The Ukrainian quarterly» (лето 1993 года) аналитическую статью «Как Украине позволили вспомнить». Освещая процесс осмысления проблемы Голодомора, я в известной степени и в отдельных сюжетах иду за этой работой, хотя делаю самостоятельные оценки. С одним его утверждением согласиться не могу.

В июле 1988 года Союз писателей Украины поручил Владимиру Маняку подготовить книгу-мемориал на основании свидетельств тех, кто пережил трагедию Голодомора. В. Маняку, как писал Мейс, не позволили обратиться через прессу к свидетелям голода, и эта миссия была поручена Кульчицкому. Последний в декабре 1988 года обратился к читателям газеты «Сільські вісті» и опубликовал анкету для опроса.

На самом же деле ни Маняку, ни мне никто не поручал работать над книгой-мемориалом. Руководителей республики эта проблема не волновала. Инициатором был Маняк. Заручившись поддержкой Союза писателей, он пришел к нам в Институт истории АН УССР с предложением объединить усилия. Мы в это время активно выявляли документы о голоде, сохранившиеся в архивах советских органов власти. Собранного сенсационного материала оказалось так много, что работа над ним пошла по параллельным дорогам: отдельно — воспоминания, отдельно — документы. Опубликовать подготовленные рукописи сразу не удалось. Лишь в 1991 году издательство «Радянський письменник» выпустило составленный Владимиром Маняком и его женой Лидией Коваленко колоссальный сборник воспоминаний «33-й голод. Народна книга-меморіал». В издательстве «Наукова думка» в 1992 и 1993 годах вышел в свет сборник документов из Центрального государственного архива высших органов власти и управления. Его составителями были Анна Михайличенко и Евгения Шаталина.

Тем временем содержание и даже лексика моей статьи в «Украинском историческом журнале» сразу после ее появления в марте 1988 года стали предметом острой критики в прессе. Прошел только год после ее написания, а общество уже по-другому рассматривало фундаментальные вопросы советского бытия.

В 1988 году я написал брошюру для Общества «Знання» УССР. Пока брошюра готовилась к печати, я, с разрешения общества, передал текст для публикации в газету «Литературная Украина». Тогда эта газета пользовалась особенно большой популярностью в кругах радикальной интеллигенции и в диаспоре. Текст, опубликованный в четырех номерах газеты в январе-феврале 1989 года, был результатом полуторагодичной работы в архивах. Показанная в «картинках с натуры» работа чрезвычайной хлебозаготовительной комиссии В. М. Молотова вызвала в обществе шок.

В июне 1989 года Общество «Знання» напечатало в количестве 62 тыс. экземпляров эту мою брошюру — «1933: трагедія голоду». Как ни удивительно, она печаталась в серии «Теория и практика КПСС». Художественный редактор сделал своеобразную обложку: паутина, в центре которой — название брошюры белой и красной красками. Перечитывая ее сейчас, я вижу, что в ней хорошо раскрыты социально-экономические последствия принудительной коллективизации сельского хозяйства и славное из них — голод во многих регионах СССР. Но специфики украинского голода я еще не понимал. В частности, в брошюре перечислялись все пункты постановлений ЦК КП(б)У от 18 ноября и СНК УССР от 20 ноября 1932 года, принятые под диктовку Молотова. Эти постановления — детонатор Голодомора. Наиболее зловещий пункт постановлений тоже приводился в брошюре — о внедрении натурального штрафования (мясом, картофелем). Однако у меня еще не было фактов о том, какие последствия этот пункт вызвал. Поэтому голод в Украине рассматривался как результат ошибочного экономического курса, а не сознательно проводимой конфискации продовольствия под прикрытием кампании по хлебозаготовкам. «Гласность в борьбе с голодом означала бы признание факта экономической катастрофы, которой завершился сталинский эксперимент по форсированию темпов индустриализации, — писал я тогда. — И Сталин выбрал другой путь — путь трусливого и преступного замалчивания положения в сельской местности». Из этих слов следует, что я не видел в замалчивании голода признаков геноцида.

Детальный анализ собственной брошюры оказался нужен, чтобы создать фон для рассказа о главном достижении советского времени, уже стремительно уходившего в прошлое. Речь идет о книге «Голод 1932–1933 годов в Украине: глазами историков, языком документов». Книга появилась в сентябре 1990 года в «Политиздате Украины» под грифом Института истории партии при ЦК Компартии Украины. В ней напечатаны четыре статьи, среди них и моя, но речь идет о документах из архивных фондов ЦК ВКП(б) и ЦК КП(б)У. Составителями документальной части были Р. Пирог (руководитель), А. Кентий, И. Комарова, В. Позицицкий, А. Соловьева. Объявленный тираж составлял 25 тыс. экземпляров, фактический оказался в десять раз меньше. Когда стало понятно, что книга будет напечатана, кто-то решил сразу же сделать ее библиографическим раритетом…

Документы, обнаруженные в партийных архивах Москвы и Киева командой Руслана Пирога, я видел за год до их публикации. На основании нескольких из них можно обвинять Сталина в преступлении геноцида, и я их использую в следующих статьях. Однако сейчас задача состоит в выявлении того, как осмысливался Голодомор. Скажу, что подлинного смысла этих нескольких документов тогда никто не уразумел, и слава Богу! Если бы поняли, то их могли бы изъять из рукописи сборника. Ничего странного в недооценке их содержания нет. Я тоже не мог оценить значения натуральных штрафов в брошюре 1989 года.

Вокруг рукописи этого сборника развернулась борьба на самой высокой в республике ступени — в политбюро ЦК Компартии Украины. На заседании политбюро ЦК в январе 1990 года (меня пригласили как эксперта) дискуссия относительно целесообразности публикации шла долго. Создалось впечатление, что присутствующие вздохнули с облегчением, когда первый секретарь ЦК Владимир Ивашко взял на себя ответственность и предложил напечатать документы.