Анатолий Софронов - Карьера Бекетова

• Название: Карьера Бекетова
• Автор: Анатолий Софронов
• Издательство: Искусство
• Жанр: Прочий юмор
• Год: 1972

Собрание сочинений в пяти томах, том 3

Из послесловия:

...Как далеко шли его планы! Он был похож на современного Растиньяка, даже, я сказал бы, он был опаснее, потому что жил в новом, советском обществе. Карьерист Бекетов, не задумываясь, сшибал ставших на его пути хороших, но слишком доверчивых людей. Этот герой, действовавший жестоко, с холодным и трезвым расчетом был показан в пьесе как весьма опасная и злобная сила...

Вл.Пименов

---

Звенигородская. Я боялась пропадет что-нибудь...

Молчание.

А почему вы такой взволнованный?

Привалов. Разве заметно?

Звенигородская. Мне заметно.

Молчание.

Привалов. Наверно, придется уезжать, Анна Романовна.

Звенигородская. Совсем?!

Привалов. Совсем, Анна Романовна, из этого города.

Звенигородская. У меня просьба, Сергей Иванович.

Привалов. Любую вашу просьбу...

Звенигородская. Там, где вы будете, может, найдется место и для меня? Секретарем.

Привалов. А если мне не будет положен секретарь?

Звенигородская. Жаль...

Привалов (тихо). Но я думал об этом, Анна Романовна...

Звенигородская. Вы?!

Привалов. Понимаете, секретарем — это сложно... Но я, я, черт возьми, да имею же я право сказать вам то, что думаю?! Я хочу вас просить, одним словом... Мы с вами рядом работали три года. Понимаете? Нет? Все равно. Только не смейтесь, пожалуйста... Если я буду смешон — все равно не смейтесь! Даете мне слово?

Звенигородская. Сергей Иванович...

Привалов. Я хочу вас просить быть, ну, вы понимаете меня?

Звенигородская. Нет, Сергей Иванович! Еще не понимаю.

Привалов. Неужели не понятно?! Одним словом, быть моей женой. Вот и все! Только не смеяться!

Звенигородская (тихо, очень тихо). Сергей Иванович, родной, разве я могу смеяться...

Привалов. Вы отвечайте все-таки.

Звенигородская. Ответ-то может только один быть... Согласна... Конечно, согласна.

Привалов (пытаясь говорить спокойно). Только не думайте — я не буду все время на вашем иждивении. И объявите об этом кому можете, вплоть до вашего нового директора!

Звенигородская. Кстати, Илларион Николаевич просил вам передать записку. (Достает из сумки конверт и передает Привалову.)

Привалов (приподнято). Что же этот мерзавец еще мог написать?!

Звенигородская. Сергей Иванович... Я не узнаю вас...

Привалов. Все узнаете, все узнаете... (Читает с пафосом.) «Дорогой Сережа! Очень скучаю. На-днях все-таки нагряну. Почему не позвонишь? Обнимаю. Твой Илларион». (С восхищением.) Ну и Ларя! Ну и ну! Гениальный мерзавец!

Звенигородская. Я ничего не понимаю.

Привалов. Поймете, Аннушка, поймете! Жизнь — интересная штука! И мы еще с вами поживем! (Бросает конверт на стол.) Какой негодяй! Но мы простим его, Аннушка? Или нет? (Смотрит, смеясь, на удивленную Звенигородскую.) Христос прощал и нам велел. Как вы к Христосу относитесь? Положительно? А к Иуде? Отрицательно? Верно. Дифференциация должна быть.

Звонок.

Кто бы мог быть это? Вдруг Бекетов, а? Бекетов, а? (Выходит.)

Звенигородская отходит к окну. Входят Кутасин и Привалов.

Привалов. Познакомься, Андрей. Анна Романовна, моя...

Звенигородская умоляюще смотрит на Привалова.

Мой бывший секретарь...

Кутасин. Кутасин... Да мы ведь знакомы.

Звенигородская. Да, по телефону... Сергей Иванович, мне пора. (Кутасину.) До свидания.

Кутасин. Что же это вы — я в дом, а вы из дому?

Звенигородская. Служба.

Привалов. Я провожу. Посиди, Андрей. (Уходит с Звенигородской.)

Кутасин перелистывает энциклопедию. Входит Привалов. Увидев книгу в руках Кутасина, забирает ее и откладывает в сторону.

Кутасин. Что это ты такой возбужденный?

Привалов. Много поводов для этого.

Кутасин. Странно, что я о них не знаю.

Привалов. Мир все-таки хорош, Андрей!

Кутасин. Женишься?

Привалов (оторопев). Да-а, но позволь, ты-то откуда знаешь?

Кутасин. Ты для меня всегда был загадкой. Когда свадьба?

Привалов. Знаешь, я просто потрясен твоей прозорливостью!

Кутасин. Блеск в глазах тебя подводит.

Привалов. Мне не терпится задать тебе один вопрос.

Кутасин. Крой! Я понимаю, самому надоело отвечать.

Привалов. Надоело, сознаюсь. Хочу отдать должное твоей прозорливости.

Кутасин. Отдай, если не жалко.

Привалов. А ведь Бекетов-то подлец! Да еще и матерый!

Кутасин. Доказательства?

Привалов. В Большой Советской Энциклопедии. Открой книгу на статье «Почвы Средней России». Открой, не бойся. Так.

Кутасин выполняет указания Привалова.

Теперь прочти эти письма. Только про себя. Я уже имел удовольствие.

Кутасин читает. Привалов наблюдает за ним.

Кутасин (наконец, захлопнув книгу и бросив ее на стол). Мерзость!

Привалов. Да...

Кутасин (достает из кармана письма, переданные ему раньше. Сличает текст). Удобный момент выбрал Бекетов. Тебя свалить, самому взгромоздиться на твое место. Соблазнительное место директорское. Видели мы таких субчиков. Как мы его просмотрели?

Привалов. Просмотрели... Главным образом, я просмотрел...

Кутасин. Письма я возьму. Ай да Ларя!

Привалов. Оказывается, ларчик просто открывался. (Передает письма Кутасину.)

Кутасин. Я отвезу их немедленно Кузину, в Комитет партийного контроля. Кстати, откуда они у тебя?

Привалов. Длинная история. Все наши ребята замешаны, студенты.

Кутасин. Но у тебя-то они откуда?

Привалов. Лежали на столе в этой книге!

Кутасин. А книга чья?

Привалов. Юрия Бекетова.

Кутасин. Ах, негодяй, испортил сыну вступление в жизнь, отравил! Но мы ему этого не простим! Как ты считаешь?

Привалов. Как смешалось все в нашем доме!

Кутасин. Ты не Облонский, так что распутаем! Пусть трепещут негодяи! Пусть трепещут негодяи!

Картина вторая

Декорация первого действия. Кабинет директора завода. Мебель в кабинете переставлена. На сцене, без пиджака (он висит на спинке стула), в жилете — Бекетов. Напротив него, с блокнотом в руках, со страдальческим выражением лица, стоит Остроушко.

Бекетов (держит в руке телефонную трубку; Остроушко). Так, с кузнечным мы уже переговорили. Литейному дали нагоняй. (Нажимает кнопку.)

Входит Звенигородская.

Кто у нас еще остался, Анна Романовна?

Звенигородская. Сборочный, ремонтно-механический, инструментальный.

Бекетов. Соединяйте последовательно.

Звенигородская выходит.

Руководство должно быть оперативным, Захар Ефимович!

Остроушко. Я считаю, руководство должно быть...

Звенигородская (заглядывая в дверь). Сборочный. Андрей Тимофеевич у телефона. (Закрывает дверь.)

Бекетов (в трубку). Андрей Тимофеевич! Бекетов говорит. Что ж ты, брат, сдаешь темпы?.. Каких деталей? Я же приказал. Не годится, Андрей Тимофеевич, не годится. Этак мы не в гору, а под гору пойдем. А нам это сейчас нельзя. Надо выполнять директивы. Исправлять допущенные ошибки. Имей в виду, сам зайду сегодня. Чтоб там порядок был. Так, Андрей Тимофеевич. (Вешает трубку. Звонит.)

Входит Звенигородская.

Дальше.

Звенигородская выходит.

Устал ждать, Захар Ефимыч?

Остроушко. Я считаю, надо ждать.

Бекетов. Надо, надо, комендант. Интересы производства — прежде всего.

Остроушко. Безусловно, Илларион Николаевич, интересы прежде всего.

Звенигородская (заглядывая в дверь), Ремонтно-механический. Сиволобов у телефона. (Закрывает дверь.)

Бекетов (снимает трубку). Василий Семеныч? Что ж вы, дорогой Василий Семеныч? Где штампы для кузни? Пресса стоят. Это угроза конвейеру. Нехорошо, нехорошо. В преферанс по вечерам небось играете. А вы б в цехе побольше... Тогда были б при своих. А так в ремизе... Я зайду, чтобы все было в порядке. Надо выполнять директивы. Исправлять допущенные ошибки. Нам нужны штампы, а не шаблоны в работе. Имей в виду, Василий Семеныч. Зайду, чтоб порядок был. (Вешает трубку. Звонит.)

Входит Звенигородская.

Звенигородская. Инструментальный?

Бекетов. Потом. Позвоните, скажите им, что я зайду. А мы пока с Захаром Ефимычем перестройками займемся. Как ты считаешь?