Вера Корсунская - Подвиг жизни шевалье де Ламарка

• Название: Подвиг жизни шевалье де Ламарка
• Автор: Вера Корсунская
• Издательство: Детгиз
• Жанр: Детская образовательная литература
• Год: 1961

«Ламарк! Кто не снимет шапки при имени человека, гений которого был не признан и который умер, измученный нападками…

Честь и слава тебе. Уважение к твоей памяти! Ты умер на бреши, сражаясь за истину, и истина обеспечила тебе бессмертие».

О Жане Батисте Ламарке, великом французском ученом второй половины XVIII и первой четверти XIX веков, основателе эволюционного учения, рассказывает автор книги «Подвиг жизни шевалье де Ламарка».

Перед читателем проходят страницы его детства, юности, первых шагов в науке. И вот он на дороге, с которой уже никуда и никогда не сошел, — на дороге ученого, естествоиспытателя и философа. Теперь путь его освещен исканием истины, и в упорном, кропотливом труде ученого заключен смысл жизни.

Ламарк создал учение о развитии лика Земли, о сущности жизни, о развитии животных и растений из простейших форм, о происхождении человека. Его глубокие и смелые идеи не были поняты и признаны в то время.

Автор рассказывает о научном подвиге Ж. Б. Ламарка и воссоздает живой привлекательный образ этого бесстрашного рыцаря науки, глубоко веровавшего в будущий прогресс.

---

И он предложил систему более совершенную, чем все существовавшие до него.

Всю жизнь, начиная с детских лет, Карл Линней — студент, врач, профессор, знаменитый ученый — постоянно сажал, пересаживал, выращивал, скрещивал растения, наблюдал за ними в саду и в дикой природе.

Линней понимал растения, знал, как может понимать и знать только тот, кто каждый миг следит за природой, и природа, побежденная этим ревностным и неотступным взором, не в состоянии скрыть от него свои тайны. Она снимает с них покровы один за другим. В природе он чувствовал себя «как дома».

К этому надо прибавить, что Карл Линней был на редкость образованным человеком во всех областях науки о природе, великолепно знал все сочинения по ботанике и к тому же обладал изумительной работоспособностью.

Линней прежде всего постарался разобраться в том положении, в котором он застал науку ботанику, и критически подойти к наследству своих предшественников, удержав все полезное для своей системы и отбросив ненужное.

Виды, сходные между собою по главным признакам, Линней объединил в роды. Значит, растение должно обозначаться двумя названиями: родовым и видовым. Имя рода — общее для всех представителей его, а имя вида лично принадлежит каждому растению, оно собственное для растения данного вида.

Например: родовое название — смородина, а видовые — красная, черная; полные названия — смородина красная, смородина черная.

Эта идея оказалась удобной и простой: в жизни люди часто применяют двойные названия к предметам и этим сразу указывают сходство и различие между ними.

Каждый понимает, что шкафы: письменный, кухонный и платяной — все это будут шкафы. Слово «шкаф» — родовое название, а словами «письменный», «кухонный» и «платяной» обозначаются виды шкафа. В выражениях «письменный стол», «обеденный стол», «круглый стол» слово «стол» обозначает род, к которому относятся все эти предметы, а прибавляемые к нему прилагательные обозначают различные виды одного и того же рода.

В своих сочинениях Линней применил принцип двойных названий для всех известных ему видов, а он знал их около десяти тысяч.

Каждый вид получил короткое условное обозначение и всеми авторами назывался одинаково. Если ученый встречал название не известного ему растения, то по родовому названию он мог судить, с каким видом оно имеет сходство.

Удобство заключалось еще и в том, что в различных родах возможно употреблять одни и те же прилагательные, вроде — обыкновенный, красный и черный, и это никого не может спутать, новых же названий выдумывать приходится меньше.

Это была блестящая реформа, с названиями растений.

Но ее было недостаточно: виды одного и того же рода легко смешать один с другим. Чтобы этого не случилось, требовалось точное и подробное описание. Линией дает около тысячи ботанических терминов. Просто, убедительно разъясняет их значение, — он дает ботанике нужный ей язык.

Каждый признак растения получил специальное определенное название, которое нельзя было приложить к какому-либо другому признаку.

Тот, кто впервые начинает заниматься ботаникой, подчас досадует на множество ее терминов. Напрасно, только таким путем ведь и возможно правильно определять виды. Это ключ к их изучению, — Линней вручил его ботанике.

Он подарил ей еще один простой, остроумный и точный ключ — классификацию растений.

«Самые важные части цветка, — думал Линней, — тычинки и пестик, потому что без них не может образоваться плод и семя. Поэтому за основу деления растений на классы надо принять не форму венчика, как это некоторые делали, а число тычинок».

Линней разделил растительный мир на двадцать четыре класса: по числу и длине тычинок, по числу сросшихся тычинок и характеру их срастания. Классы он разбил на порядки, по числу и характеру пестиков в цветке, всего сто шестнадцать порядков. Например, в класс трехтычинковых он включил порядок однопестичных (валерьяна), порядок двупестичных (пшеница, рожь, овес), порядок трехпестичных (мокричник).

Теперь каждый новый вид легко находил себе место в этой системе. Для того, чтобы можно было узнать растение и дать ему название, Линней составил для каждого из них короткое определение с возможно меньшим числом слов, но дающее ясную и точную характеристику.

«Как в стотысячной армии легко найти отдельного человека, зная корпус, полк и роту, к которым он принадлежит, так и у Линнея вся армия растений расположена по известной системе…»

Простая и легкая классификация огромного количества уже известных видов была нужна как воздух, без которого дальше не могла свободно дышать, расти и развиваться ботаническая наука. Линней дал ответ на ее жизненно линией необходимые запросы.

Это-то как раз и было нужно.

Его систему, его научный язык, предложенные им названия растений приняли во всех странах света.

Ученые признали: «Линней некоторым образом покорил бесконечный мир животных и растений, научив нас разбираться в запутанной массе отдельных индивидуумов, обозревая их в общем составе и затем указывая место каждому отдельному созданию. Подобно тому, как географ наглядно представляет строение огромной земной поверхности, деля ее на части света, части света на страны, страны на провинции и округа, причем границы обозначаются резкими линиями на картах, так и Линней делил наглядно огромное царство природы на классы, порядки, роды и виды».

Princeps botanicorum, — князь, глава ботаников, — так стали звать Линнея!

Линней

Был ли Линней сам доволен своей системой, своими успехами? Да, уверенный в своих взглядах и самолюбивый, он принимал успех и почести, выпавшие на его долю, на противников же не обращал внимания.

Однако Линней смотрел на свою систему как временную, пока не появится другая, лучшая. Он понимал, что его система искусственная.

В самом деле, разве могут один, два, три признака, касающиеся только тычинок и пестиков, отразить все существенное, что отличает растения одного вида от другого.

Разнообразные растения оказались втиснутыми в одну рамку. Багульник и толокнянка из семейства вересковых оказались в одном классе с гвоздиками (семейство гвоздичных), так как у них по двадцать и более тычинок.

К одному же классу Линней отнес манжетку из семейства розоцветных, повилику из семейства вьюнковых и подмаренник — семейства мареновых, ведь у них по четыре тычинки!

Семейство злаков разошлось у Линнея по нескольким классам, потому что у них разное количество тычинок.

То же самое и по той же причине случилось с вереском, брусникой, черникой, багульником, толокнянкой, хотя в действительности все они относятся к вересковым.

Так произошло потому, что Линней руководствовался слишком малым числом признаков и только у одного органа — цветка.

Нет, организация растения сложна, многообразна, тонка! Чтобы познать ее и определить, следует изучить многие признаки.

Это Линней сознавал и сам и всю жизнь работал над изучением растения в целом, всех его признаков, чтобы найти естественные классы вместо искусственных.

«Искусственная система служит только, пока не найдена естественная. Первая учит только распознавать растения, — говорил Линней, — вторая научит нас самой природе растения».

Естественная система должна строиться на «естественном методе», — таков был научный замысел Линнея, своего рода завещание будущим поколениям ботаников.

Задачи ботаников, полагал Линней, найти естественные классы, естественные порядки, то есть такие группировки растений, которые создала сама природа. Как их найти, по каким признакам?

Это дело будущего.

— Ты спрашиваешь меня, — говорил Линней своему ученику, — о признаках естественных порядков; сознаюсь, что я их не могу указать…

Ряд трудов Линнея посвящен отысканию естественных порядков в мире растений. Он разрабатывал одновременно и искусственную и естественную системы, не противополагая одну другой, наоборот, отводя первой чисто служебную роль по отношению ко второй.

Проще было искусственно разделить растения на классы и порядки, чем найти естественное деление их в самой природе. Для этого в XVIII веке было еще слишком мало фактов из области анатомии, морфологии и систематики растений.

Нужны были многие усилия многих, многих поколений. Да и теперь еще не установлены полностью естественные порядки, существующие в природе, о которых мечтал больше двухсот лет тому назад Линней.

Искусственная система Линнея, благодаря простоте и легкости метода определения, вызвала громадный интерес к исследованию и описанию растений. Благодаря Линнею, за несколько десятилетий число известных видов увеличилось с семи тысяч до ста тысяч. Он сам только открыл и описал около тысячи пятисот ботанических видов.