Лев Власенко - Рассказы: 2005-2010

• Название: Рассказы: 2005-2010
• Автор: Лев Власенко
• Жанр: Фэнтези

В этом сборнике представлены  рассказы, написанные мной с 2005 по 2010 год. Сборник распространяется бесплатно, если вы хотите помочь мне — поместите эту книгу в сетевой библиотеке или посоветуйте друзьям.

---

— Почему?

Слуга вопросительно посмотрел на своего господина.

— Заблудились! — честно признал Ацукёки.

— Да как вы вообще там оказались?! Еще и с лошадью! — Менкакуш сплюнул и резко дернул себя за бороду. Юноша не сомневался, что он вполголоса проклинал глупость столичного сорвиголовы. — Мои люди к вам не залезут! Проводник говорил, с другой стороны горы есть спуск к замерзшему озеру. Перейдете его и выйдете на дорогу к замку Корэхари. Встретимся там!

— Спасибо! — громко поблагодарил Гэндзо.

Менкакуш в последний раз махнул им рукой и двинулся прочь от окутанной зловещими легендами вершины.

— А ведь когда я за вами следом шел — вроде бы легкий подъем был, — задумчиво заметил Гэндзо. — Не нравится мне это, Ацукёки-сама…

— Пятеро человек утром пропали из лагеря, — пробормотал юноша. — Должны быть еще такие же цветущие деревья…

Бросив бесполезные поиски пути назад к пещерам, спутники последовали совету Менкакуша и решили добраться до противоположного склона горы. Когда полуденное солнце окрасило заснеженные вершины в ослепительные золотые цвета, они увидели раскидистый, высокий абрикос, в тени которого цвел крошечный молодой зизифус. Вновь налетел наполненный музыкой и ароматом цветов ветер, и Ацукёки увидел своего друга, с которым до того играл под сливой. Зеленая одежда мальчика потемнела и стала красной, как огонь, волосы были распущены, делая его облик женственным и беззащитным. За спиной ребенка, положив ему руку на плечо, стоял мужчина. Увидев Ацукёки, он взял мальчика за руку и повел его по ковру абрикосовых лепестков.

«Куда ты ведешь его?» — хотел спросить юноша, но не мог вымолвить и слова, так сильно страх стиснул его горло.

— Отец, остановись! — крикнул Ацукёки, но было поздно.

Мужчина толкнул ребенка в заранее вырытую яму, а появившиеся слуги тут же начали забрасывать ее землей. Ацукёки побежал к ним, надеясь остановить жертвоприношение, но наваждение рассыпалось, разлетелось по ветру опавшими листьями. Юноша замер, потом обессилено упал на колени.

— Ты знал, — прохрипел он. — Вы все знали…

— Да, — нехотя признал Гэндзо. — Вашему отцу удалось обмануть астролога, и род Ацукёки сохранил милость императора.

В ответ юноша горько рассмеялся.

— Проклятое дерево, — выругался Гэндзо. — Проклятая гора. Зачем они мучают вас?!

Он выхватил меч и ударил по зизифусу, с треском ломая изящные длинные ветки.

— Ты прав, Гэндзо, гора проклята и населена призраками, — согласился Ацукёки. — Грань между миром живых и мертвых здесь так слаба, что духи находят способ обратиться к нам. Что же они хотят показать мне?..

— Ацукёки-сама, не думайте о прошлом, — попросил Гэндзо. — Ваш отец поступил неправильно, но он поступил так из любви к вам. Да и слуг вы, будучи еще совсем ребенком очаровали. Никто из них не смог бы причинить вам вреда, скорее они согласились бы на все муки ада!

— А ты? Ты любишь меня, Гэндзо?

— Больше всего на свете, Ацукёки-сама! — выдохнул широкоплечий мужчина.

Юноша опустил глаза, повлажневшие от слез.

— Такая любовь не приносит ничего, кроме горя. В этом мы схожи с хозяйкой горы — разбрасываем стрелы, поражающие людей безумием.

Гэндзо промолчал, не зная, что ответить.

«Почему хитобасира?.. — думал Ацукёки, покачиваясь в седле. — Люди-столбы, жертвы, которые приносят всякий раз, когда закладывается новое здание. Чтобы несущие сваи никогда не ослабели, а камень стен никогда не осыпался…»

Ацукёки взглянул на укрытый густым лесом склон, на вьющуюся далеко внизу дорогу и белые вершины соседних гор.

«Но горы возвышались раньше, чем появились первые люди. И будут непоколебимо стоять даже после того, как императорские войска разобьют эмиси и прогонят их дальше на север».

— Проводник ошибался, — пробормотал юноша.

— Что? — не понял Гэндзо.

— Жертвы не могут быть предназначены Матери-Земле, — уверенно заключил Ацукёки.

Слуга только в недоумении покачал головой.

…К вечеру, когда огромный солнечный диск коснулся далеких черных пиков, спутники увидели еще одно волшебное дерево. Им оказался хорошо ухоженный персик, который словно перенесся сюда из сада столичного дома.

— Я узнаю этот персик, — внезапно сказал до того молчаливый Гэндзо. — Ваш отец своими руками посадил его под окном вашей спальни.

Ацукёки кивнул. Он мысленно перенесся в столицу, вспомнил их усадьбу, окруженную высокой каменной стеной. Хозяйский дом, выстроенный из лучшей древесины на китайский манер, и флигель, где Ацукёки жил вместе со слугами после того, как ему исполнилось десять лет. 

Возле цветущего персика стояли несколько вооруженных мужчин. Они о чем-то яростно спорили, толкали друг друга и хватались за рукояти мечей. Потом, видимо договорившись, вошли в дом, — Ацукёки понял это по тому, как застучали их деревянные сандалии. Косые лучи клонящегося к закату солнца пробивались сквозь рисовую бумагу и отбрасывали тени на лица мужчин. В доме их ждал человек в доспехах и маске Ацукёки. В его руках был обнаженный меч…

Юноша отвернулся и заткнул уши, он боялся, что овладевшее сражающимися людьми безумие поразит и его, как ледяная стрела хозяйки горы. Когда звуки боя смолкли и Ацукёки вновь посмотрел на персик — в тени его пышной кроны лежали изрубленные тела, а человек в маске стоял над ними и тяжело, прерывисто дышал. Дерево начало съеживаться, как гниющий плод, и медленно умирать. Убийца исчез, а на месте изувеченных тел остались только облака полупрозрачного пара.

— Белые призраки, — выдохнул Гэндзо.

Ацукёки покрепче стиснул копье.

«Зачем ты пришел южанин? — заговорили призраки, поднимаясь с земли. — Срубить наши деревья? Осушить наши озера? Отнять у нас красоту? Возвращайся в свой теплый дом, пока цел. Беги, беги, беги!»

Лошадь заржала и рванулась, Ацукёки не смог удержать ее, уздечка вырвалась из рук, и обезумевшее от страха животное бросилось прочь. Догонять ее было некогда — белые фигуры замелькали, окружили аристократа и его слугу.

— Я, Ацукёки но Хару, — звонким выкрикнул юноша. — Сразитесь со мной!

Но сотканные из холода и снега призраки не приближались и продолжали плясать вокруг него. Юноша пытался достать их копьем, но острие только бессильно вспарывало воздух. Рядом закричал Гэндзо. Прикрыв глаза рукой, Ацукёки решил прорваться через ледяное кольцо, но оступился, упал и покатился вниз по крутому склону. Выронив свое оружие, он тщетно пытался ухватиться за что-то и остановить падение, пока сильный удар о землю не заставил юношу потерять сознание.

…Когда Ацукёки очнулся, была уже глубокая ночь. Таинственным образом снег и холод обошли его, лежащего у самого края пропасти. С вершины горы были видны растущие у ее подножья непроходимые северные леса, да вдалеке серебрилось озеро, о котором говорил Менкакуш. Юноша огляделся и понял, что терраса, на которую он упал, на самом деле была хорошо утоптанной, извилистой горной тропой. Ему ничего не оставалось, кроме как пойти по ней, надеясь вернуться к тому месту, где он расстался со своим слугой.

Немного времени спустя тропа, по которой шел Ацукёки, вывела его к пещере, возле зева которой цвело пятое дерево. Это был каштан с кроной листьев настолько черных, что она казалась провалом, дырой в мир мертвых. Человек, перебивший женихов в доме дайнагона стоял, прислонившись к его стволу. Увидев Ацукёки, он снял маску. Под ней было лицо Гэндзо, еще не обветренное колючим дыханием Севера. Слуга снял доспехи покойного дайнагона, отложил окровавленный меч и устроился под каштаном, намереваясь вздремнуть. Когда юноша приблизился к нему, Гэндзо исчез, а на его месте лежал великан. Он вытянул длинные ноги в пышных меховых сапогах, подложил руки под голову и мерно храпел, вздымая большую, как бочонок, грудь в черном шерстяном тулупе. Ацукёки никогда не видел такого огромного эмиси. Юноша догадался, кто закапывал под деревьями похищенных из лагеря людей, а позже с невероятной силой пускал в их товарищей костяные стрелы.

— Я вовсе не сплю, мама, — глухим, низким голосом сонно проговорил великан. — Твой сын просто дал глазам отдохнуть, вот и все.

Ацукёки отступил на шаг назад, стараясь сдержать дрожь в руках. Рукоять меча внезапно сделалась тяжелой и незнакомой. Гигант перевернулся на другой бок и подложил под щеку широкую ладонь.

— Я за много ри учую любого мужчину, — прохрапел он. — От них несет рыбой и потом. От них не пахнет цветами, как от тебя, мама…

Ацукёки глубоко вздохнул, изо всех сил размахнулся и вонзил меч в незащищенное горло великана. Гигант прерывисто вскрикнул, схватился огромными руками за шею и начал кататься по земле, с гулом колотя ногами. Ацукёки отпрянул, готовясь нанести второй удар, но этого не понадобилось. Агония закончилась, эмиси замер, заливая кровью корни каштана.