Эрнест Капандю - Рыцарь Курятника

• Название: Рыцарь Курятника
• Автор: Эрнест Капандю
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1994
• ISBN: 5-86906-055-9

В романе популярного французского писателя Э. Капандю (1826–1868) «Рыцарь курятника» описываются события истории Франции XVIII века во времена правления Людовика XV. На фоне нравов и обычаев изображаемой эпохи с участием подлинных исторических лиц разворачивается острый сюжет борьбы против несправедливости и алчности власть имущих.

---

— И вы решились отворить? — спросил Жильбер.

— Постучали снова, на этот раз еще сильнее, — продолжала Сабина, — и тот же голос прибавил: «Я должен говорить с мадемуазель Сабиной о спасении ее брата».

— О моем спасении! — воскликнул Ролан.

— Да, брат, мне так сказали. Тогда я подумала, что нужна тебе, и мой страх прошел. Я сама побежала открывать форточку в двери. Сквозь решетку я увидела человека высокого роста в одежде работника из мастерской Ролана. «Что вам нужно? — спросила я. — Я сестра Ролана. Говорите скорее! Я не могу отворить двери…» Он ответил на это: «Вам и не нужно отворять дверь, только возьмите вот это письмо»… — написанное вами, Жильбер… Я узнала ваш почерк. В этом письме говорилось, что Ролану нужна моя помощь.

— Что значит эта гнусность? В этом письме говорилось, что мне нужна твоя помощь? — спросил Ролан.

— Да. Письмо было кратким. В нем говорилось, что Ролан, полируя шпагу, опасно себя ранил и просил меня немедленно к себе. Было сказано еще, что работник, который принесет это письмо, проводит меня, и что я могу вполне положиться на него.

— И это письмо было подписано мною?

— Да.

— И вы узнали мой почерк и мою подпись?

— Да. Если бы мне подали сейчас это самое письмо, я подумала бы опять, что оно от вас.

— Это странно! Очень странно! — сказал Жильбер, хмуря лоб.

XVII. МЕГЕРА

Сабина опустила голову на подушки. Бедная девушка почувствовала, что силы вдруг изменили ей.

Кино и Нисетта захлопотали около нее, дали ей понюхать спирт и, по предложению Кене, легонько смочили ей лоб холодной водой. Даже сидел между Жильбером и Роланом.

— Но что все это значит? — сказал он. — С какой целью воспользовались такой хитростью?

— Это мы, без сомнения, узнаем, — сказал Ролан. — Сабину хотели заманить в отвратительную ловушку.

— Но кому это понадобилось?

— Это мы узнаем, — сказал Жильбер.

— О! — произнес Даже с гневом. — Горе тем, кто так подло напал на мою дочь!

Жильбер наклонился к нему я прошептал:

— Она будет отомщена.

— Да-да! — сказал Даже. — Завтра же я буду просить правосудия у короля.

— Правосудия у короля? — переспросил Жильбер, положив руку на плечо парикмахера. — Не просите у него ничего — клянусь вам честью, что правосудие будет свершено так, как сам король не сможет.

— О! Посмотри на глаза мсье Жильбера, — шепнул Рупар своей жене, — точно два пистолетных дула. Я не знаю… Но мне не хотелось бы ночью встретить человека с такими горящими глазами.

— Думайте о другом, — сказала с досадой Урсула. — Вы занимаетесь глазами, которые вам не нравятся, когда эта бедная Сабина больна и рассказывает нам историю, от которой волосы встают дыбом…

— Только это не помешает мне заснуть, — сказал Рупар, — а сон, по словам мсье Вольтера, который купил у меня чулки на прошлой неделе…

— Замолчите ли вы? — перебила Урсула.

Рупар остался с разинутым ртом. Сабина с помощью Кино медленно приподнялась и продолжала:

— Прочитав письмо, я очень обеспокоилась. Мной владела только одна мысль: лететь на помощь Ролану… Мой бедный брат! Я видела его бледным, окровавленным, умирающим… и он звал меня помочь ему…

— Милая Сабина… — прошептал Ролан.

— Как должна была ты страдать! — сказала Ни-сетта, наклонившись к больной, чтобы скрыть покрасневшие щеки.

— Убедившись, что письмо было от мсье Жильбера, я уже не колебалась, — продолжала Сабина. — Я велела Иснарде принести мою накидку и все необходимое, чтобы перевязать рану… Иснарда ничего не понимала, так как я не прочла ей письмо. Тогда я бросилась в свою комнату и взяла все, что считала нужным. Наскоро оделась, не отвечая на вопросы Иснарды, и хотела уйти, но меня остановила внезапная мысль. Так как было еще не поздно, вы, отец, могли возвратиться в Париж. Я подумала, как вам горестно будет узнать по возвращении, что Ролан опасно ранен, и мне пришлось пойти ему на помощь… Мучимая этой мыслью, я приказала Иснарде не говорить никому, зачем я ушла, и прибавила: «Поклянись мне, что ты будешь хранить тайну и ничего не скажешь никому до тех пор, пока я не заговорю сама». Иснарда, испугавшись волнения, в котором я находилась, дала клятву, потребованную мной. Я отворила дверь на улицу без всякого шума: я знала, батюшка, что когда вы возвращаетесь ночью, вы не велите меня будить. «По крайней мере, — думала я, — если надо сообщить ему эту жестокую истину, я сама это сделаю и сразу утешу его, так как уже увижу Ролана…»

Я напомнила Иснарде о необходимости хранить тайну и бросилась на улицу… Человек ждал меня у дверей. «Идемте скорее! — сказал он. — И не бойтесь ничего, хотя уже темно — я сумею защитить вас, если понадобится!» При мысли о Ролане ночные опасности были мне нипочем. «Поспешим!» — ответила я. Мы быстро удалились. Работник шел возле меня, не говоря ни слова. От нашего дома до мастерской Ролана далеко, и надо идти все время прямо. «Если бы мы могли найти пустой фиакр…» — вымолвил работник. На мое «Пойдем пешком» он продолжал: «Мы приехали бы скорее. Притом, в фиакре мы привезли бы мсье Ролана, который не может идти». Пораженная этой мыслью, я готова была согласиться. «И не бойтесь, я с вами не сяду — помещусь рядом с кучером», — добавил он. В ответ на это я заметила, что мы не найдем фиакра в этот час, и прибавила: «Пойдемте!» Мы пошли быстрее. Вдруг мой спутник остановился и сказал: «Я слышу стук экипажа».

Мы находились возле улицы Эшель. Работник был прав: к нам подъезжал фиакр. Он остановился, в нем никого не было. «Садитесь!» — предложил мне работник, отворяя дверцу. Я села, работник поместился рядом с кучером, и фиакр тронулся с места. «Мы скоро приедем, — говорила я сама себе. — Я не буду отпускать этот экипаж, к мы привезем моего брата». Лошади скакали очень быстро. Фиакр повернул налево. «Вы ошибаетесь!» — закричала я, но кучер меня не слушал и сильнее ударил по лошадям. Я звала, стучала в стекла, он мне не отвечал. Я хотела отворить дверцу, но не смогла. Потом я опустила переднее стекло и схватила кучера за шинель, но он продолжал нахлестывать лошадей и не оборачивался ко мне… Где мы ехали, я не знала. Я видела узкие, черные улицы и была уверена, что мы удаляемся от мастерской Ролана…

Ужас овладел мной. Я считала себя погибшей, упала на колени и умоляла о милосердии Господнем.

Вдруг карета повернула и въехала под свод какого-то здания. Я услышала стук затворившихся ворот. Карета остановилась… Я решила, что спасена… Я увидела яркое освещение и услышала громкие голоса. Дверцы отворились. «Мы приехали», — сказал тот, кто принес мне письмо. Я спросила: «Но где мы?» и услышала: «Там, куда мы должны были приехать». На мой второй вопрос: «Разве мой брат здесь?» — он не ответил. Я вышла. Но прежде чем успела осмотреться, почувствовала холодное, сырое полотно на своем лице. На глаза мне надели повязку, кто-то схватил меня за руки, поднял и понес. Я кричала — мне завязали рот. Что происходило тогда со мной, я не могу описать… Мне казалось, что я лишаюсь рассудка.

— Как это ужасно! — закричала Урсула. — Бедная милая Сабина!

— Это ее увезли разбойники, — прибавила мадам Жонсьер.

— Почему меня там не было? — огорчился Даже.

— Продолжайте, ради Бога, продолжайте, если у вас хватит сил, — сказал Жильбер, который, нахмурив брови и сжав зубы, с трудом сдерживался. — Продолжайте!

— Я слышала странный шум, — продолжала Сабина, — крики, песни, звуки музыки, хохот. Вдруг меня поставили на землю… на мягкий ковер… Повязка, закрывающая мне глаза, упала, и я увидела себя в комнате, великолепно освещенной, напротив стола, роскошно накрытого и окруженного мужчинами и женщинами в самых странных костюмах… как на маскараде при Версальском дворе… Ко мне подошли мужчины… Что они мне говорили, я не знаю, я не слышала и не понимала, но краска бросилась мне в лицо. Мне показалось, что я в аду… Меня хотели взять за руку — я отступила назад. Со мной говорил мужчина, одетый как птица, у меня жужжало в ушах, глаза застилали слезы, я все видела и слышала как сквозь красное облако.

Человек, говоривший со мной, обнял меня и хотел поцеловать. Что произошло тогда со мной, я сказать не могу… Что я почувствовала? Откуда у меня вдруг взялась необыкновенная сила?… Еще раз говорю — не знаю, но, стараясь высвободиться, я так рванулась, что тот, кто удерживал меня, отлетел на несколько шагов. Раздались восклицания, хохот, и меня окружил двойной ряд мужчин и женщин… Тогда сердце мое замерло… голову сжало… жизнь остановилась во мне, и я упала без чувств…

Сабина остановилась. Волнение слушателей достигло крайнего предела. Особенно глубоко был расстроен Даже; он приложил руку к сердцу, чтобы сдержать сердцебиение. Жильбер не спускал глаз с Сабины, и на лице его читались гнев и жажда мести. Сабина продолжала молчать, но впечатление было так сильно, что никто не просил девушку продолжать. Она продолжила свой рассказ: