Heлe Нойхаус - Белоснежка должна умереть

• Название: Белоснежка должна умереть
• Автор: Heлe Нойхаус
• Издательство: Эксмо; Домино
• Жанр: Детектив
• Год: 2012
• ISBN: 978–5-699–54091–4

…Тридцатилетний Тобиас Сарториус выходит из тюрьмы, отсидев десять лет за убийство двух девушек. Суд, располагавший множеством косвенных улик, не принял во внимание провалы в памяти, на которые он ссылался во время следствия, и назначил ему максимальное наказание, предусмотренное уголовным правом. Десять лет Тобиас ломал себе голову, действительно ли он убийца, кровожадный монстр, или просто стал жертвой чудовищной фальсификации. Вернувшись в родную деревню, где и произошла трагедия, он сталкивается с глухой враждой и ненавистью. И неожиданно тихая немецкая деревушка превращается в место действия захватывающей криминальной драмы…

Впервые на русском языке!

---

Вдруг впереди вспыхнули красные тормозные огни, тяжелый «мерседес» дернуло вправо-влево и вынесло на полосу встречного движения. Боденштайн тоже так нажал на тормоз, что и его «опель» занесло. Не могла же Лаутербах прямо на ходу пристрелить своего заложника?..

— Заднее колесо лопнуло! — крикнула Пия, сразу же сообразив, что произошло. — Теперь они далеко не уйдут!

И действительно, Терлинден после сумасшедшей гонки вдруг, как примерный водитель, включил сигнал поворота и повернул на Обершвайнштиге. На скорости сорок километров в час он прополз через лес, переехал железнодорожное полотно и наконец припарковался на лесной автостоянке, в нескольких сотнях метров от них. Боденштайн тоже остановился, Пия выскочила из машины и дала знак коллегам в патрульных машинах взять «мерседес» в кольцо, потом опять села в машину. Боденштайн по рации дал команду не выходить из машин. Даниэла Лаутербах была вооружена, он не хотел без нужды подвергать жизнь коллег опасности. К тому же группа захвата должна была прибыть с минуты на минуту.

Вдруг водительская дверца «мерседеса» открылась. Боденштайн затаил дыхание и выпрямился. Терлинден вышел из машины. Он слегка покачнулся, схватился за дверцу и посмотрел по сторонам. Потом поднял руки вверх и застыл в свете фар.

— Что там происходит? — хрипло квакнула рация.

— Он остановился и вышел из машины, — ответил Боденштайн. — Мы тоже выходим.

Он кивнул Пии, они вышли из машины и приблизились к Терлиндену. Пия направила пистолет на «мерседес» и готова была в любую секунду нажать на курок.

— Вам уже не надо ни в кого стрелять… — произнес Терлинден и опустил руки.

Нервы Пии были натянуты, как проволока, когда, открыв заднюю дверцу «мерседеса», она нацелилась внутрь салона. В следующую секунду ее напряжение спало и перешло в безграничное разочарование. На заднем сиденье никого не было.

* * *

— Она вдруг явилась прямо ко мне в кабинет и стала угрожать пистолетом… — запинаясь, рассказывал Терлинден.

Он сидел бледный и обмякший за узеньким столиком в полицейском автобусе, очевидно еще не оправившись от шока.

— Дальше! — приказал Боденштайн.

Терлинден хотел провести рукой по лицу, но вспомнил, что в наручниках. «Несмотря на аллергию на никель!» — цинично усмехнулась про себя Пия, без всякой жалости глядя на него.

— Она… она заставила меня открыть сейф… — продолжал Терлинден дрожащим голосом. — Я толком и не помню, что произошло… Внизу, в холле, вдруг, откуда ни возьмись, появляется Тобиас. С девчонкой… Он…

— С какой девчонкой? — перебила его Пия.

— Ну, с этой… как ее… забыл, как ее зовут…

— С Амели?

— Да-да… Кажется, так.

— Хорошо, продолжайте.

— Даниэла, недолго думая, пристрелила Тобиаса. Потом заставила меня сесть в машину…

— А что с Амели?

— Не знаю. — Терлинден пожал плечами. — Я вообще ничего не помню. Я ехал не останавливаясь, как она велела.

— А у вокзала она вышла… — сказал Боденштайн.

— Да. Она командовала: «Сейчас — направо!», «Сейчас — налево!» И я делал все, что она говорила.

— Понимаю… — произнес Боденштайн и, подавшись вперед, со злостью сказал: — А вот чего я не понимаю — так это почему вы не остановились и не вышли из машины там же, у вокзала! Зачем вам понадобились эти идиотские гонки по городу? Вам что, жить надоело? Вы хоть понимаете, к чему могла привести эта игра в кошки-мышки?..

Пия, кусая нижнюю губу, не сводила глаз с Терлиндена. Когда Боденштайн на секунду повернулся к ней, тот совершил ошибку. Он сделал нечто, чего никогда не сделал бы человек, находящийся в состоянии шока: он посмотрел на часы.

— Все это ложь от начала до конца! — в ярости накинулась она на Терлиндена. — Вы действовали сообща! И, оставшись один, просто хотели выиграть время! Где Лаутербах?

Терлинден еще несколько минут пытался разыгрывать невинность, но Пия не отставала.

— Да, вы правы, — признался он в конце концов. — Мы хотели исчезнуть вместе. Самолет вылетает в двадцать три сорок пять… Если вы поторопитесь, то, может, еще успеете взять ее.

— Куда? Куда вы хотели лететь? — Пия с трудом сдерживала себя, чтобы не схватить его за плечи и не тряхнуть как следует. — Говорите!!! Она застрелила человека! Это называется «убийство»! И если вы сейчас наконец не скажете всю правду, то будете отвечать вместе с ней! Клянусь вам! Ну!.. Какой рейс? Под какой фамилией?

— В Сан-Паулу… — прошептал Терлинден и закрыл глаза. — Билет на имя Консуэло ля Роко…

* * *

— Я поеду в аэропорт, — сказал Боденштайн, когда они вышли из автобуса. — А ты продолжай работать с Терлинденом.

Пия кивнула. Она нервничала, поскольку до сих пор не было никаких известий от коллег из Альтенхайна. Что с Амели? Неужели Лаутербах застрелила и ее? Она попросила одного из полицейских связаться с коллегами и выяснить, что с Амели, а сама снова вернулась в автобус.

— Как же вы могли пойти на это? — спросила она. — Ведь Даниэла Лаутербах чуть не убила вашего сына Тиса — после того как столько лет накачивала его наркотиками!

Терлинден на секунду приоткрыл глаза.

— Вы все равно не поймете… — ответил он устало и отвернулся.

— А вы объясните мне, — не отступала Пия. — Почему Даниэла Лаутербах так обошлась с Тисом и подожгла оранжерею?

Терлинден открыл глаза и уставился на Пию. Прошла минута, вторая…

— Я влюбился в Даниэлу, когда мой брат в первый раз привел ее домой… — сказал он вдруг. — Это было в воскресенье. Четырнадцатого июня тысяча девятьсот семьдесят шестого года. Это была любовь с первого взгляда. И все же через год она вышла замуж за брата, хотя они совершенно не подходили друг другу. Они были жутко несчастны вдвоем. Даниэла добилась огромных успехов в своей профессии, брат все время был как бы в ее тени. Он все чаще бил ее, даже на глазах у персонала. Летом тысяча девятьсот семьдесят седьмого года у нее случился выкидыш. Через год еще один, а потом и еще. Брат хотел наследника, он злился и обвинял во всем Даниэлу. А когда моя жена еще к тому же родила близнецов, между ними вообще все кончилось…

Пия молча слушала, не решаясь перебивать его.

— Даниэле надо было, наверное, развестись с ним… Но через несколько лет брат заболел. Рак. Неоперабельный. Она не хотела бросать его в таком состоянии. В мае тысяча девятьсот восемьдесят пятого года он умер.

— Как удобно для обоих… — саркастически заметила Пия. — Но это не объясняет того, почему вы пытались помочь ей скрыться, несмотря на то что эта женщина похитила Амели и Тиса и заперла их в подвале. Если бы мы не нашли их в самый последний момент, они бы утонули, потому что фрау Лаутербах затопила подвал.

— Что вы такое говорите?.. — недоуменно уставился на нее Терлинден.

Пия вдруг поняла, что Терлинден и в самом деле мог ничего не знать. Он пришел в больницу, чтобы повидать сына, но до разговора об обстоятельствах его исчезновения дело, по-видимому, так и не дошло, помешала нелепая, трагическая смерть Сарториуса. Кроме того, Тис все равно вряд ли смог бы что-нибудь рассказать отцу. Она подробно, во всех деталях рассказала ему о попытке жестокого, циничного убийства Амели и Тиса.

— Не может быть… Не может быть… — бормотал Терлинден, пораженный услышанным.

— Еще как может! Даниэла Лаутербах хотела убрать Тиса, потому что он видел, как ее муж убил Штефани Шнеебергер. А Амели — потому что она благодаря Тису тоже узнала эту тайну.

— Боже мой!.. — Терлинден провел обеими руками по лицу.

— Мне кажется, вы плохо знали эту женщину, которую так любили, иначе вряд ли решились бы бежать с ней… — Пия покачала головой.

— Я идиот! Это я во всем виноват! Я сам предложил Альберту Шнеебергеру этот дом.

— При чем тут Шнеебергер?

— Эта Штефани совсем задурила голову Тису, он просто с ума по ней сходил. А потом вдруг… увидел ее с Грегором… ну, короче, вы понимаете… Он пришел в бешенство, напал на Грегора, нам пришлось отправить его в психиатрическую больницу. За неделю до того несчастья он вернулся домой. Совершенно нормальный. Лекарства совершили чудо. И тут Тис увидел, как Грегор убил Штефани…

Дальнейший рассказ привел Пию в такое волнение, что у нее даже дыхание перехватило.

— Грегор хотел убежать, но перед ним вдруг как из-под земли вырос Тис. Он просто стоял и смотрел на него в своей характерной манере, не говоря ни слова. Грегор умчался домой. Он ревел, как маленький ребенок… — В голосе Терлиндена прозвучали нотки презрения. — Мне позвонила Даниэла, мы встретились у сарая Сарториусов. Тис сидел рядом с мертвой девушкой. Я подумал в тот момент, что самое лучшее — это спрятать труп, и мне не пришло в голову ничего более подходящего, чем старый бункер под нашей оранжереей. Но при Тисе это сделать было невозможно. Он держал Штефани за руку. И тут Даниэла придумала сказать ему, что он теперь должен следить, чтобы со Штефани ничего не случилось. Это, конечно, была опасная затея, но все шло гладко. Одиннадцать лет. Пока не появилась эта Амели. Эта маленькая любопытная стерва, из-за которой все пошло насмарку…