Вадим Смиян - Месма

• Название: Месма
• Автор: Вадим Смиян
• Жанр: Эротика

Жила-была девушка Галя. И решила она однажды сходить и сфотографироваться. Ну, и что, спросите вы. А ничего. Только лучше бы не ходила...

Древние системы мироздания разделяли Вселенную на три Мира:Верхний Мир (обитель богов и духов),Средний Мир(мир растений,животных и людей) и Нижний Мир(обиталище демонов и злобных духов).Толковать это можно по-разному, но  вот вопрос: насколько незыблемы границы этих Миров? И возможно ли взаимопроникновение? Наверное это невероятно сложно и доступно лишь избранным...

 И еще вопрос: чем эти избранные отличаются от любого из нас?.. Или такое  непроизвольно может случиться с каждым, и не всякий это даже заметит...

---

   - Ты, милая девонька, выйди-ка в сени… а я с мамашей твоей одной поработаю.

    Галка послушно вышла, стояла в сенях, кушала пирог. Самсониха же усадила Антонину перед собой, сняла с ее головы платок, расстелила на столе. Долго-долго смотрела то на платок, то на Антонину… А потом вдруг как закричит:

    - Вон! Вон пошла!! Прочь уходи, и не оскверняй моего дома! Пошла вон!

   Перепуганная Антонина пулей вылетела из горницы. За нею выбежала из сеней не менее испуганная Галка: гнев такой огромной тетки, способной, наверное, убить человека одним ударом, мог привести в трепет кого угодно.

   - Пошла вон! – орала с крыльца Самсониха. – И никогда больше не приходи! Тварь! Мразь… Как же тебя земля до сей поры носит? Во-о-н!..

    Люди в очереди шарахались от Антонины, как от зачумленной. Бывало, что Самсониха отказывала кому-то в помощи, и по разным причинам, но такого шумного изгнания просящего здесь не видели никогда…

    Недоумевающая Антонина вместе с насупившейся Галкой вернулись домой. Всю дорогу ехали молча. Вечером за ужином Галка сказала Антонине ни с того, ни с сего:

    - Мать, ты успокойся… Я тебя убью, и не просто убью, а стану мучить долго и страшно. Рассказать тебе, как я это сделаю? Ты умрешь, и Господь за муки твои лютые примет тебя к себе. Мученицей станешь! И все кончится, тебе будет хорошо…

    И запила свое высказывание горячим чаем, заела свежим печеньем… Как будто рассказала, какие таблетки от головной боли матери купит! А Антонина уже тогда едва не умерла от одних этих слов своей милой и доброй дочурки.

    Однако потом – странное дело! Вроде бы все стало налаживаться… Припадки у Гали как будто прекратились, она снова стала внимательной и доброй. К лету она сделалась такой, как была раньше! Антонина думала – как же так? А может, то, как повела себя Самсониха, не что иное, как особый ритуал, которым нечисть из человека изгоняют? И ее слова адресованы были не ей, Антонине, а бесу, что в ее дочери сидел?… Антонина не знала, что и думать.

     Но факт оставался фактом: Галка шла на поправку, причем быстро! В конце лета она поехала в Москву вместе с подружкой Светланой; обе успешно сдали экзамены, поступили на первый курс. Антонина была счастлива, летала как на крыльях, будто вновь обрела жизнь… Хотела поехать к Самсонихе, отвезти ей в благодарность продуктов, да гостинцев, да денег дать; тогда-то она ей ничем не заплатила!..Собиралась, да все никак. А следующим летом Галка со Светкой домой приехали. Антонина не могла на дочь налюбоваться: какой же она стала красавицей – рослая, пригожая, статная… Всем на загляденье! И в эти каникулы Галка вдруг ей сказала, что приехала не навестить ее, а убить. И по ее глазам поняла Антонина, что дочь – или кто там в ней «сидел» - не шутит! Ей пришлось валяться у Галины в ногах, умолять ее о пощаде, выпрашивать себе жизнь, как великую милость, хотя бы до следующего раза… Галка все-таки вняла ее мольбам. Сказала:

    - Ну ладно, уговорила… Умеешь уговаривать. Поживи еще... пока.

    На другой день Антонина попала в больницу с нервным расстройством. Галка уехала в Москву как ни в чем не бывало… а мать отвалялась в больнице три месяца, и домой вернулась уже полной развалиной.

   И снова жизнь Антонины превратилась в сплошной ад. Спасало лишь то, что дочь жила вдалеке… Но Антонина с ужасом ждала дня, когда Галина приедет. Каждый ее приезд мог означать для Антонины конец жизни. Она не могла понять, откуда у дочери такое навязчивое желание – убить ее. Да, она была не самой лучшей матерью, но ведь бывают и куда хуже! Их-то не убивают! А может, все-таки "эта" Галка ей и не дочь вовсе, а вместо нее к ней приезжает кто-то неведомый в Галкином образе? Антонина хотела кричать от ужаса, хотела спасаться, но куда бежать, где прятаться – она не знала.

     Она писала Галке письма, полные слезных признаний в материнской любви, пыталась разжалобить ее, пыталась в письмах вспоминать какие-то волнительные эпизоды из их прошлой жизни, из Галкиного детства… и приходила в еще больший ужас, осознавая, что вспомнить-то было особо и нечего…

    Она промучилась еще три долгих года, за это время Галина приезжала три раза, и всякий раз у Антонины добавлялись седые волосы… Она ждала Галку не как дочь, а как судью и палача в одном лице… Антонина усыхала после приезда дочери даже, если ее визит проходил вполне благополучно. Но ожидание лютой расправы со стороны дочери, ожидание - вечное, мучительное, изнурительное совершенно уничтожало ее. Порой она желала, чтобы Галина ее наконец-то убила… и все бы закончилось. Может, тогда наступил бы наконец покой...

    В конце концов Антонина не выдержала: Галке оставалось учиться чуть больше года, и как повернется все дальше, не знал никто. Антонина все же решилась вновь поехать в село Подгорное…

   …Самсониха словно бы очнулась. Приподняла голову, устремила на Антонину немигающий и пронизывающий взгляд. Женщина почувствовала, как пересыхает в горле, и страх сжимает сердце. Теперь она ждала слов колдуньи, как подсудимый ждет своего приговора.

 - Ну вот зачем ты пришла? – тихо спросила Самсониха. – Разве я тогда не сказала тебе – больше не приходи? Разве не сказала? Не могу я помочь тебе! Даже если бы и хотела.

 - Господи! – вскричала Антонина тяжким стоном. – Ну кто ж тогда мне поможет? Кто меня от смерти лютой защитит? Что ж мне теперь делать-то?..

 - Не знаю я, что тебе делать, - пожала Самсониха могучими плечами. – Видит Бог, не знаю. Грех на тебе страшный… неискупаемый грех. Никто тебя от него не избавит. До конца его и неси.

 - Да неужто?..Да что за грех-то такой? Кому я худо сделала-то?

 - А ты… не помнишь? – Самсониха даже откинулась на стуле, и он жалобно скрипнул под ее могучим телом. – Не знаешь, кому? Так может – тебе напомнить?

 - Не знаю… не знаю я, какой за мной грех! – рыдая и мотая головой, стенала Антонина. – видит Бог, не знаю, не ведаю…

 - Ну так давай вспоминать, - зловеще сказала Самсониха. – У тебя дочка Галя есть… которую ты нынче боишься пуще смерти. А отцом ее кто был?

 - Владимир…- прошептала Антонина.

 - А до Владимира… был у тебя муж?

 - А-а? – протянула Антонина, кинув на Самсониху взгляд, полный смятения.

 - Был, спрашиваю?! – закричала Самсониха в голос.

 - Был…- проскулила Антонина.

 - Где он? – жестко спросила великанша.

 Антонина завыла по-звериному, зарыдала, переходя на истошный бабий вой.

   - Матушка-а! Это было так давно-о!Так неужто мне погибать теперь через то-о…

   - Ну вот… Вижу, что вспомнила, - сухо сказала Самсониха. – Могу и дальше сказать-напомнить то, что в первый твой приход ко мне узрела… Сорок седьмой год… Зеленогорск… вокзал… оркестр военный… Дальше говорить надо?

    - Не надо!не надо…- Антонина корчилась на столе, будто ее пытали каленым железом. – Ой, матушка!..Не погуби!..Помоги!..Спаси меня… До самой смерти грех тот замаливать буду-у!..Только спаси меня, от демона в дочкином образе только спаси-и!..Христом богом…

    - Что?- воскликнула Самсониха, наклоняясь над ней. – Замаливать будешь? Грех замаливать будешь? Да перед кем же?..

   - Перед Богом… Он милостив, Он простит, только спаси-и!..

   - Да с чего ты взяла, дура безмозглая, что Он тебя простит-то? – гневно усмехнулась Самсониха. - Бог, Он тебе кто, добрый дедушка, что ли? Ты сопли распустишь, помолишься, да попросишь хорошенько, а там, глядишь, Он тебя и простит? И дальше грешить можно – так что ли? Это вас попы, видно, так учат… Не-е-т, моя милая! Все не так! Кто есть Господь? Порядок вселенский, вот кто! И у порядка этого законы есть непреложные! И если законы эти нарушить, то и жизнь твоя порушится, ясно? Ты закон тяготения знаешь? Из дому выходя, не в окно вылетаешь, а в дверь выходишь, ибо ведаешь: в окно полезешь, шею себе свернешь! По закону тяготения… И ты этот закон свято соблюдаешь! А есть еще законы Божеские! И если их не соблюдать – тоже шею себе свернешь! И никто не поможет… Так что не Господь тебя, сама же себя и наказываешь! Попрала закон Божеский, грех совершила тягчайший, все плоды греха твои! По воле своей поступала, никто не неволил! И неча на Бога теперь вину свою возлагать. Сама нарушила – вот тебе последствие! Дочкой твоей демоница завладела…! Вот и неси теперь грех свой до самого конца… А теперь уходи! Довольно я с тобой тут рас- сусоливала, а там люди добрые от меня помощи ждут …

   - Матушка-а!..- вновь завыла Антонина. – Родимая, милая!..Помоги, спаси-и!..

   - Вон пошла! – закричала Самсониха так страшно, что Антонина с перепугу опрометью метнулась к двери, ибо ей показалось, что великанша хочет ее ударить, да так ударить, что только мокрое место останется.

   - Больше не приходи! – крикнула Самсониха вслед. – А ну, стой! – Самсониха махнула ладонью по столу, и четыре красные купюры замелькали в воздухе, кружась и плавно опускаясь на пол горницы. – Деньги свои забирай! Не надо мне твоих поганых денег…