Марина Броницкая - Я не Поттер!

• Название: Я не Поттер!
• Автор: Марина Броницкая
• Жанр: Фэнтези

Пэйринг: Северус Снейп, Гарри Поттер, Драко Малфой, Беллатрикс Блэк, Джинни Уизли, Симус Финниган, Том Риддл

Рейтинг: PG-13

Жанр: POV/General/Adventure

Размер: Макси

Статус: Закончен

События: Гарри На темной стороне, Распределение в другие факультеты, Тайный план Дамблдора, Темный Гарри, Снейп — отец Гарри, Наследник Волдеморта

Саммари: Повесть о легендарном Гарри Потере так и не написана, ведь её некому прожить, а смерть Лили и Джеймса оказалась не столь однозначной и героичной. В мире волшебников пытается разобраться с чужими секретами и чужой моралью Гарри Снейп. У него есть семья, которая не нравится Дамблдору, у него есть цель, о которой знают лишь близкие, у него есть Волдеморт, который всегда подскажет нужные ответы…

Предупреждение: Темная сторона действительно Темная. Не в горошек, не в полосочку, а просто черная. Без претензий в личку.

От автора: Снейп — отец Гарри изначально. POV со второй главы, ТЕМНАЯ сторона, АУ, зеркало канона.

---

Папа удалился от нас чинно, с прямой спиной и грустными глазами. Тонкие пальцы сцеплены в замок на спине, полы мантии развеваются на ветру, а детство, его унылое детство, задумчиво смотрит ему вслед и чувствует себя победителем.

Пока я думал о том, что отец явно достоин лучшего, несмотря на все ошибки, Ремус Люпин потянулся к моему лицу, будто хотел удостовериться, что я не призрак.

— Вот какой вырос…

Но когда до моей щеки оставался всего дюйм, он одернул руку, как от огня, и сделал шаг назад, опомнившись.

— А мама твоя… — завел он до боли знакомую мне песнь.

— Умерла, — перепрыгнул я сквозь десяток другой душещипательных воспоминаний и сразу подошел логическому завершению. — Давно. Ваш друг тоже. Их Авада убила. Это всё, я могу идти?

— Их Темный Лорд убил, Гарри.

— Ну да, он. Мне до сих пор страшно. Ну что, мы пойдем? — спросил я в очередной раз, ведь передо мной стоял новый преподаватель, как никак, а вовсе не бомж.

— Идите.

Когда тяжелые вздохи позади стали еле слышными, Драко уверенно сказал:

— Дур–а-а–а-к…

— Да, точно. Обычный дурак.

Но как бы мы не храбрились, все равно понимали, что тот, кто в этот раз поставлен директором на должность преподавателя Защиты — кто угодно, но не дурак.

— Эй, длинноногий! Не выставляй единственного друга идиотом! — приятель почти бежал, но все равно не мог меня догнать. — Куда так резво?

— Озером любоваться! — рявкнул я в ответ.

Гори оно синим пламенем…

* * *

— Др–а-а–к-о…

Шевеление на соседней кровати и недовольное сопение оттуда же заставило меня наложить на неё чары неслышимости, хотя было лень. В четыре утра всё делать лень, вообще‑то. В черноте слизеринской спальни поблескивали лишь мои глаза страдающего бессонницей недоумка и тлеющие угли в камине, видно, они только недавно догорели. Покой, сплоченность, голые пятки Уизли и Драко, из последних сил притворяющийся спящим. Может, десять минут назад так и было, но я вдуваю ему в ухо его же имя как раз столько времени и не проснуться он просто не мог. Думал, наверное, за что ему я на его голову, и как он завтра с утра пойдет подговаривать декана сменить пароль, а, скорее, втихую сменит его сам. Невелика магия, если честно — четыре с половиной взмаха палочкой и одно старинное заклинание.

— Др–а-а–к-о…

— Я в курсе, как меня родители назвали. Чего тебе? Если помер кто, то хоронят, обычно, по утрам. Шагай отсюда, а то я тебя боюсь… — зашептал несчастный.

— Почему?!

— Подойди к зеркалу и сам забоишься. Тебе бы в руку нож и всё — готовый маньяк. Хоть глаза обратно вкати! А то выпучил тут…

Еще с минуту я послушал все «добрые» слова, что могли прийти в голову разбуженному в четыре утра, а затем задал свой гениальный вопрос:

— Слушай, Драко, а кто на втором курсе Грифиндора самый умный, а? Ну, кроме Грейнджер, она не подходит.

— Ну, она, конечно, не подходит. Даже ты наполовину не совсем мне подхо…

— Драко!

— Вот черт, собственное имя надоело… — буркнул приятель и зажмурился, силясь схватить сон за кончик хвоста. — А ты часто в чужие спальни за комплиментами среди ночи шастаешь?

— А?!

— Интересно просто. Да ты самый умный, ты! Хоть и придурок. Катись отсюда, исчадие профессора Снейпа! — он повернулся набок и лягнул пяткой воздух, промазав мимо меня. — Брысь!

Эх, случилось бы чудо, поставил бы кто здесь третью кровать для меня. Какие бы разговоры мы вели по вечерам, какие планы строили, как бы смеялись…

Однако в этот раз я в башню не плелся — летел! По скорости я точно превзошел не только сам себя, но и парочку моделей Чистометов. Не Нимбус, разумеется, но тоже быстро. Чуть не проделав своим устремившимся к цели телом дырку в портрете Полной Дамы, добежал до спальни, ворвался в неё и замер, вспоминая все, что когда‑либо учил. Два десятка заклинаний, перевернутая вверх дном комната и спокойно спящие Невилл, Дин и Симус. Сладко посапывали они в углу комнаты, сваленные мной туда в кучку. Голова Томаса возлежала на ноге Долгопупса, нога Долгопупса на животе Симуса, ну а сам Симус возлежал в самом низу. Как еще я мог распотрошить их матрасы?!

Но снимая чары сокрытия со всего, на что их гипотетически можно наложить, и не забыв проверить даже зимние подштанники Невилла, я не ожидал, что найду тетрадь там, где ей и место. Среди тетрадей! В моем синем спортивном рюкзаке — подарке Дурслей! Только теперь обложка дневника сменила цвет с вылинявшего коричневого на сочный зеленый. Однако не с помощью магии, а обычного красителя! И все, больше никаких изменений, кто‑то очень хорошо понимал — прятать бесценное нужно так, чтобы никто не догадался, что это было спрятано, даже обнаружив его. Я собственноручно приготовил эту «тетрадку» на завтра, моя старая по Зельеварению заканчивалась, вот я и… чуть души не лишился. Каждый, кто напишет хоть слово на этих девственно чистых листах, большую часть себя потеряет навсегда. Даже если бы Том Риддл и удивился, а удивившись, отписал неожиданному собеседнику что‑то вроде «Поднимись на седьмой этаж, там я тебя лучше слышу», могло быть просто поздно. Зачем кому‑то моя душа?! Вот Невилл частенько заявляет себе под нос, что у меня её и вовсе нет, так какая же это ценность?

Глава 14

В зияющей черноте входной арки мне больше не мерещился призрак матери, убивающейся о моей грешной душе. Я всматривался и прислушивался очень внимательно, но нет — ничего. Полумрак длинного помещения и отблески свечей на белом мраморе теперь не казались вестниками потустороннего, а нервное постукивание трости дяди Люциуса за моей спиной вызывало лишь оскомину. Словно кислый лимон, который хочется выплюнуть и заменить пирожным, но нельзя. Ко всему прочему, атмосферу тайны напрочь уничтожали орешки, то и дело стреляющие в мою сторону. Фенрир Сивый сам считал себя тайной, и потому демонстративно игнорировал мрачную торжественность происходящего, прицельно забрасывая меня тем, что вообще‑то принято есть! Но меня бесили не фисташки — орехи как орехи, а Фенрир как Фенрир. Бесила меня невозможность почесать нос, не выказав неуважения к тому, кто его от меня не так уж сильно и требует — к Темному Лорду.

— Это неслыханно! — надрывался лорд Малфой, и его голос, словно гром, эхом отзывался в моей голове. — Открытое противостояние Гарольду — наглость, достойная высшей меры наказания!

Интересно, если я всё же почешу, они на меня уставятся? А если уставятся, уместным будет оправдание: «Темный Лорд не возражает, когда я чешусь…»? Мерлин помоги, если они не закончат обсуждение моих проблем хотя бы через час, у меня просто не останется сил для их решения. Тем более Риддл в прошлый раз так разошелся, что свиток с его домашним заданием я пишу уже неделю, и счет давно идет на дюймы не в длину, а толщину. А мне отчетливо ясно, что «неуд» от Волдеморта в настоящее время — хороший шанс не дожить до будущего. Вон неприятелей сколько, со счету сбиться можно!

О том, что дух Лорда поселился в зеркале той странной комнаты, и может посещать другие зеркала Хогвартса, знает лишь отец. Так пожелал сам Риддл, он хотел наблюдать за поборниками своей идеи, хотел знать, чем они дышат, но не хотел, чтобы кто‑то прознал о таком его желании, что понятно и естественно, как по мне. Я долго изображал из себя пророка и ясновидца, закатывал глаза и хватался за голову, убеждая своих, что Волдеморт приходит в мое сознание и вещает оттуда, даруя мне часть своей мудрости. Ну, это основная мысль, которую я донес до них, и донес удачно. Теперь я сижу не возле Драко, а по правую руку от дяди Люциуса, и чувствую себя почти священным идиотом.

С Каркаровым я уже переговорил, раз представилась возможность, и разговор был короткий.

— Сэр, вы могли бы не принимать Джинни Уизли в свою школу?

— Мог бы.

— Спасибо, сэр.

— Да пожалуйста, мистер Снейп.

Хорошо, когда есть к кому обратиться. Наверное, мама бегала к Дамблдору, ну а я — к её убийце и его сподвижникам. Лили Поттер плакала бы, узнав о таком, но она не узнает.

— Ты слушаешь, Гарольд? — громко спросил лорд Малфой, направив поток моих мыслей в иное русло.

Конечно, я слушаю, но мне неинтересно. Ведь это вы должны меня слушать, это мне есть что сказать, это мне доверяет тот, кого вы так боитесь, и боитесь потому, что просто не способны пожертвовать всем ради цели, как сделал он.

— Завтра мы берем тетрадь и подкидываем её… любому. Верно?

— Абсолютно верно, малыш, абсолютно верно… Раз–два–три и… огонь!..

Оборотень, закинув ноги на стол и прикрыв один глаз, все еще не оставлял надежды втянуть меня в игру «мне на вас плевать» и целился в район моего нахмуренного лба.

— Сивый, чего ты к нему пристал? — вступился за меня бородатый.

— Милый мой Каркаров, вы такие серьезные, что блевать охота…

Невольно я хмыкнул, так это замечание соответствовало моей действительности.

— Вот! Я знал! Гарольд не безнадежен! — он поднялся, молниеносным и глазу незаметным движением оттолкнулся от земли и очутился на столе. Его черные массивные ботинки с черепами каких‑то животных вместо пряжек впечатляли не меньше прыжка. Хищно улыбнувшись и поклонившись во все стороны в ответ на одобрительные смешки, он спрыгнул на пол за моим стулом, и на меня повеял не по–мужски сладкий запах одеколона. — Развеять вашу скуку — мой удел… — зашептал он мне в ухо.