Александр Архиповец - Танцующая в пламени.

• Название: Танцующая в пламени.
• Автор: Александр Архиповец
• Жанр: Книги

---

Через неделю свершился обряд бракосочетания. Хотя и был он не по рангу скромным, но тысячи алых роз приветствовали молодоженов. Они как бы заменили собой гостей. Завершилась столь необычная свадьба небольшой пирушкой. К сожалению, на ней не было бесследно исчезнувшего де Гри, его так и не смогли найти.

Вскоре после возвращения в Тор Макрели вновь отправился в путь.

Граф ехал в Крид, чтобы доставить письмо Фергюста главному Советнику

Императора, Рею Лориди, а также привезти выздоравливающего Рича.

Доверить столь важную миссию кому-то другому герцог не рискнул.

Дело было исключительно серьезным. В послании он с величайшей деликатностью и осторожностью излагал события, произошедшие на обратном пути в Торинию. Каждое слово и фраза, прежде чем быть написанными, тщательно обдумывалось и взвешивалось. Не меньше зависело и от дипломатических способностей и ума Макрели. Позиции

Фергюста были достаточно шаткими, да и риск - немалым.

Вернулся граф без де Гри, да к тому же еле живой. Он долго не мог ничего рассказать то и дело впадая в прострацию. Фергюсту оставалось лишь гадать, что произошло в Криде.

В ответном письме Лориди в обтекаемых выражениях уведомлял герцога о том, что Императору все известно и советовал проявить крайнюю осторожность в принятии решений, особенно в личной жизни.

Он обещал выяснить судьбу пропавшего барона де Гри. Завершалось послание Советника заверением в благосклонности Ригвина к Торинии и к герцогу в частности.

Сопровождавшие графа слуги тоже ничего не знали. Они все, как один, твердили, что ни де Гри, ни лекаря не видели. Более того, бесследно исчезли и охранявшие их солдаты. Расспросы соседей метра ни к чему не привели. Услышанное невольно наводило на мысль, что в этой истории замешаны самые высокие круги, и объясняло, почему

Лориди известны тайны Фергюста.

Когда же Симон полностью пришел в себя, то смог рассказать герцогу подробности своих злоключений. До самого Крида граф доехал на удивление благополучно. Поначалу он опасался засад на горном перевале и в землях убитого Ралина. Но, к счастью, боги были благосклонны к нему. Удача изменила уже в столице. Началось с того, что на двери дома Фуше красовалась большая городская печать, отпугивая грозным видом непрошенных гостей.

Во дворце Императора посла встретили тоже довольно-таки холодно.

Ригвин графа не принял, да и Лориди особенно не церемонился, уделив аудиенции несколько минут. Прочитав послание Фергюста и бегло осведомившись, где Макрели остановился, советник велел отправляться в свои покои и ожидать ответа. Обсуждать судьбу пропавшего барона он и вовсе не стал, пропустив вопросы мимо ушей. Так ничего и не добившись, Симон неожиданно застрял во дворце.

В тот же злополучный день Макрели заболел и почти трое суток метался в бреду. Странные снились ему кошмары - все один к одному.

Граф переживал события последних недель: сопровождал Фергюста в

Крид, брел в компании друзей к реке, знакомился с загадочными

"летучими мышками", любил Лиру, $атем сжимал ее бездыханное тело в объятиях, сражался с неизвестными и отступал, помогая раненому другу, с подозрением и опаской поглядывал на загадочную миледи, спешил за лекарем, "гостил" в замке Ралина, становился невольным свидетелем безумной любви Фергюста и Лавры, участвовал в ее колдовстве, видел огненную дорогу и пылавший замок - и так раз за разом - до полнейшего изнеможения… Грань, за которой поджидало безумие, была совсем близка.

После странной болезни граф так ослаб, что чуть не отправился к праотцам. Но все же хворь превозмог, хотя и не до конца.

Обратную дорогу Макрели помнил плохо, словно во сне.

"Не обошлось тут без черной магии и демонических штучек Лориди",

- решил про себя Фергюст.

Если бы он только знал, насколько близок к истине! Но это уже совсем другая история.

*****

Жизнь неумолимо шла своим чередом. Незаметно пробегали пни, недели. Фергюст изо всех сил старался угодить молодой жене, создать покой и уют. Беременность нисколько ее не изменила. Чувствовала миледи себя прекрасно и привычек, а тем более стиля жизни, менять не собиралась. Постепенно у нее сложился свой замкнутый мирок, доступ в который был весьма ограничен. Фергюст лишь иногда проникал сквозь его незримые границы, конечно же, с молчаливого согласия Лавры.

Герцогу казалось, что жена невыносимо страдает от вынужденного бездействия. Он понимал, что пройдет совсем немного времени и наступит очередной резкий перелом, страшился его, по не знал, что предпринять.

А Лавра Торинская вела активный образ жизни. Увеличивающийся животик нисколько ей не мешал. Герцогиню можно было видеть и в самых глухих местах огромного розового сада, и верхом на полюбившейся вороной лошади в предместьях Тора, и на городском базаре в компании заезжих факиров. Но больше всего ее интересовали два необычных места

- древних и забытых: развалины родовой часовни да стоящая рядом с ними полуразрушенная башня.

Согласно легенде, здесь когда-то был замок предков Фергюста. С присущим ей упорством Лавра убеждала мужа:

- Восстанови святыни! Иначе твой род неминуемо угаснет.

Ты же этого не хочешь? Верно? Сделай то, что я говорю!

Фергюст считал, что вначале необходимо благоустроить крыло замка, в котором разместилась супруга и где в ближайшем будущем должен появиться на свет наследник (в том, что родиться мальчик герцог почему-то нисколько не сомневался). Лавра же категорически настаивала на своем.

- В первую очередь часовня и башня, - упрямо твердила она.

Переубедить ее так и не удалось. Не желая сердить жену, герцог в конце концов согласился и приказал Макрели сделать, как она хотела.

Больше внимания миледи уделяла часовне. Одна за другой вывозились телеги с мусором и землей. Через неделю добрались до пола, выложенного сверкающими плитами. Затем начали смывать со стен многовековой налет. Вскоре изумленному взору мастеров открылись дивной красоты фрески. Сколько столетий они были сокрыты от людских глаз, сказать никто не мог.

Пока все найденное ни в коей мере не удовлетворяло Лавру. Она упорно искала нечто, известное лишь ей одной. Наконец, долгожданный миг наступил. Смыв очередной слой грязи, мастеровые обнаружили не менее древнюю, чем сама часовня, каменную кладку. За ней могло скрываться то, что она так упорно искала. Затаив дыхание, миледи смотрела, как, вооружившись тяжелыми молотами, работники крушат стену. Прошло не меньше часа, прежде чем появилась маленькая трещина. С каждым ударом она расширялась, пока, наконец, стена не рухнула, рассыпавшись в мгновение ока вся целиком, как бы вознаграждая за предыдущие мучения.

Когда же пыль немного осела, то все увидели алтарь. Сохранился он на удивление хорошо, лишь прошедшие века немного приглушили великолепие красок. Каждый воспринял чудо по своему. Слуги в суеверном страхе пали на колени. Кое-кто, так и не сумев отвести взгляд, вошел в состояние транса, а некоторые беззвучно рыдали. У Лавры же в этот миг засияли счастьем I лаза, в них победоносно плясали язычки пламени. Быть может, то//плясала танец победы ее волшебная подружка? Не забыла шалунья, игриво вильнув хвостиком, изменить и облик миледи, окрасив ее волосы в огненно-рыжий цвет. Но чудесная метаморфоза длилась лишь мгновение, и никто ее заметить не успел.

- Я верила! Я знала! - страстно шептала она. - По-иному и быть не должно! Я не могла вновь ошибиться!

Забыв обо всем на свете, женщина неглядя переступила через обломки стены и, подойдя вплотную к алтарю, стала нежно вытирать трепетными пальчиками пыль. О! Как она сейчас напоминала ласкового котенка, трущегося о ноги хозяина.

- Ты! Конечно же, это ты! Непостижимый и могучий! Теперь я как никогда близка к тебе, мой господин! Наконец-то я несу в себе пусть совсем маленькую частицу, но твоей волшебной сущности и крови! - дрожащим от волнения голосом шептала герцогиня.

Она льнула к изображению, словно к живому человеку, надеясь, что ее услышат. Руки Лавры ласкали любимые черты, старались проникнуть сквозь холод фрески, ощутить живую, объемную плоть. Но для такого чуда ее магических способностей оказалось недостаточно. Постепенно язычки пламени в глазах миледи угасли. На смену им пришли слезы.

Горячие и обильные, они лились, орошая алтарь, как надгробие на могиле возлюбленного, выдавая в Лавре человеческую суть. Ни до, ни после слез ее больше никто не видел… Силы оставили герцогиню. Она безвольно упала на пол перед тем, к кому так стремилась и о ком так безнадежно мечтала…

Ее кумир по-прежнему безмолвно взирал на суету смертных у своих ног. Великий и непостижимый Перун! Ни мольбы, ни слезы даже такой необычной женщины, как Лавра, не нашли отклика, не свершили великого чуда, вызвав Его из небытия…

Алтарь, щедро украшенный золотом и драгоценными камнями, выглядел потрясающе. Чудесная объемность изображения, достигнутая не без помощи магии (а, быть может, неведомых технологий), поразила присутствующих. Великий Бог казался живым, подавлял своим величием и сверхъестественной силой.