Александр Архиповец - Танцующая в пламени.

• Название: Танцующая в пламени.
• Автор: Александр Архиповец
• Жанр: Книги

---

- Ежели не благоволите, то воля Ваша, мы сразу уйдем. Только кивните, - в ее голосе одновременно звучали раздражение и надежда.

Сегодня истекал срок заключения, отведенный Ловсеком. Смена охраны. Видать Салма в эти дни купалась. Не желая нарушать традицию и привлекать внимание стражи, тюремщица приготовила воду. Да и помощницу с собой пришлось взять. Леон вначале хотел отказаться, но поймав на себе очередной взгляд девушки, передумал. Нужно использовать малейший шанс.

- Миледи мыться желают! - достаточно громко, чтобы рассеять малейшие сомнения пришедших, ответил он.

После чего, отбросив совершенно неуместную в данной ситуации стыдливость, стянул с себя женские одежды, ступил в теплую воду, бросив откровенно вызывающий взгляд на молодку. Та зарделась, но глаз не отвела. Это не осталось незамеченным и сразу разозлило служанку.

- Отвернись, бесстыжая! - рыкнула она.

Но воск видать был хорош, слова цели не достигли. Пришлось подкрепить их звонкой оплеухой.

Из глаз круглолицей брызнули слезы, но губы сжались в упрямую линию. Купание длилось не долго. Но перед уходом как показалось

Леону, девушка подарила многообещающий взгляд.

"Кажется, монолит дал трещину, - довольно хмыкнул он. - Зерна посеяны, нужно дождаться всходов. Лишь бы времени хватило…"

Особо долго ждать не пришлось. Лишь Оризис, завершая свой дневной путь, и окрасив за окном мир в фиолетовые тона, погрузился в морские пучины - щелкнул дверной запор. Леон, валявшийся в постели и тупо глазевший в потолок, настороженно сел, вперив взгляд в дверь.

На пороге появилась служанка. Юноша разочарованно вздохнул. Но недовольство быстро уступило место радости. Стоило ей сделать несколько шажков, как стало ясно, что под одеждой тюремщицы скрывается юное тело. Девушка ступала пугливо, словно ламинь, страшащаяся клыков ворка.

- Только бы не спугнуть! - подумал Леон. - Это мой единственный и последний шанс.

- Не бойся, милая! Я не кусаюсь! - как можно более мягко, в полголоса сказал он. - Ну же!

Услышав его голос, девушка остановилась, и теперь мучительно колебалась - броситься обратно и затворить двери, или остаться.

Наконец, решившись, ступила вперед.

- Меня зовут Леон. А тебя? Да не бойся же ты! Ничего плохого я тебе не сделаю.

- Да я и не боюсь, - дрожащий голос говорил совсем об ином. -

Зовут меня Мелисса, ну а матушку мою - Глофия. Они с Клопаей сестры, и потому их спутать немудрено.

Начав говорить, она уже не останавливалась, заглушая болтовней страх.

- Стража уже сменилась. Прибывшие собрались в зале и пьянствуют.

А матушка,.. - тут она на секунду замялась, но видать, вспомнив звон пощечины, сердито сверкнула глазами. Теперь она уже действительно не боялась - матушка с возницей Джафом затворились. Теперь не выйдут до утра.

- А кто этот Джафа? Да ты, Мелисса, садись рядышком, если не боишься.

- Возница Джаф через день на лодке возит свежие продукты, воду, и все что надо. Мало ли какая блажь миледи взбредет в голову.

На одно вино вон, сколько идет! Всякое ведь не пьют! Благо, братец денег не считает.

- А ты, Мелисса, вино то, хоть разок пробовала?

- А как же! - соврала, девушка, покраснев.

Леон наполнил доверху два бокала.

- Пей!

Она осторожно пригубила вино.

- Не бойся, не отравлено!

- Да я и не боюсь вовсе. Вот еще… сама наливала…

И быстро осушила бокал. За первым последовал второй.

- Говоришь, братец денег не жалеет… А откуда у него столько?

Девушка удивленно посмотрела на собеседника.

- Это у графа-то Николя де Гиньон? Наместника Фракии?

Теперь и Леон понял, что сморозил глупость. И так, миледи - графиня Салма де Гиньон. Роза Трехглавого. О ее жестоких похождениях ходили легенды. Кровь в жилах стыла…

- Разве ее не казнили?

- Кого?

- Я говорю о графине де Гиньон.

Леон вновь подлил Мелисе вина.

- Казнить Салму? - слегка заплетающимся языком удивленно пробормотала девушка, делая очередной глоток.

Алкоголь явно ударил ей в голову. Отвечать она не стала.

Помутневший взгляд остановился на угадывающемся под полупрозрачными вуалями мужские достоинства Леона. Теперь пришла очередь краснеть ему. Понимая, что отступать нельзя, он решительно отпил из бокала.

Мелиса, не ожидая особого приглашения, распустила корсет, сбросила платье. На свет явились молочно-белая, несколько великоватая для ее возраста грудь, пухлые мягкие плечи, рябой, весь усыпанный точками родимых пятен живот со жгуче-черными вьющимися волосками на лобке и такими же темными, но чуть поменьше - на бедрах и ногах. От нее разило потом и вином, что подавляло и так не весьма сильный зов плоти. Отозваться на него Леон смог лишь после того, как вспомнил о торлитовой игрушке в руке миледи…

Спустя полчаса, тяжело дыша и прикрыв глаза, он уже раскинулся на широком мягком ложе. Не покидало ощущение грязи и гадливости.

Казалось, что перемазан дерьмом с головы до пят…

Из полузабытья вывели булькающие звуки, сопровождавшиеся громким иканием. Открыв глаза, Леон увидел, что Мелисса сидит в кровати, свесив ноги на пол, с бледным, густо усеянным капельками пота лицом и абсолютно пустым взглядом. Вздутый живот судорожно подергивался.

Наконец, замычав, она извергла зловонную струю недавно выпитого вина и остатки накануне съеденного ужина. Вытерев ладонью мокрый рот, грудь, живот вновь затряслась, выдавая новую порцию, после чего упала на постель и шумно захрапела.

"Пора! - решился Леон, - да помогут мне боги! Перун, Создатель - все едино!"

Содрогаясь от брезгливости, напялил дурно пахнущую, несвежую одежду тюремщицы, ее серый, пропитанный потом, чепец. Взял серебряные монеты, кинжал, спрятанный от Ловсека. Немного поколебавшись, до конца не понимая, зачем - присоединил к ним торлитовый фаллос. Прихватив принесенный девушкой незажженный фонарь, приоткрыл дверь.

У стены, храпя не хуже Мелисы, спал страж. Пустой кувшин валялся рядом. Щелкнул затворный механизм. Теперь назад пути уже не было.

Напрягая память, не спеша, то и дело, опираясь на стену, двинулся к выходу.

Этой ночью боги к Леону были, несомненно, благосклонны. На всем пути попался лишь один пьянющий, но еще державшийся на ногах, солдат. Но и тот даже бровью не повел в его сторону. Удача изменила лишь у причала.

- Глория! Сучье вымя! Ты что здесь делаешь? Забыла? Ходить ночью запрещено! Сейчас я тебе напомню!

Справив малую нужду со ступеней прямо в море, к нему пошатываясь, приближался стражник. Меч и пика служивого, вместе с потертым шлемом, валялись возле мигавшего фонаря.

Леон, опустив голову, стал вполоборота. Наступил решающий миг.

Сердце грохотало в груди, язык прилип к небу, кровь пульсировала в ушах. Он судорожно, словно утопающий за соломинку, вцепился в рукоять кинжала. Когда стражник схватил за плечо, будто бы случайно выпустил из рук фонарь. Шум падения на миг отвлек его внимание. В удар юноша вложил всю свою силу. Не встречая сопротивления кольчуги, кинжал вошел в сердце по самую рукоять. Последнее, что увидел в глазах солдата Леон - не боль, не страх,.. а бескрайнее изумление…

Надев на голову убитого шлем, и засунув в одежду меч, - столкнул труп в море. Намочи чепец, смыл капли крови с камня.

"Пусть думают, что сбежал с поста. Выиграю хоть немного времени".

Отвязав лодку возницы Джафа, стараясь не шуметь, отчалил. Проплыл под цепью. Взмах за взмахом. Один неловкий гребок за другим. Остров

Скорби, и замок понемногу превратились в размазанное пятно.

Неожиданно возник вопрос, над которым ранее не задумывался: "В какую же сторону плыть? Где берег? Сюда гребли на маяк. Значит, теперь его огонек должен остаться за спиной. Но с таким же успехом можно уплыть и в открытое море. Сбежал от палача, чтобы умереть от жажды и голода. Главное - не паниковать! В прошлый раз Гея всходила слева от

Небесного Дракона, да и ветер дул в лицо. Сейчас виден справа лишь ее узкий серп, зато сквозь облака на горизонте пробивается полумесяц

Таи. Похоже, что нужно грести по ветру прямо на него. Если сильно не ошибусь, то когда взойдет Оризис, увижу землю". Успокоив себя подобным образом, продолжал грести.

Волны плавно поднимали и опускали лодку. Попутный ветерок ласково подталкивал беглеца в спину. Сквозь разрывы в облаках проглядывали звезды. Яркий хвост Небесного Дракона то и дело сыпал огненными искрами, сгоравшими, не долетев до поверхности. То справа, то слева вода вскипала небольшими бурунами, иногда раздавались шумные всплески и довольно громкое чавканье.

Леон греб неумело. Тяжелая лодка слушалась плохо, показывала свой норов, словно необъезженный жеребец. На ладонях быстро образовались болезненные мозоли.

На горизонте проступила розовая полоса, вещавшая о близости восхода. Прошло совсем немного времени, и ее сменил слепяще-яркий серп. Посветлело.

Леон пристально вглядывался в даль и к своей радости сквозь легкую дымку наконец увидел сушу. Когда он причалил к берегу, уже совсем рассвело. Человеческого жилья по близости не было видно. Под ногами шуршала мелкая галька. Над морем, пронзительно крича, кружили чайки. Жутко хотелось пить. Спина разгибалась с трудом. На ладонях вскрылись кровавые волдыри. Но он был жив! И это главное!