Ночная Всадница - Дочь Волдеморта

• Название: Дочь Волдеморта
• Автор: Ночная Всадница
• Жанр: Фэнтези

Пэйринг: Гермиона Грейнджер/Люциус Малфой/Новый Мужской Персонаж, Лорд Волдеморт/Беллатрикс Блэк/Джинни Уизли, Гарри Поттер, Нарцисса Малфой/Люциус Малфой/Северус Снейп, Рон Уизли, Драко Малфой, Новый Персонаж

Рейтинг: R

Жанр: General/Drama/Romance/Adventure

«…В дощатом этом балагане

Вы можете, как в мирозданье,

Пройдя все ярусы подряд,

Сойти с небес сквозь землю в ад…»

---

Сколько времени понадобилось бы Гарри Поттеру для того, чтобы разрушить чары этой ловушки?..

Тень женщины свернула в левую дверь верхнего коридора и вошла в освещенную заревом спальню. На улице за окнами всё так же бессмысленно сновали волшебники. Маленькие солнца в небе меркли, уступая дорогу занимающемуся рассвету.

На тумбочке с треснувшим от сотрясавших дом взрывов зеркалом среди рассыпавшихся флакончиков и тюбиков стояла резная шкатулка. Тень вскинула безжизненную руку и распахнула крышку, достала маленький и аккуратный черный револьвер. Когда‑то бесконечно давно, в той, другой жизни, которая еще была её жизнью, его подарил заезжей ведьме один чистосердечный деревенский паренек, жестоко убитый впоследствии без вины, без причин, без смысла…

Тень взвела курок и без каких‑либо эмоций вышла обратно в коридор.

Она снова ухнула в пещеру, но двух шагов хватило для того, чтобы заставить ту растаять, снова принять твердые очертания коридора.

Рассвет сочился из разбитых окон в дом. Гермиона ступила на верхнюю площадку лестницы, совсем разрушенной, усыпанной крошевом и битым стеклом.

В холле внизу среди обломков стояли друг напротив друга две фигуры.

Гарри в разодранной рубахе, висящей на нем кровавыми клочьями, под которыми обнажались ужасающие раны от когтей и уродливые следы старых шрамов. И Темный Лорд, высокий и худой, в опаленной, обугленной местами мантии, с проступившими на посиневшей коже прожилками черных узорчатых вен. Его глаза снова сузились и горели красным пламенем, весь облик мага опять приобрел утраченные за минувшие годы змеиные черты. Из уголка рта сочилась кровь, тонкой струйкой сбегающая по подбородку за ворот мантии.

Больше в холле никого не было. Неуверенные лучи осеннего солнца блестели на лиловой пленке заклятия в брешах полуразрушенных стен. За ней сновали безликие тени. Обугленные стены там и тут покрывали странные пятна, колдовские гадюки извивались на ступенях лестницы, огромные, усыпанные шипами сухие лианы валялись на полу, рассеченные могучими ударами меча.

Сам он, достославный меч Годрика Гриффиндора, с переломленным лезвием и раскрошенными рубинами валялся у стены в луже шипящей кислоты.

Запыленная голова Рабастана Лестрейнджа безжизненно скалилась у входных дверей.

— Твои крысы остались без зубов и все попрятались в норы, – говорил Гарри Поттер, сплевывая кровавую слюну. – Осталось недолго, Риддл! Час расплаты настал. Ты можешь победить сейчас это тело, но то тело ты уже сегодня не одолеешь. Нужно было прикончить ее или убрать как можно дальше, раз уж тебе не дали с ней разделаться! Но ты опять понадеялся на себя и своих шакалов! И теперь уже ничто не поможет тебе, Риддл! Никто не в силах остановить меня здесь, ни у кого не осталось даже бесполезной волшебной палочки! – Гарри дернул головой на звук шагов, раздавшихся наверху, и, увидев на площадке лестницы приближающуюся к ступеням Гермиону, оскалился. – Ты вовремя. Гляди! – крикнул он бывшей соратнице и подруге. – Гляди, Гермиона! Сейчас умрет тот, кто виноват во всем!

Гарри поднял палочку на Волдеморта, который, не отрываясь, пристально смотрел на дочь. В этот миг Темный Лорд опустил свою палочку. В глазах Гарри успело сверкнуть подозрительное удивление, и тут же Гермиона произнесла ему в ответ:

— Я вижу, – и, вскинув обе руки вперед, безразлично спустила курок револьвера.

Первая пуля попала Гарри в запястье, и волшебная палочка, выплюнув сноп искр, упала на пол; вторая, вылетевшая следом, угодила ему в основание позвоночника – и герой магического мира, этот обуздавший всех демонов Черной магии мессия, чувствующий колдовство любой силы даже во сне, как подкошенный, повалился на пол.

Медленно, громко стуча каблуками по усыпанному побелкой паркету, Гермиона спустилась вниз, наступая на тающих под ногами гадюк, и пошла к распростертому, бездвижному телу.

— Ты убила ее! – с неизъяснимым ужасом прохрипел Гарри, едва разжимая парализованные уста, и на его искаженном лице новая судорога свела растрескавшиеся губы, на которых пузырилась алая слюна, в уродливую неестественную гримасу.

— Да, убила, – вытягивая руку с револьвером и целясь ему в голову, произнесла Гермиона. – Так захлебнись же теперь в ее крови!

Она спустила курок. Третий выстрел грянул в пустом холле.

На улице с громким карканьем с куста сорвалась стая ворон, взметнувшись над бессильно снующими волшебниками Министерства магии и Ордена Феникса.

Алое марево, окутавшее усадьбу, начало таять.

Поблекшие зеленые глаза с неестественным странным свечением застыли навсегда на искаженном бледном лице.

Смотрю туда, вперед,
На огоньки заката:
Уходит в дымку ночи тишина.
Нет больше слов, не сказанных когда‑то.
Нет прошлого: его
Заткала пустота.
Забыться может всё:
Кровавой тайны сумрак,
Душевных ран огонь,
Утраты немота.
Но всё же иногда,
При свете полнолунья,
Щипцами палача
Уводит тьма туда.
Обрывки старых слов
И образов круженье:
Так хочется кричать –
И больше мочи нет.
Ты молишь у Судьбы
Покоя и забвенья,
А прошлое смеется,
Давая свой ответ.
И снова надо жить,
Алкая лишь безумья,
Красивое ничто
Не жаждет снизойти.
И всё равно опять
Наступит полнолунье –
Природа такова,
Что в сумрак не уйти.
Ты будешь надевать
Жемчужины на нитку
Безликих дней и дней,
Наполненных Судьбой.
Но даже если дать
Прошедшему забыться,
Туман – нет–нет – а вдруг
Нарушит твой покой…

Эпилог. Серый Кардинал Гарри Поттера

Нарцисса обвенчалась с Северусом Снейпом в начале января 2011 года, и двадцатого числа произвела на свет девочку, получившую имя Мари–Эйлин Снейп – в честь прабабки по матери и бабки по отцу. Это был не очень красивый ребенок, подобный тем, что часто рождаются от близкородственных браков. Но Нарцисса любила свою дочь какой‑то странной, горделиво–презрительной любовью, будто тайную награду, вещественное доказательство величайшей, грандиозной победы.

Она сделала невозможное и осталась жива, но никто в целом мире никогда не узнает об этом. Знает лишь она сама – тень мессии, безликий Серый Кардинал, истинный вершитель судеб.

Женщина, которая смогла отомстить. Тому, кто сломал ее судьбу – и еще сотни, тысячи судеб. Но ее не волновали эти тысячи, ее волновала только ее собственная разрушенная жизнь. И пусть не до конца, не безоговорочно, и уж точно не триумфально, но Нарцисса, урожденная Блэк, отомстила своему единственному настоящему обидчику. В меру сил. Много больше всех сил, которые когда‑либо можно было бы в ней заподозрить.

И Нарцисса будет бережно лелеять свой сокровенный трофей, до глубокой старости сохранив в глазах этот презрительный, надменный взгляд королевы, существа много выше всех окружающих, того, кому ведомо нечто в высшей мере поразительное, что и позволяет ей носить этот взгляд, словно корону сосланной императрицы.

Это память.

И девочка по имени Мари–Эйлин Лилиан Снейп, болезненная, но бойкая малышка с черными непослушными кудряшками и будто выцветшими, поблекшими изумрудами глаз, глаз со странным, неестественным свечением. Иногда они вдруг пустели, стекленели на некрасивом лице маленькой ведьмы, и тогда в них можно было разглядеть призрачную тень жестокости, беспощадной и мимолетной.

Мари–Эйлин не унаследовала от Северуса Снейпа ничего, и почти ничего не переняла от своей матери…

Послесловие. По просьбам читателей

Сдаюсь на милость победителей и пишу этот отчет о судьбах всех созданных мною личностей. От мала до велика, чтобы уже ничего не осталось недосказанным.

Кадмине Беллатрисе, увы, суждено постепенно зачахнуть в сизом тумане – не быстро, но неотвратимо. И другой дороги для нее не существует. Вы скажете, что это грустно. Да, но ей теперь подобный финал покажется едва ли не самым гуманным.

Эта ведьма будет вырываться из своего дурмана временами, и не так редко, как на самом деле можно предположить. Иной раз будет счастлива, порой – грустна. Иногда она будет забывать свое прошлое и просто жить – но от проблем всё равно бежать именно в сизый туман иллюзии. Эта дорога для нее – самая простая. О сем написано финальное стихотворение, именно оно должно было выразить будущее героини.

Многие утверждают, что человек, женщина, не может жить после убийства своими руками собственного ребенка. Это не так. «Забыться может всё…» Вспомните, о чем говорил Лорд Волдеморт на могиле Люциуса Малфоя. Он выразил суровую правду жизни – и, если подумать и быть честными с самими собой, с ним нельзя не согласиться.

Гермиона многое отдала бы за то, чтобы поговорить с призраком своей дочери, и каждый раз ненавидела себя за эти мысли, стараясь радоваться хотя бы тому, что ее малышка не осталась неприкаянным духом и отправилась дальше туда, где они когда‑нибудь повстречаются.