Автор неизвестен - Европейская старинная литература - Новеллино

• Название: Новеллино
• Автор: Автор неизвестен - Европейская старинная литература
• Издательство: Издательство «Наука»
• Жанр: Европейская старинная литература
• Год: 1984

Сборник ста новелл, известный под названием «Новеллино», создан в самом конце XIII в. В то время итальянская литература на народном языке делала свои первые шаги – ее история едва насчитывала полвека. В книге «собрано несколько цветов изящной речи, ответов учтивых иль остроумных, примеров щедрости и отваги, которые являли в прошедшие времена многие достойные люди».

Жанр новеллы в «Новеллино» находился в процессе становления, он еще аморфен, границы его зыбки. Только спустя еще полвека после создания «Новеллино» Боккаччо напишет «Декамерон», и новелла превратится в классический литературный жанр. Однако издатели XVI в., вернувшие «Новеллино» читателю, судившие всякую новеллу с высоты «Декамерона», не пренебрегли скромным его предшественником.

---

Однажды он сидел за столом и уже велел подать воду для омовения рук, как к нему явились три мага в длинных плащах. Они тотчас приветствовал Фридриха, и он спросил: «Кто из вас главный?» Один из магов выступил вперед и сказал: «Я, мессер». Тогда император, приветливо к нему обратившись, попросил показать свое искусство. И, принявшись за дело, они стали показывать силу своих чар. Небо нахмурилось, хлынул дождь, загремел гром, засверкали молнии и обрушился такой град, что каждая градина была с яйцо величиной. Рыцари бросились бежать в покои, кто куда.

Но буря утихла. Маги собрались уходить и попросили вознаграждения. Император сказал: «Просите, что вам угодно».

И они показали тогда на графа Сан Бонифацио[68]и сказали: «Мессер, пусть он отправится с нами и защитит нас от врагов».

Император благосклонно отнесся к этой их просьбе. Пустился граф с ними в дорогу. Привели они его в прекрасный город, подарили ему великолепного коня и оружие и, указав на множество благородных рыцарей, сказали: «Эти рыцари станут под твое начало».

Напали враги, началось сражение. Граф разбил их и освободил страну. И еще одержал он три победы в открытом поле. Завоевал он ту землю. Нашли ему жену. Родились у него дети. Долго потом правил он в той земле.

Маги надолго оставили его, потом возвратились. Сыну графа исполнилось уже сорок лет. Граф стал стариком. Вернувшись маги спросили:

«Не хочешь ли повидать императора и его двор?»

Граф ответил: «Власть, верно, уже раз там сменилась, и люди теперь там новые, куда я поеду?»

Маги сказали: «Мы хотим, чтобы ты непременно туда вернулся».

Тронулись они в путь, ехали очень долго. Прибыли ко двору. Императора и его баронов застали они за тем же обеденным столом и все еще не вымывших руки, которые начали мыть, когда граф ушел с магами.

Император велел рассказать о случившемся. Граф рассказал: «Я давно женат, детям моим под сорок. Я выиграл три сражения. Весь мир перевернулся! В чем дело?»

К великому удовольствию баронов и рыцарей император заставил его рассказать обо всем подробно.

Новелла XX (XXII) [О том, как сокол императора Фридриха улетел в Милан]

Когда император Фридрих осаждал Милан,[69] его сокол залетел в пределы этого города. Он отправил туда послов, прося вернуть ему сокола. Подеста[70]сознал совет. Немало было сказано речей. И все как один говорили, что благороднее вернуть сокола, чем удерживать.

Только один старый миланец обратился к подесте и сказал так:

«Для нас едино, что сокол, что сам император. Пусть он поплатится за то, что содеял в округе Милана. Поэтому я советую не отсылать ему сокола».

Вернулись послы и рассказали императору о том, что говорилось на совете.

Император, выслушав это, сказал: «Как это может быть? Неужели в Милане не нашлось никого, кто возразил бы на это?» Послы ответили: «Да, мессер, нашелся один».

«Что за человек?»

«Мессер, это был один старик».

«Не может быть, – ответил император, – чтобы старый человек сказал такую грубость, такую бессмыслицу».

«Но это так, мессер».

«Опишите мне, – сказал император, – как он выглядит и во что одет».

«Мессер, он седой и носит полосатую одежду».

«Раз он носит полосатую одежду, – сказал император, – тогда все возможно: ведь он помешанный».[71]

Новелла XXI (XXIII) [О том, как император Фридрих повстречал у источника простолюдина и попросил напиться, а затем отнял у него флягу]

Однажды император Фридрих, одетый по обыкновению в зеленый костюм, отправившись на охоту, повстречал у источника человека, по виду простолюдина; перед ним на зеленой траве была разостлана белоснежная скатерть, возле него стояли тамариксовая фляга с вином и чистая кружка. Император подошел к нему и попросил напиться. Простолюдин ответил: «А из чего я могу дать тебе напиться? К моему сосуду ты не должен прикасаться ртом, но если у тебя есть рог, я охотно дам тебе вина».

Император ответил: «Одолжи мне свою флягу, и я напьюсь из нее, обещаю, что не коснусь ее ртом».

Тот согласился и протянул ему флягу. Император напился, сдержав обещание, но флягу не вернул и, пришпорив коня, пустился прочь.

Бедняк приметил охотничью одежду императорских рыцарей. На следующий день отправился он ко двору. Император сказал привратникам: «Коли и придет сюда человек такого-то вида, не растворяйте перед ним ворота и приведите его ко мне».

Гит пришел. Предстал перед императором. Пожаловался, что лишился фляги. Император, шутки ради, велел ему несколько раз повторить свою историю Бароны выслушали ее с превеликим удовольствием.

А император спросили: «Узнал бы ты свою флягу?»

«Да, мессер».

Тигли император извлек флягу из-под одежды, чтобы показать, что тот рыцарь был он сам. А простолюдина богато одарил за его чистоплотность.[72]

Новелла XXII (XXIV) [О том, как император Фридрих задал вопрос двум мудрецам и как вознаградил их][73]

Мессер император Фридрих[74] держал при себе двух ученейших мужей. Одного звали Болгеро, и другого – мессер Мартино.[75] Как-то раз стоял император между этими мудрецами, один – справа от него, другой – слева. И вот задал он им такой вопрос:

«Господа, могу ли я по вашему закону[76] взять что-то у одного из моих подданных и отдать другому, кому захочу, не объясняя причины, только на том основании, что я государь, а закон гласит, что желание государя – закон для его подданных.[77] Скажите же, могу я так поступить лишь потому, что мне этого хочется?»

Один из двух мудрецов ответил: «Мессер, ты можешь поступать со своими подданными так, как тебе угодно, и за тобой не будет вины».

А другой сказал в ответ: «Мессер, я так не думаю, ибо высшая справедливость заключена в законе, а потому должно соблюдать его и подчиняться ему самым неукоснительным образом. Когда вы отнимаете, нужно знать, по какой причине вы отняли у одного и дали другому».

Поскольку в словах и того и другого мудреца заключалась истина, он вознаградил обоих. Одному подарил пунцовую шапку[78] и белого коня.[79] А другому доверил ведать судопроизводством по его разумению.[80]

Стали многие мудрецы обсуждать между собой, чья награда выше. И решили: тому, кто сказал, что отнимать и давать произвольно допустимо, он подарил одежду и коня, как жонглеру за его угодливость.[81] А тому, кто заявил, что превыше всего справедливость, поручил судопроизводство.

Новелла XXIII (XXV) [О том, как султан дал одному человеку двести марок, а его казначей записал об этом у выхода][82]

Султан Саладин[83] был благороднейшим властителем, отважным и щедрым.[84] Как-то раз дал он двести марок одному человеку, который подарил ему корзину зимних роз из теплицы; Казначей, бывший тому свидетелем, записал об этом у выхода. Но ошибся и вывел ССС. Сказал тогда Саладин: «Что ты делаешь?»

Казначей ответил: «Мессер, я ошибся», – и хотел исправить.

Тогда Саладин и говорит: «Не исправляй, пиши СССС. Худо будет, если твое перо окажется щедрее меня».

Случилось этому Саладин у в ту пору, когда он был султаном и вел войну, объявить перемирие с христианами. Он сказал, что хочет узнать наши обычаи и, если они ему понравятся, принять христианство. Заключили перемирие. Пришел Саладин и христианам, чтобы самому увидеть их обычаи. Увидел обеденные столы, накрытые белоснежными скатертями. Очень это одобрил. Увидел, каков порядок за столом, где обедает французский король, отдельно от других, – и к этому он отнесся весьма одобрительно. Увидел столы, отведенные для знатных людей. Одобрил и это. Увидел он и то, как бедняки самым жалким образом кормились, сидя на земле. Это он осудил, считая недопустимым, чтобы друзья самого господа сидели за едой так убого и так низко.

А потом христиане поехали знакомиться с обычаями сарацинов. Увидели, что сарацины едят неопрятно, прямо на земле.

Султан велел построить христианам великолепный шатер для еды, а пол в нем устлать коврами искусной работы, на которых было выткано множество крестов. Христиане по неведенью, войдя внутрь и ступая по крестам, стали плевать на них, как на землю.

Сказал тогда султан весьма неодобрительно: «Что же вы проповедуете крест, а сами на него плюете? Видно, господа вашего вы почитаете только на словах, а не на деле. Ваше поведение и ваши обычаи мне не по нраву».

Нарушил он перемирие и снова повел войну.

Новелла XXIV

У мессера Амари,[85] владевшего многими землями в Провансе, был один вассал, который тратил деньги без счета. Как-то раз мессер Амари проезжал по тем местам, и кастелян, которого звали Бельтрамом, поехал ему навстречу и пригласил в свои дома Мессер Амари спросил его: «Сколько доходу ты получаешь в год?»

Бельтрам ответил: «Мессер, столько-то».

«А сколько ты тратишь?»

Тот сказал: «Мессер Амари, я трачу больше, чем получаю дохода, – больше двухсот турских ливров в месяц».