Дмитрий Шерих - Улица Марата и окрестности

• Название: Улица Марата и окрестности
• Автор: Дмитрий Шерих
• Жанр: История
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-227-03374-1

Предлагаемое издание является новым доработанным вариантом выходившей ранее книги Дмитрия Шериха «По улице Марата». Автор проштудировал сотни источников, десятки мемуарных сочинений, бесчисленные статьи в журналах и газетах и по крупицам собрал ценную информацию об улице. В книге занимательно рассказано о богатом и интересном прошлом улицы. Вы пройдетесь по улице Марата из начала в конец и узнаете обо всех стоящих на ней домах и их известных жителях.

Несмотря на колоссальный исследовательский труд, автор писал книгу для самого широкого круга читателей и не стал перегружать ее разного рода уточнениями, пояснениями и ссылками на источники, и именно поэтому читается она удивительно легко.

---

Николай Клеточников был не единственным жильцом дома № 21, которому довелось протестовать против условий содержания в тюрьме. Правда, следующему нашему герою пришлось полегче: его тюремная эпопея закончилась достаточно благополучно.

Знаменитый педагог и ученый-биолог Борис Евгеньевич Райков жил в этом доме в конце 1920-х годов. Один из основателей юннатского движения, он был тогда фигурой заметной и не боялся вступать в дискуссии с чиновниками Наркомпроса, которые требовали рассматривать природу строго в производственном ракурсе, как поставщика нужного стране сырья.

Райков защищал «старое» естествознание и сражался не только силой убеждения, но и энергией юмора. Его остроумные стихи расходились в списках. Например, такие:

Посмотрев весной на стадо,
Заостри поглубже взгляд,
Это – малая говяда,
Это – ряд больших говяд.
Вот молочные машины
День и ночь они в ходу.
Свиньи, хрюкая невинно,
Обещают нам еду.
Крот, мечтая о Госторге,
Погружает в землю нос,
Белки прыгают в восторге,
Что на мех хороший спрос.
<...>
Так ненужность презирая,
Ты старайся угадать,
Где и что природа края
Государству хочет дать.

Понятно, что судьба столь дерзкого вольнодумца не могла сложиться безоблачно. Райкова арестовали в 1930-м. Как вспоминал он впоследствии, следователь «держал меня с мая 1930 года по январь 1931 года в строгой одиночке, лишив прогулок и передач. В течение нескольких месяцев я бывал даже без смены белья. Под конец я совсем отощал и у меня открылась куриная слепота. Я жаловался тюремному врачу, но он ничего не сделал».

Райкова спасло одно: на дворе стояли еще те годы, когда за вольнодумство расстреливали редко. И хотя профессору пришлось провести почти четыре года в лагере, он остался жив и даже смог вернуться к любимой работе...

ДОМ № 23

В ДОМЕ ТУХОЛКИ

Дом № 23, сохранивший в себе черты архитектуры классицизма, известен в литературе как дом Тухолки. Обладателей этой фамилии в нашей истории не так уж много, и среди них есть довольно известные – например, знаток оккультизма, магии и суеверий Сергей Тухолка, чьи книги читаются и сегодня. Впрочем, Сергей Владимирович жил на рубеже XIX и XX столетий, а нас интересуют времена более ранние.

В 1840-е годы владелицей дома на Грязной улице состояла Софья Тухолка, вдова средней руки чиновника. А в 1843-м здесь поселились люди весьма примечательные – пожилой архитектор Василий Петрович Стасов и его семья, в том числе сын Владимир. Занимали Стасовы большую квартиру, причем комната Владимира и Дмитрия Стасовых находилась на полэтажа выше других. К ним вела деревянная лестница, на которой Владимир Стасов иногда упражнялся в фехтовании.

Знавший архитектора Стасова мемуарист Вигель писал: «Он, кажется, был человек не злой, но всегда угрюмый, как будто недовольный. Суровость его, которая едва смягчалась в сношениях с начальством, была следствием, как мне сдается, чрезмерного и неудовлетворенного самолюбия».

Дом № 23

Желчный Вигель немного сгустил краски, но вообще-то ущемленное самолюбие и вправду было Стасову присуще. Как раз в доме Тухолки он рассказывал сыну Владимиру о своей жизни и горько жаловался на непонимание со стороны августейшего заказчика. Троицкий собор Измайловского полка, который Стасову казался главным его произведением, царю не понравился и при дворе этот храм называли «старой штукой».

И все-таки самолюбию зодчего было чем удовлетвориться. Он создал множество сооружений, среди которых были Спасо-Преображенский собор, Московские и Нарвские триумфальные ворота, здания на Невском проспекте и в Царском Селе, Ямской рынок на Грязной улице (его мы еще увидим).

...В те годы, когда Стасовы жили в доме Тухолки, у Василия Петровича было уже все позади. Вскоре он съедет отсюда, а в 1848-м уйдет из жизни.

А вот у Владимира Васильевича Стасова, который задержался в доме Тухолки на добрый десяток лет, до 1854-го, все было впереди. Впрочем, его карьера чуть было не оборвалась в самом начале. В августе 1849 года столичные жандармы получили предписание: «отправиться... в квартиру жительствующего Московской части, 1-го квартала, в доме Тухолки, под № 130... титулярного советника Владимира Стасова, арестовать его, опечатать все его бумаги, кроме книг и вещей, и вместе с бумагами представить его в 3-е отделение Собственной Его Величества канцелярии».

Стасова привлекли тогда по делу петрашевцев. Но следствие показало его непричастность к антиправительственным замыслам – и он был отпущен восвояси. И уже вскоре читатели узнали о рождении нового критика. Знаменитого критика, громовержца, яростного проповедника передовых принципов в искусстве.

«Кто, собственно, он был, Владимир Васильевич Стасов?

Это был рыцарь в благороднейшем смысле слова. Он казался рожденным для искусств... По жизненности своей натуры и по рыцарской складке своего темперамента он быстро во всеоружии становился на страже и зорко следил за появлением на горизонте новых явлений...»

Это писал о Стасове Илья Репин, сам отчасти обязанный ему своей славой.

ДОМ № 25

«В ГРЯЗНОЙ УЛИЦЕ В ДОМЕ МАДАТОВОЙ»

Сегодня двухэтажный дом № 25, стоящий на углу улицы Марата и Кузнечного переулка, выглядит не слишком презентабельно. За два столетия (построен он был в конце XVIII в.) здание вросло в землю, да и просто потерялось среди окружающих строений.

Зато своей историей дом № 25 может дать фору многим этим строениям. Чего только не случалось на этих двух этажах, кто только на них не бывал!

Дом № 25

Имя первого владельца этого дома неизвестно, да и вряд ли оно важно. Важнее другое: в пушкинские времена хозяйкой здания была грузинская дворянка Магдалина Мадатова. И сюда приходили письма с таким адресом: «Милостивой Государыне Моей Ольге Сергеевне Павлищевой у Владимирской в Грязной улице в доме Мадатовой».

О.С. Павлищева

Знатоки пушкинской биографии помнят: Ольга Сергеевна приходилась поэту родной сестрой. Судьба ее складывалась не очень благополучно, она засиделась в девах. Наконец, 30-летней Ольге сделал предложение скромный чиновник Николай Павлищев, пятью годами ее моложе. Однако родители Пушкиной отчего-то оказались против брака. Пришлось поступать в лучших романтических традициях: Ольга Сергеевна и Николай Иванович обвенчались втайне от старших Пушкиных. А потом призвали на помощь Александра Сергеевича, чтобы тот уговорил родителей примириться со случившимся.

В доме Мадатовой находилось первое семейное гнездо Павлищевых – «уютная квартирка», в которой наверняка бывал А.С. Пушкин. Жила здесь при Павлищевой и знаменитая пушкинская няня Арина Родионовна, кормилица Ольги.

Увы, в этом доме няня занемогла – возможно, простудилась по пути из деревни в столицу. Вскоре она умерла. В метрическую книгу Владимирской церкви летом 1828 года было вписано: «скончалась старостию в возрасте 76 лет, 5-го класса чиновника Сергея Пушкина крепостная женщина Ирина Родионова».

А в 1991 году на доме № 25 была установлена мемориальная доска с бронзовым профилем няни:

Павлищевы прожили в доме Мадатовой недолго: здешняя квартира устраивала их не во всем, и они подыскали себе более подходящее жилье. Потом Павлищев получил должность в Варшаве, куда супруги и отправились. А дальнейшая их жизнь сложилась совсем не в русле романтического начала: Николай Иванович оказался скуп и мелочен, и конфликты не заставили себя ждать...

От Магдалины Мадатовой дом на Грязной перешел в руки крупного чиновника, главы Придворной конторы Александра Блока. Он был не просто тезкой знаменитого поэта, но и его прадедом. Правда, если правнук звался Александром Александровичем, то прадед – Александром Ивановичем.

А потом настала очередь купцов Федоровых, владевших этим зданием до самой революции. Они превратили анфиладу комнат первого этажа в ряд изолированных лавок – этакий мини-рынок. Здесь работало множество всяких заведений, в том числе трактир «Ярославль», а также кухмистерская, много лет принадлежавшая купцу Николаеву. (Кухмистерскими тогда назывались заведения, где кормили дешевыми, но сытными обедами.)

С этой кухмистерской, работавшей и в XX столетии, связана следующая литературная страница истории дома.

НА БАНКЕТЕ ПОДАВАЛИ ЛАБАРДАН

В первые годы XX столетия российская интеллигенция мечтала о переменах. Не были исключением и писатели. Они стали все чаще собираться вместе, а чтобы собрания эти не привлекали внимания полиции, придумывали вполне благовидные формы встреч. Например, литературные ужины, прозванные с иронией и намеком «банкетами» (в подражание французским банкетам, которые подготовили во Франции революцию 1848 г.).