Тихон Непомнящий - Фантастика 1986

• Название: Фантастика 1986
• Автор: Тихон Непомнящий
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Публицистика
• Год: 1986

Традиционный сборник научно-фантастических произведений советских и зарубежных писателей. В сборник включены, кроме повестей и рассказов, очерки и статьи о достижениях науки, новых гипотезах ученых, загадочных явлениях природы.

---

Он хитро взглянул на меня, и я покрылся потом — неужто догадался?

— Экий ты, однако, нервный. Не ожидал.

На этом все и кончилось. Потом я еще и еще раз пересказывал ребятам о парне, пытаясь подробнее вспомнить, как он выглядел и во что был одет. О своей своевольной выходке я опять же промолчал. Домой вернулся сам не свой и понял, что больше никуда «отправляться» не буду. Все время меня не покидало предчувствие какой-то беды. И поэтому я даже не удивился, когда на следующий день исчез Коля.

Отправившись в очередной раз на «Ире», он так и не вернулся обратно. Об этом мы узнали еще на полпути в конференц-зал. Там еще стояли люди, бессмысленно ожидая, что вот он с «Ирой» вновь появится на экране. Но все, конечно, понимали, что если Коля не объявился через две минуты, то уж никогда не появится в нашем времени.

И тогда я бросился к Ильину, которого в конференц-зале не оказалось. Однако дверь его кабинета не распахнулась, хотя я чувствовал, что он у себя. Не мешкая, я просто в нее постучал, и тогда дверь открылась.

— Что тебе? — недовольно спросил Ильин.

— Я вчера не все сказал.

— Так, — он немигающе уставился на меня. — Ну проходи.

На сей раз я рассказал все, и про кабинет тоже. Видно было, что мое повествование сильно озадачило Ильина. В то же время он как-то расслабился, словно ему удалось решить для себя очень важную задачу. Это, пожалуй, и спасло меня от страшного нагоняя и вообще от неминуемого наказания.

— Ты вот что, — обронил Ильин. — Ты пока никому ничего не рассказывай. К сожалению, я и наказать тебя не могу, поскольку молчать об этом надо. А наказать следовало бы, хотя, правда, вижу, ты и сам все осознал..

— Петр Сергеевич, — вдруг выпалил я, — разрешите мне поискать там Ковалева. Я хоть сейчас готов.

— Нет, — отрезал Ильин. — Пока больше никто туда не отправится. Да и бесполезно это. А кроме того, я полагаю, с Николаем ничего страшного не случится, если он действительно там. Ты и сам это знаешь.

Да, я это знал.

— Ну а если что похуже вышло, — помрачнел вновь Ильин, то твое путешествие его не спасет. Но твой порыв я учту. Иди.

И все. Ильин на некоторое время исчез из лаборатории — наверху решалась ее судьба. Мы все ходили как в воду опущенные и переживали потерю Коли. Странное дело, с одной стороны человек вроде бы погиб, по крайней мере для нас, для его родных и вообще для нашего мира. Но, с другой стороны, нельзя было и определенно сказать, что его нет в живых. Кто знает, может, где-то в ином времени он существует, вспоминает нас, пытается вернуться. Эта раздвоенность и успокаивала, и угнетала.

Волновало всех, естественно, и то, какое решение примут там, наверху. Время от времени в лаборатории объявлялся Шиллер, он укоризненно качал головой, приговаривая «Я же говорил», и вновь исчезал. До нас доходили различные слухи, в том числе и то, что академик Зиманов внес какое-то предложение, которое примирило всех и, с другой стороны, открыло для нас какие-то там перспективы. Однако, честно скажу, я о судьбе лаборатории особенно и не беспокоился, поскольку знал нечто такое, что другие не знали.

Ильин теперь тоже знал и, видимо, мог как-то использовать это знание в пользу общего дела.

В отсутствие Ильина мы все слонялись без дела и как-то еще больше сдружились. Я часто бывал теперь у ребят на третьем этаже, где размещались различные физические, химические и другие лаборатории. Поднимался я сюда и раньше, поскольку здесь находился кабинет Шиллера, который, кстати, этим был весьма недоволен. Но пребывающий на втором этаже Арташес Гевондович и так жаловался на нехватку площади для своих лабораторий, а тем более не желал потесниться. Первый этаж почти полностью занимали комнаты с «Ирами», однако для проведения экспериментов использовались только те из них, которые находились в том же крыле здания, где размещалась и комната нашего отдела. Комната, где исчез Коля, оставалась пустой, но Ильин строго-настрого запретил в нее входить, а тем более поместиться в ней Шиллеру.

Помимо комнат с «Ирами», на первом этаже была, как я уже сказал, комната нашего отдела, а в другом крыле здания находились еще кабинет директора и комната Зиманова.

Я так ни разу и не видел академика, поскольку заявлялся он в лабораторию редко, лишь при особо важном эксперименте, да и то важном с его точки зрения.

— Техника его не волнует, — разъясняли мне.

— А зачем же тогда он «Иру» изобрел? — удивился я.

— Его интересует только время, само время и ничего больше. А всякие там «Иры» и наши эксперименты он рассматривает лишь как средства познания времени.

Я был крайне поражен таким объяснением, и мое желание увидеть Зиманова стало еще сильнее. Однако тот не появлялся, комната его пустовала, и это волновало Шиллера.

— Ну зачем ему эта комната! — восклицал он. — Зиманов, даже когда в лабораторию заявляется, не всегда в нее заходит. А я же все-таки замдиректора.

Но Ильин наотрез отказывался отдавать эту комнату Шиллеру или кому-либо еще.

На верхних этажах было царство программистов и большой ЭВМ. Здесь я бывал реже, поскольку наши отношения с Гришей Флирентовым стали весьма натянутыми после той бури в кабинете Ильина. В здании, естественно, имелись еще подвальные помещения, но про них ничего не знали, а дядя Саша никого туда не пускал. В связи с этим про подвал ходили всяческие легенды, но вскоре и его заняли. Это случилось после того, как Ильин вновь объявился в лаборатории.

В первый же день он собрал нас всех в конференц-зале и ошеломил сногсшибательной новостью:

— Работы по старой машине решено прекратить, как бесперспективные и вдвойне опасные. Все комнаты со старыми машинами в правом крыле здания законсервировать, в том числе комнату, где исчез Ковалев. Окна в них зарешетить, комнаты закрыть на ключ, время от времени смазывая замок. В левом крыле здания комнаты будут переоборудованы под новые машины. Весь коллектив теперь переключается на новую программу, связанную с броском в будущее на миллион лет вперед.

По залу прокатился восхищенный гул.

— Именно такая задача объявляется стратегически важной.

Для этой цели Зиманов предложил создать новую машину — иновременной рефлектирующийся изотропно наводимый агрегат, или сокращенно — ИРИНА. Поскольку через миллион лет от здания вряд ли что останется, то при нашей лаборатории организуется отдел двигателистов, которые будут разрабатывать систему зависания машины над земной или какой-либо еще поверхностью. Они вместе со своим хозяйством разместятся в подвальных помещениях.

Под конец скажу еще вот что. Конструктивно старая и новая машины близки друг к другу, так что создание новой машины должно занять немного времени. Поэтому только от соблюдения строжайшей дисциплины зависит то, как скоро будет создан новый агрегат. А как я слышал, вы тут основательно разболтались.

Он строго посмотрел в зал.

— Ну а теперь за работу.

И все разошлись по своим рабочим местам. Каждый получил задание, лишь я и сотрудники Антоняна оказались без дела. Основная часть разработки новой машины была поручена нашему отделу, и все, за исключением, разумеется, меня, быстро разобрались в ее принципиальной основе. Я честно пытался постигнуть причину повзросления «Ирки», то есть понять, что такое «изотропно наводимый».

— Изотропно — это значит: по всем направлениям, — объяснил мне Куприянов.

— Ага, — как будто понял я, — следовательно, прежняя система гироскопов действовала в одном направлении.

— При чем здесь система! — возмутился Куприянов. — Можно всегда сделать так, чтобы вращение во всех направлениях было одинаковым. Все дело в изотропном вращении.

— А каким оно еще бывает? — ухватился я за последнюю фразу.

— Оно всегда анизотропно! — взорвался Куприянов. — И что там Доктор думает? Зачем его только к нам прикрепил!

— Куприянов прав, — мягко вмешался в разговор Арвид. — Вращение всегда происходит вокруг какой-либо оси, то есть заведомо имеется выделенное направление. Однако в системе гироскопов вращение создается одновременно в нескольких направлениях. Причем вращение в каждом направлении как-то возмущает вращение, действующее в другом направлении. Оказалось, можно подобрать вращение так, что это возмущение будет изотропным, то есть не зависеть от направления. В этом случае и само вращение можно условно назвать изотропным.

— Так, — я хотел все-таки хоть что-то понять, — значит, отсутствие возмущений в новой машине облегчает ей задачу?

— Какую задачу? — встрял вновь в разговор Куприянов. — Здесь же топология возникает особая.

— Все гораздо сложнее и тем не менее проще, — спокойно пояснял Арвид. — При такой системе гироскопов происходит качественный скачок, и машина практически мгновенно замыкает линии времени. Миллион лет далеко не предел для такой машины, она способна на гораздо большее.