Самуил Лурье - Полдень XXI век 2009 № 04

• Название: Полдень XXI век 2009 № 04
• Автор: Самуил Лурье
• Издательство: Издательство: ВОКРУГ СВЕТА
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-98652-292-0

Содержание:

КОЛОНКА ДЕЖУРНОГО ПО НОМЕРУ. Самуил Лурье.

ИСТОРИИ, ОБРАЗЫ, ФАНТАЗИИ

Юрий Гузенко «ПЕРЕПИСЧИК». Повесть

Владимир Голубев «НАБЛЮДАТЕЛЬ». Рассказ

Станислав Бескаравайный «МНЕМОКОГНИТОР». Рассказ

Валерий Брусков «АККУРАТИСТ». Рассказ

Николай Васильев «ИСТОРИЯ О БАБОЧКЕ». Рассказ

Павел Амнуэль «БРЕМЯ ПРОРОКА». Рассказ

Евгений Обухов «ТЛИМ И ГРОЗИМ». Ироническая проза

ЛИЧНОСТИ, ИДЕИ, МЫСЛИ

Ольга Чигиринская «ПРОБЛЕМА ЖАНРА» ОТНОСИТЕЛЬНО ФАНТАСТИКИ»

Ярослав Веров, Игорь Минаков «ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЕ»

ИНФОРМАТОРИЙ

Конкурс фантастического рассказа

Наши авторы

---

— Вы хотите сказать…

— Если говорить о нижней границе по уровню одна сигма, то это — будущий год, — виновато пожал плечами Максим. — Но наиболее вероятно, что аномальное ветвление произойдет лет через семь-девять. Косвенные подтверждения, кстати… Общественное бессознательное глобализируется, этому процессу несколько десятилетий, и темп глобализации уже вышел на экспоненту.

— Вы представляете последствия? — взгляд Ройфе стал жестким, старик наклонился вперед, и Дегтярев неожиданно почувствовал, что не может отвести взгляда, не может даже моргнуть, зрачки у профессора стали похожи на два колодца, откуда выглядывала… выглядывало… что-то притягивавшее, всасывавшее, заставлявшее говорить, не раздумывая, но он и так собирался сказать, зачем же так… он собирался…

— Представляю… — медленно произнес Дегтярев. — Однажды все люди вдруг ощутят, что раньше ничего не было. Пустота. Остались одни инстинкты. Как у меня в то утро. Но у меня был поводырь… была Наденька. А у человечества поводыря не будет. Пришельцы на помощь не придут — нет никаких пришельцев. И вы видите вокруг непонятное… Что-то… Вы даже назвать это не можете, потому что память о языке исчезла тоже. Это гибель… Тогда, шесть тысяч лет назад, человечество не только выжило, но и начало развиваться во много раз быстрее, чем прежде, потому что… ну, тогда нечему было взрываться, воспламеняться, не было автомобилей, которые могли столкнуться, не было самолетов, которые могли упасть, ничего не было, и человечество выжило, хотя численность уменьшилась… намного, я полагаю. А сейчас… Если выживет хотя бы сто тысяч… или миллион… Не миллиард, а золотой миллион, и не в развитых странах, где не спасется никто, потому что техногенная катастрофа будет ужасающей, а где-нибудь в южно-американских джунглях… Пожалуйста, профессор, не смотрите на меня так… я не могу…

— Но ведь лишь на одной из ветвей человечество потеряет память. На другой — память сохранится, верно?

— Да, конечно.

— Может, мы окажемся на более счастливой ветви?

— Профессор, пока еще мы на ветви, которая не разделилась на две. Аномальное ветвление произойдет лет через семь-девять. И мы будем на обеих новых ветвях. Ведь на какой-то ветви я не терял память два года назад…

— Но вы-то, вы — нынешний, с кем я сейчас говорю, вы-то память потеряли!

— Да. Одному моему «я» не повезло. Другому…

— Кому-то не повезет наверняка.

— Да.

— Вы собираетесь завтра назвать эти числа?

— Конечно. Есть уравнения, есть решение…

— Это где-то записано?

— Конечно. В компьютере…

— Жаль. Хотя… Если вы… Никто не станет… — речь Ройфе становилась все менее внятной, а взгляд — все более жестким и притягивающим.

Профессор поднялся и положил обе ладони на плечи Дегтяреву.

— Какая у вас тяжелая голова, — сказал он. — Вам хочется спать… очень…

— Да…

— Сейчас все пройдет… скоро… через минуту… и вы поедете домой… поедете домой и сотрете все файлы, где есть числа, связанные с решением уравнений ветвления… сотрете все файлы и сами забудете это число… забудете это число, и завтра ваш доклад не состоится, потому что вы почувствуете слабость… почувствуете слабость и останетесь дома… останетесь дома, отдохнете… Пророк никогда не называет конкретных дат. Никогда. Вы меня понимаете…

Он не ждал ответа, и Дегтярев не ответил, он сидел перед профессором, расслабившись, неотрывно смотрел в глаза, губы его шевелились, но видел он… что он видел…

— Сейчас все пройдет, — говорил Ройфе, внутренне ужасаясь тому, что может не получиться, он давно не практиковал гипноз, да и пациент попался необычный. Внушаемый, да, очень внушаемый, такая у него, к счастью, физическая структура, но профессор не знал и не мог знать, не было у него такого опыта, как подействует гипноз на человека, не так давно лишившегося памяти, реакция возможна неадекватная, пока, правда, все идет нормально, как обычно… — Сейчас, на счете «три» вы почувствуете себя хорошо, поедете домой и поступите так, как я сказал. Людям не нужно знать… Если на одной ветви они… мы… впрочем, я-то не доживу… десять лет — много, да… Все. Считаю. Один. Два. Три.

— Простите, профессор, — сказал Максим, сбросив оцепенение и ощутив обычную легкость мыслей. — Я задумался.

— Ничего, — равнодушно произнес Ройфе. — Я хочу сказать: вы совершенно здоровы. Вас хорошо лечили, и я не вижу побочных эффектов. Хорошо, что вы пришли ко мне…

— Меня просила Надя, сам бы я не…

— Очень хорошо!

— Я могу идти, профессор?

— Да, все в порядке. Свое заключение я перешлю вам по мейлу.

— Я вам должен…

— Ничего! Мне было интересно с вами поговорить. Всего хорошего. Извините, что не провожаю… Вы сами найдете дорогу?

— Конечно, профессор. До свиданья.

Макс пошел к двери с ощущением, будто ноги несут его сами, а он-то хотел еще… чего-то он хотел… странно, он начал забывать? Он никогда ничего не забывал. Ничего. Почему сейчас… Нужно сказать об этом профессору…

Он обернулся.

— Да, — сказал Ройфе, вновь втянув в себя взгляд Максима, — я о вашей Надежде. Вы, наверно, не знаете, что муж у нее уже есть? Его зовут Юрием.

— Что вы…

— Она была с вами эти два года потому, что вы нуждались в опеке. Она ведь никогда не оставалась с вами на ночь? Мол, когда поженимся… Да? Так вот, вы здоровы, и у Нади нет ни причин, ни повода заботиться о вас, как прежде.

— Вы хотите сказать… Это невозможно! Мы любим друг друга!

— Да? — равнодушно произнес Ройфе. — Блажен, кто верует… Дверь, кстати, нужно толкнуть, а не тянуть на себя. До свиданья, молодой человек.

* * *

Коробка со старыми пожелтевшими бумагами стояла на антресолях с незапамятных времен и покрылась таким слоем пыли, что Арише пришлось поработать влажной тряпкой, прежде чем выполнить просьбу деда и отнести никому не нужную коробку к нему в кабинет. Надо убирать на антресолях хотя бы раз в год, — думала она. — Мама с папой об этом не думают, а дедушка…

— Ну что? — нетерпеливо крикнул снизу профессор. — Как ты долго!

— Да здесь столько пыли, — пожаловалась Ариша. — Я сейчас.

Она едва не упала, когда спускалась, и едва не подвернула ногу, когда тащила коробку из кладовки через всю квартиру. Дед кивнул ей — иди, мол, теперь я сам, — и, сев на скамеечку, перерезал веревку, которой когда-то перевязал коробку, поднимая на антресоли.

Внутри пыли было меньше, пожелтевшие бумаги лежали аккуратно, и Ройфе довольно быстро нашел ту, что была ему нужна. Он осторожно перекладывал страницы, вчитывался и удовлетворенно сам себе кивал. Пророк не должен называть даты. Он и не называл. У него тогда не было таких знаний, которые есть сейчас. Наука ушла далеко вперед, да… Что он мог знать в шестьдесят седьмом о Многомирии, ветвлениях, Эверетте, который всего за десять лет до того защитил свою, оказывается, выдающуюся диссертацию? Ничего он об этом не знал. Начитался он тогда Юнга, сидел вечерами в Ленинке… Синхронистичность, общественное бессознательное… А он занимался амнезиями, лечил… Вот: «Амнезия общественного бессознательного». Очень интересно было самому с собой рассуждать на эту тему — он-то прекрасно понимал, что опубликовать статью не удастся. И слава Богу. Это он сейчас так думает — слава Богу. А тогда очень хотел стать пророком. Не так он думал, конечно, но по сути… «Амнезия общественного бессознательного может наступить в результате стресса, которому подвергнется человечество, как единый организм. Ядерная война может привести»… Ну да, тогда все боялись, что случится ядерная катастрофа. Физики писали о том, как водородные бомбы уничтожат биосферу, но он-то был практикующим врачом-психиатром и думал совсем не о том, о чем думали все. Стресс социума и как следствие — амнезия общественного бессознательного, общий хаос… Человек с амнезией может выжить — его поддержат, вылечат. А человечество… Некому помочь. Не пришельцы же, в самом деле…

Вот интересно. Сорок с лишним лет прошло. Все повторяется. У Дегтярева, конечно, иной подход, иная аргументация, у него физика, уравнения, квантовая структура реальности… темный лес. И точная дата. Он никогда бы не смог… Хорошо, что Дегтярев согласился прийти. Якобы на обследование. Лучший психиатр страны, давно на пенсии, но когда-то занимался амнезиями, надо бы проконсультироваться, да. Это он так сказал Наташе Мозговой, а та передала Оле Савериной, Оля хороший психиатр, она вела Дегтярева последние месяцы, и просьба бывшего учителя для нее почти приказ. Молодец, она все правильно сказала Наде, той и в голову не пришло, что ею манипулируют. Последняя консультация, да. Пришла. И Максима убедила.

А если бы не… Глупости. Но в какой-то ветви… Если эта странная теория верна, то тогда, во время разговора Оли с Надей тоже произошло ветвление реальности, и на одной ветви Надя решила прийти к профессору за советом, а на другой — отказалась. И там Дегтярев сделал свой доклад…