Э. Хакимова - Колыбельная Кассандры

• Название: Колыбельная Кассандры
• Автор: Э. Хакимова
• Жанр: Детектив
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-9725-2286-6

От обладателя гран-при национальной литературной премии «Рукопись года».

Кассандра Джонс, звезда лондонской полиции, за превышение допустимой самообороны сослана начальством в провинцию. Не успев спиться от лишенной криминальных событий тихой жизни в сельской глуши, она сталкивается с серией ритуальных убийств, происходящих в городке, все жители которого когда-то были циркачами. В процессе расследования выясняется, что преступления напрямую связаны с судьбой Эмили Барт, известнейшей поэтессы эпохи романтизма, жившей в этих местах в первой половине XIX века. Чтобы найти убийцу, орудующего в наши дни, Кассандре нужно найти того, кто 200 лет назад лишил жизни Эмили…

---

— Кто такая Дженни? Фамилия, адрес… — скрипнула зубами Сент-Джонс. Что, они здесь допрашивать свидетелей не умеют?! В понятии доктора «хороший человек» — это диагноз. Смертельный.

— Дженни — самка оленя, я за ней наблюдаю, — голос у Бурдэлена был такой густой и сочный, что позвоночник вибрировал, эхом отзываясь на раскаты низких обертонов.

— Я ничего не трогал, сразу позвонил доку, — продолжал он. Кассандре неожиданно захотелось спрятаться у высокой основательной фигуры, как у каменного утеса во время бури.

Она непроизвольно подалась к егерю. Звук его голоса вынул иглу из глаза и виска. Злость куда-то улетучилась вместе с остатками спиртного и каменным одеялом головной боли. Нехотя отвернувшись, детектив еще раз обшарила траву под крестом.

— Этот чертов Логан, похоже, страдал малокровием, — буркнула она через плечо.

Ответил доктор:

— Осмелюсь предположить, что убили не здесь.

— Ну, старина, кожу снимали точно тут, — по-деловому заметил Джейкоб, — вот зарубка. Обоюдоострый нож. На пятке скол.

— Где-где? — не поняла Сент-Джонс.

— На пятке ножа. Найдите нож, я скажу — тот или нет.

— Ясно. Еще один эксперт по холодному оружию. Какого черта труп не зарыли попросту в лесу. Или не бросили где-нибудь в болоте, — с ходу пришло в голову еще несколько способов скрыть убийство и спрятать концы в воду.

— Раз вопросы риторические, можно снимать? — Элден обиделся. Наверняка заметил, что детектив еще не совсем протрезвела… черт с ним и старосветскими правилами хорошего тона.

— Да, если не желаете оставить это украшение до Рождества. — Она решилась кивнуть. Голова не отвалилась и не покатилась в сторону, как пустая тыква. — Когда порадуете результатами?

— Часа через три, — доктор с сомнением посмотрел на Сент-Джонс, — четыре… буду готов. Думаю, да.

Тело сняли с креста. Пару раз констебля в резиновых перчатках, державшего скользкое мясо, стошнило. Сент-Джонс отошла за свою машину и повернула разгоряченное лицо к ночи.

— Хотите, я вас довезу? — Голос лесничего обладал особенными проникающими свойствами. Любопытно, можно ли услышать звук самого большого церковного колокола, находясь внутри него?

— С чего бы это? — огрызнулась она.

— Думаю, так будет лучше.

Ответ Джейкоба вызвал невольную улыбку. Ого, да так взрослые говорят с детьми, без пояснений и аргументов.

Он сразу понял, что иначе с ней ничего не добьешься. Будет делать то, что считает нужным, даже мертвая. Поэтому ни объяснять, ни показывать, насколько заинтересован, лесничий не собирался. Разговаривать с Кассандрой было так же сложно, как общаться с диким раненым животным. Прежде всего, надо доверять. Быть на равных.

В свою очередь, у Кассандры не было никакого желания сопротивляться странному лесничему. Какого черта, пусть везет. Что угодно, лишь бы не возвращалась головная боль. Никто не оглянулся, когда они сели в помятую машину детектива и уехали с пустоши.

Глава 3

— Где, вы говорите, сбили Дженни? — нарушил егерь молчание.

«Ничего я не говорила», — для формы возмутилась про себя Кассандра, но, осмотревшись, ответила:

— Дальше, — она стихла. Бурдэлен говорил ничуть не осуждающе, буднично. Все равно не скрыть, от него тем более.

Ну и в чем фокус? Она покосилась на спутника из-под ресниц. В здоровенных ручищах руль выглядел игрушечным. Крепкие, смуглые пальцы с короткими круглыми ногтями бережно, будто песочный кренделек, обхватывали ребристый обруч. Может, в этом дело. По сравнению с ним она иначе видит себя. Маленькой, хрупкой, как все остальное на его фоне. Н-да, деревня не для средних. Здесь вечно чувствуешь себя то карликом, то гигантом. Выбивает, когда привычная система координат теряет пригодность.

С самого прибытия сюда она погрузилась в какой-то туманный хаос, липкую серую жижу, турбулентные потоки которой упраздняли ориентиры. Верх, низ, хорошо, плохо. В этом и подвох? Еще позавчера была твердая уверенность в том, кто она такая и чем занимается, что для нее важно и зачем живет. Сегодня ощущения — как в точках разрыва, исключительно малых моментах, отделявших одну жизнь Кассандры от другой. В неизмеримо огромные мгновения смерти.

Кассандра избегала задумываться о прошлом. Как-то сестра Сара в приюте Святой Терезы упоминала о Блаженном Августине. Монахиня-урсулинка в крахмальном клобуке и огромных очках с роговой оправой любила заняться просвещением воспитанниц после ужина в общей трапезной. Говорила о разных вещах. О математике, например, или небесной гармонии Коперника. В прежней светской жизни она была физиком-астрономом и преподавала в гимназии небольшого итальянского городка. «Августин, — говорила она, — считал, что нет никаких трех времен. Нет прошлого, настоящего или будущего. Есть настоящее прошлого, настоящее настоящего и настоящее будущего. То есть память, реальность и мечты».

В те времена Кассандра еще пыталась понять, что означают ее смерти. Есть ли они? Были, собственно? Если все, то есть вообще все, что было, есть и будет, происходит в ее голове сейчас, то что же она такое? И что же такое ее настоящее?

Вот этот странный егерь, он есть сейчас? Каким он был прежде, до Кассандры, да и был ли вообще? Почва становилась все более зыбкой. Дно превращалось в потолок. Песочные часы переворачивались. Девушка погружалась в сон. Из неверной, опасно раскачивающейся лодки полусна она выбросила лот, чтобы проверить глубину трясины:

— Чертова скотина выскочила на дорогу.

От лесничего шел особенный дух. Хвойный, сырой, немного горьковатый. Отчетливо слышалась знакомая кисловато-острая нота пороха.

Бурдэлен заполнил собой салон автомобиля полностью. Со всех сторон Кассандру окружило его присутствие. Так вата обкладывает хрупкое стекло в коробке для перевозки на дальние расстояния.

— Искала помощи, — кивнул егерь. — Все равно погибла бы. В последнее время зверье совсем рехнулось. Бросаются под машины, многие больны или ранены. Ученые говорят: эпидемия. Синдром чего-то там латинского. Отродясь такой напасти не было…

— Вот. Где-то здесь, — неуверенно огляделась она, потом откинулась на спинку и закрыла глаза.

Бурдэлен вышел, оставив ее в благословенном одиночестве. Видимо, она забылась, потому что, открыв глаза на резкий звук, с трудом подавила возглас ужаса. Сквозь лобовое стекло на нее уставились мертвые глаза.

— Какого черта, — кубарем выкатилась Кассандра из машины. Впрочем, разгневаться по-настоящему сил не хватило.

— Надо отвезти ко мне в сторожку. — Джейкоб на миг оглянулся, продолжая заниматься делом. Лесничий привязывал тушу на капот. Четкие, ладные движения, никакой суеты, ни намека на обвинение. — Иначе шкуру совсем повредят.

— Кто? — Она осеклась, заметив рваную рану на горле.

— Думаю, волки. Яйцеголовые… хм-хм, ученые их тут разводят. Н-н-ну, хищникам помешали. Хорошо, что мы успели, хотя шкура все равно подпорчена, вряд ли можно будет сделать чучело. — Бурдэлен говорил, будто беседовал сам с собой. Будто не было рядом детектива. Будто только ночь была свидетелем. А, ладно… все равно. Кассандра снова попыталась уснуть, как только машина двинулась в ночной лес.

Джейкоб вел молча, вглядываясь во тьму за стеклом. Люди… Звери куда лучше. Он провел целую жизнь в лесу, наблюдая природу. Опыт, острый глаз и животная интуиция говорили, что, приглядевшись к следам в траве и на коре деревьев, можно прозреть истину.

Среди людей его опыт оказался малопригоден. Страх. Мучительные вопросы без ответов. Новые категории — время, смерть — раньше он о них и не знал. Оттолкнувшись от одного берега, к другому Джейкоб так и не пристал. Волшебный дар тайного языка животных и растений исчез. Но при этом не стал он больше понимать и деревенских. Тогда он начал избегать их осознанно. От прежнего мира ему остались мертвые чучела. Эта же городская дамочка не принадлежала ни к миру прежнему, ни к привычному теперь, хотя и не ставшему своим. Чужая. Новый начальник полиции, странная, хрупкая, еле живая, сухая и такая далекая от всего одушевленного, отныне решала его участь.

Она была таким судьей, который не смилостивится и не остановится, чтобы совершить то, что она считала правосудием. Еще одно понятие из прежде незнакомых. Во время оно не было для него ничего неправильного. Все было хорошо. Жизнь ли, смерть ли. Лето, зима. День или ночь. Все было хорошо, все было прекрасно и нужно. Старые добрые времена. Раньше он увидел бы в этой изможденной женщине привычную усталость, меткие свинцовые глаза, одиночество. Сейчас же он видел опасность. Почти неминуемую гибель для себя и нее.

— Думала, что сбила человека, — тихо произнесла Кассандра, не открывая глаз. Глубже нырнув в кресло и выше натянув воротник куртки, она почувствовала себя как в коконе. Безопасно, тепло, уютно. Странный он тип все-таки… — Женщину, если точнее.