Хелен Браун - Клео. Как одна кошка спасла целую семью

• Название: Клео. Как одна кошка спасла целую семью
• Автор: Хелен Браун
• Издательство: Рипол Классик
• Жанр: Современная проза
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-386-02893-0

Сначала в их дом пришла беда, а сразу вслед за ней маленьким пушистым комочком вкатился черный котенок. Малышка по имени Клеопатра, сразу превратившаяся в Клео, словно заполнила собой все пространство. И беда отступила.

Эта трогательная история о том, как самая обычная, очень хулиганистая и своевольная, но добрая и ласковая кошка, случайно попавшая в семью Хелен Браун, помогла людям вернуть радость жизни, принять мир таким, какой он есть.

Благодаря этой черной красавице, в течение 23 лет с уверенностью шагавшей по дому Хелен с истинной грацией Наоми Кэмпбелл, радость и счастье навсегда поселились в этой семье, состоящей из людей и кошки, точнее, из кошки и… людей.

---

К нашему восторгу, еще через пару дней глаза у Клео очистились и стали ясными, а от кашля даже следа не осталось. Не прошло и недели, как к ней вернулся прежний аппетит, наша любимица стала такой же прожорливой и всеядной, как раньше. Снова смертельная опасность грозила всем мухам, аптечным резинкам и носкам в доме. Ее шерсть снова лоснилась. Клео вскакивала на кухонный стол, карабкалась по шторам. Это была настоящая Клео, наша задорная, нахальная кошка. Плевать, что ветеринар объявил ее ходячим трупом, Клео ясно дала нам понять: она по-прежнему в отличной форме.

Все-таки кое-какие признаки старости можно было заметить. Хотя ей прекрасно удавалось скрывать свои годы, кое в чем возраст все же брал свое. Клео теперь больше спала и явно стала чувствительней к холоду.

Надо сказать, свой возраст она несла с величием и даже апломбом, достойным герцогини. Ее мелодичное, уютное «мяу» превратилось в настойчивый властный крик. Клео на ее веку довелось столкнуться с самыми разными формами человеческого поведения. Она изучила нас досконально и знала, когда можно настаивать на своем, а когда лучше поскорее исчезнуть. Как и куда скрыться, тоже было ей превосходно известно. В более молодые годы она и усом не вела, если Лидия таскала ее вверх ногами по всему дому. А совсем недавно, на День Кубка Мельбурна,[24] позволила Катарине нарядить себя в шляпку и специально связанные к празднику перчатки. Можно было расценить это только как знак любви и редкостного терпения со стороны Клео.

Из уважения к ее возрасту мы решили, что пора произвести кое-какие преобразования. С самой юности Клео всегда настаивала на том, чтобы проводить ночи отдельно от всей семьи, на крыше дома, под луной. Даже в ненастье она предпочитала ночевать не в доме, а под ним, прижимаясь боком к системе центрального отопления. Заботясь о ее здоровье, мы с девочками решили, что пора изменить эту традицию. Настало время Клео стать комнатной кошкой. Сложность состояла в том, чтобы подыскать для нее такое ложе, которое бы она одобрила.

Я сочла, что Клео понравится громадная мягкая подушка — целое кресло, набитое мелкими пластиковыми шариками, приобретенное специально для нее в зоомагазине, — особенно если учесть, сколько подобных подушек она приватизировала и перепортила на своем веку. Правда, в магазине подушка числилась собачьей, но Клео никоим образом не могла об этом знать.

Однако Клео обладала встроенным радаром, способным за тысячу миль от конуры учуять все, имеющее отношение к собакам. Новенькая, из магазина, подушка никак не могла пахнуть псиной. Разве что Клео сумела уловить мысли ее создательницы. Та, видно, размышляла за швейной машинкой, к собачке какой породы попадет ее подушка, кто будет на ней спать — далматинец, немецкая овчарка или обычная беспородная шавка.

Итак, несмотря на все наши уговоры и демонстрации (а мы поочередно укладывались на подушку, чтобы показать, как на ней удобно и приятно лежать), Клео наотрез отказалась к ней приблизиться. Мы переносили подушку с места на место, выбирая самые привлекательные и уютные — перед камином, на островке солнца в кухне. Бесполезно. Клео твердо решила, что иметь дело с собачьей подушкой ниже ее достоинства.

Я сдалась и отнесла подушку в подвал, для крыс (или кто еще грыз там все подряд). Видимо, одного ложа мало. Наверное, Клео дает нам понять, что ей нужны разные постельки — дневная и ночная. Я вновь устремилась к зоомагазин (продавщица обращалась со мной, как со сбежавшей пациенткой сумасшедшего дома). Мы выбрали пышную розовую подушечку и коричневый стеганый матрасик, и то и другое специально создано для кошек.

Розовую подушку мы положили между двумя диванами в комнате, где семья собиралась по вечерам. К ней отнеслись с презрением (которого подушка, впрочем, вполне заслуживала). Клео предпочитала балансировать на подлокотнике дивана или, еще лучше, устраивалась на животе негодующего человека, который только что собрался почитать. Такое положение не только давало ей тепло и ощущение превосходства, но и позволяло заодно почистить зубы о кромку книжных страниц. Единственной лежанкой, к которой она питала немного меньше ненависти, оказался невзрачный коричневый матрасик. Мы устроили его в комнатушке, где стояла стиральная машина, и Клео нехотя согласилась оставаться там на ночь. Туда же перемещались ее кормушки и (это вызывало особое негодование) туалетный лоток.

Каникулы и отпуска стали проблемой. Рисковать, отдавая Клео в кошачий приют, мы больше не могли. Единственным решением было уговорить кого-то пожить у нас в доме. Первой нянькой Клео согласилась стать наша подруга Магнолия.

Магнолия — одна из лучших в мире поварих. Она росла на Самоа, в краю, где эталон красоты — живот величиной со стратостат. Уж она-то понимала, что такое хорошая порция. Но этим все не ограничивалось, потому что качество ее готовки удовлетворило бы и самого придирчивого гурмана. Рецепт своего кокосового торта она, как мне кажется, похитила у ангелов. А мясо по-бургундски… Сама Джулия Чайлд[25] от зависти позеленела бы, как шпинат. Так что Клео начала одобрительно облизываться при появлении Магнолии, которая прихватила с собой несколько лишних кастрюлек и сумки с какими-то таинственными свертками.

— Вы за нас не беспокойтесь, — сказала Магнолия, надевая через голову фартук. — Поезжайте, развлекитесь. Мы тут тоже славно время проведем. Ты же знаешь, кошек я люблю. Не в кулинарном смысле, конечно.

Я поцеловала Клео в крохотный лоб, но ее эти церемонии не интересовали. Все внимание было привлечено к Магнолии — та как раз ставила на плиту внушительных размеров тазик. Уезжая, мы тревожились за Клео.

— Она такая чувствительная, — причитала я на плече у Филипа. — А тут новый человек в доме. Клео это может вывести из равновесия.

Мы позвонили Магнолии, и она сообщила, что с нашей кошечкой все отлично. Я сомневалась, верить ли. Отлично могло означать что угодно, от «отлично, правда она тут гонялась за сороками, и они ей выклевали глаз» до «отлично, только без вас она отказывается хоть что-нибудь съесть».

— Сейчас не могу больше говорить с тобой, — добавила Магнолия. — У нас в духовке буйабес, он уже почти готов, правда, Клео? А потом я собираюсь на рынок за свежими креветками.

— Вы думаете, с Клео все в порядке? — перебивая друг друга, спрашивали нас девочки.

Мы ответили, что, скорее всего, так и есть, но откуда же нам знать наверняка?

Девочки уговорили нас вернуться на день раньше: Клео, наверное, там с ума сходит от тоски по нам. Магнолия отворила дверь, и наших ноздрей коснулся щекочущий аромат. Это было что-то фантастическое — мясное, горячее, нежное, явно с добавлением вина и трюфелей. Со сгиба локтя у Магнолии подняло голову какое-то небольшое жирное животное. Выражение морды у этого существа было, как у номинированной на «Оскар» кинозвезды, которая небрежно кивает поклонникам, проходя по красной дорожке: «Я вас вижу, но вы из другого мира. Если уж вам так хочется, обратитесь к моим ассистентам, они выдадут мою фотографию с автографом».

— Клео! — заорали мы, все одновременно протягивая к ней руки.

Она колебалась дольше, чем позволяли приличия, а потом Магнолия сама опустила ее на руки Катарине.

— Поесть она любит, — рассмеялась Магнолия.

Клео потребовала, чтобы ее опустили на пол, и трусцой направилась на кухню. За прошедшие две недели она не только располнела, но и задрала нос.

— Я буду скучать, уж очень уютно спать с Клео под боком, — прибавила Магнолия. — Она так забавно забирается под простыню и кладет голову на подушку.

Видимо, во мне до сих пор оставалось слишком много от деревенской девчонки — мне совсем не хотелось спать на одной подушке с кошкой, даже с нашей обожаемой кошачьей богиней. И я не умела готовить, как Магнолия.

Уж не знаю, достаточно ли это были веские причины для того, чтобы нас наказывать. Возможно, Клео просто рассердилась на нас за то, что мы уехали без нее. Скорее всего, проступков с нашей стороны накопилось много. Во всяком случае, она совершенно определенно продемонстрировала свое отношение, оставив аккуратную кучку посреди покрывала на нашей кровати.

И все же с тех пор у нас так и повелось, что, уезжая из дома, мы приглашали для кошки няню с проживанием. Во время одной из таких отлучек кухонный табурет упал на хвост Клео, навсегда оставив на нем вмятину у основания. Няня рассыпалась в извинениях и рассказала, что ранка была глубокая, до крови. Катарина обливалась слезами над раненой. Но хотя кончик хвоста Клео теперь безжизненно свисал, сочувствия наша кошка не искала. Она гордо несла свой погнутый хвост, как вояка-кавалерист — свои боевые шрамы. Прощать за постоянно причиняемые ей неприятности было для нее естественно и так же просто, как дышать.

Я даже завидовала ей, мечтая позаимствовать это ее умение, это искусство прощать. Мы, люди, держим в сердце свои обиды, лелеем их, даже не сознавая, что это разрушает нас же самих. Чуть что, мы с наслаждением примеряем на себя роль жертвы. А вот вам кошки: с древнейших времен люди обращались с ними просто безобразно, да и сейчас это продолжается. В Средние века в Европе кошек уничтожали тысячами, считая, что в них живет нечистая сила. В Париже шестнадцатого века массовое сожжение мешков с кошками собирало тысячи зрителей, которых радовала жестокая забава. Даже сегодня повсеместно принято топить новорожденных котят. Кошек всех возрастов мучают, производя над ними эксперименты во имя так называемого научного прогресса. В некоторых азиатских странах кошачье мясо считается полезным для пожилых женщин.