Джон Рокфеллер - Банкир в XX веке. Мемуары

• Название: Банкир в XX веке. Мемуары
• Автор: Джон Рокфеллер
• Издательство: Международные отношения
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2003
• ISBN: 5-7133-1182-1

Дэвид Рокфеллер - представитель третьего поколения знаменитой династии, ставшей олицетворением американского капитализма. В книге, написанной в возрасте 87 лет, он повествует о своем жизненном пути: годах учебы, давшей ему фундаментальное гуманитарное и особенно экономическое образование; службе в армии во время Второй мировой войны, деятельности в `семейном` банке `Чейз` - одной из основ финансового могущества Рокфеллеров.

В книге освещена и его `параллельная карьера` - участие в широко известных филантропических учреждениях, основанных на пожертвования Рокфеллеров и сыгравших важную роль в общественной жизни США. Это - Рокфеллеровский фонд, Рокфеллеровский институт медицинских исследований, Музей современного искусства, Генеральный совет по образованию.

На протяжении многих лет Д.Рокфеллер был одной из ключевых фигур в создании и работе международных неправительственных организаций, оставивших заметный след в мировой политике: Бильдербергский клуб, Дартмутские конференции, Трехсторонняя комиссия.

Д.Рокфеллер имел множество встреч с виднейшими политиками разных стран. Среди них - Н.С.Хрущев, А.Н.Косыгин, Ф.Кастро, Чжоу Эньлай, Дэн Сяопин, последний шах Ирана, А.Садат и другие. Его рассказ об этих встречах и о постоянных контактах с правительственными деятелями США представляет несомненный интерес.

Не могут не привлечь внимания и суждения автора о банковском бизнесе и проблемах развития экономики.

---

В период с 1958 по 1970 год Нельсон избирался каждые два года - всего он провел семь избирательных кампаний. Его финансовые затраты были при этом высокими и почти разорили его. Я никогда не давал крупных сумм на его избирательные кампании, а он никогда не оказывал на меня давления с целью получения поддержки. Эта ситуация, однако, изменялась по мере того, как финансовое положение Нельсона становилось все более и более неопределенным в середине 1960-х годов. В 1967 году он попросил меня купить его долю в нашем бразильском ранчо «Фазенда Бодокена», чтобы получить дополнительные средства для кампании. Фактически он не просил, он требовал. Нельсон настаивал, чтобы я заплатил ему 2 млн. долл. за его долю.

Линди Линдквист считал, что цена, запрошенная Нельсоном, значительно больше, чем рыночная стоимость. Когда я проинформировал Нельсона об этом, он вновь пришел в ярость. «Я взял из трастового фонда 34-го года все то, что они (попечители фонда) позволили мне взять, - сказал он. - У меня нет никакого другого источника средств». Когда он был в таком настроении, то становился очень жестким и холодным. Он сказал, что я неблагодарный, если учесть все то, что он для меня сделал, особенно сумев убедить отца продать нам Рокфеллеровский центр.

Я написал ему, что я ценил все то, что он сделал для нас в прошлом, однако возражал в ответ: «Ты неоднократно предпочитал использовать это в качестве рычага для достижения собственных целей». Хотя я принял цену, которую он назначал, я настаивал на том, чтобы в будущем он соглашался «на переговоры, которые мы могли бы проводить по вопросам финансового или иного характера, чтобы подходить к ситуации на основе фактов, без ссылки на соображения, имевшие место в прошлом». Я рекомендовал ему вспомнить, что «иными способами в другие времена другие члены семьи вносили свой вклад в общее благо, иногда конкретно помогая тебе в отношении вопросов, представлявших для тебя жизненный интерес. Все это является естественным, и так оно должно и быть. Возможно, ты внес больший вклад в семью в целом. Я не хотел бы в споре доказывать обратное. Однако я сожалею, что ты неоднократно пользовался этим в качестве рычага для достижения собственных целей».

КОЛОССАЛЬНАЯ ЛИЧНОСТЬ

Несмотря на то, что личное поведение Нельсона часто могло быть очень высокомерным, я никогда не упускал из виду его огромные таланты государственного деятеля. Он уверенно чувствовал нужды общества и в значительной степени понимал их. Он был исключительно самоуверенным и наслаждался жизнью политика, совершая агитационные поездки по штату, выступая буквально в каждом из охотничьих клубов, который он мог найти, и целуя каждого ребенка, до которого можно было дотянуться. Он был одним из первых политиков, начавших эффективно пользоваться телевидением, проводя транслируемые по телевидению «собрания общественности города», подобно современным политикам, лично ведя такие заседания и умело перебрасываясь репликами с аудиторией. Он мог выступать в качестве брокера, чтобы заключить сделку за закрытыми дверями, сталкивать людей головами и достигать компромисса лучше, чем любой из профсоюзных боссов. Не менее любого местного политика он испытывал любовь к политической игре и обладал не меньшим личным обаянием - нечто такое, к чему я был столь же чувствителен, как и средний избиратель.

Я, в частности, помню один митинг на Уолл-стрит во время губернаторской кампании 1980 года. Я нечасто участвовал в кампаниях Нельсона, однако, когда он появился на «моей территории», я почувствовал обязанность брата выйти на сцену вместе с ним. После того как я сделал несколько коротких замечаний, Нельсон устремился ко мне через сцену с улыбкой на лице и поднял мою руку вверх, вызвав крики одобрения у толпы. Фотография прекрасно отражает полноту чувств Нельсона и его влияние на окружающих, включая меня. Обычно я не склонен к эффектным публичным жестам, однако на фотографии я улыбаюсь так же широко, как и он, и мне это так же нравится, возможно потому, что я тоже находился под воздействием его обаяния.

Нельсон преподал мне бесценные уроки о людях и о том, как вертится мир. В нем было величие, которое распространялось на тех, кто находился вокруг него, и они искренне любили его за это. Он любил приносить радость другим, и их благодарность согревала его. Он учил меня сбрасывать напряжение, наслаждаться, получать удовольствие «в великой игре» жизни. И хотя мой брат иногда играл в эту игру, слишком забывая обо всем остальном, он помог мне играть в нее более страстно и с большим вкусом.

ГЛАВА 15

СОЗДАНИЕ ГЛОБАЛЬНОГО БАНКА

Будучи президентом «Чейз-бэнк» и одним из двух главных исполнительных директоров, я отвечал за руководство стратегическим планированием, за модернизацию структуры управления и надзор за нашим развитием на внутреннем рынке и за рубежом. Подозреваю, что Джордж Чемпион надеялся, что я займусь упражнениями по планированию, организационными схемами, семинарами для персонала и заполнением здания по адресу Чейз-плаза, 1 не нравящимися ему произведениями искусства и в результате переложу руководство банка на него. Хотя я уделял огромное внимание совершенствованию корпоративной структуры «Чейз-бэнк», а также вопросам качества и разнообразия нашего персонала, главное внимание я сосредоточил на интернационализации банка, то есть на том курсе, против которого резко возражали Джордж и др. Их оппозиция моим усилиям расширить зарубежную деятельность банка, несомненно, продолжалась бы и на протяжении 1960-х годов, если бы в глобальной обстановке банковской деятельности не произошло двух фундаментальных изменений, которые буквально вынудили «Чейз-бэнк» выйти на международную сцену.

ПЛАТА ЗА ДЕПОЗИТЫ

Первое изменение касалось стоимости и наличия фондов - той жизненной субстанции, которая лежит в основе банковской деятельности. Начиная с 1930-х годов Федеральная резервная система строго регулировала процент, который коммерческие банки могли выплачивать по срочным вкладам, и запрещала выплату процента по вкладам до востребования, которые в результате этого становились основным источником фондов для кредитования. Таким образом, подавляющая часть наших фондов, предназначенных для кредитования, стоила нам очень немного, что повышало прибыль банка. Однако в конце 1950-х годов эта система начала меняться, поскольку Соединенные Штаты вошли в фазу экономического роста, сопровождавшуюся резким увеличением спроса на кредит.

Ни «Чейз-бэнк», ни другие коммерческие банки не могли поддерживать увеличение объема депозитов, необходимое для того, чтобы идти в ногу с подъемом спроса на займы. По мере того как банковский кредит становился все менее доступным, компании обращались к небанковским источникам финансирования, таким как страховые компании, и начали выпускать свои собственные коммерческие бумаги. Банки реагировали на эту конкурентную угрозу путем покупки на рынке дополнительных средств - главным образом за счет недавно созданного финансового инструмента, получившего название «свободно обращающегося депозитного сертификата», а также за счет выхода на рынок «евродолларов».

Депозитные сертификаты (ДС) представляют собой срочные депозиты, по которым банк соглашается на выплату фиксированного процента за конкретный период времени. В 1961 году в попытке сделать ДС более привлекательными для корпораций, крупные нью-йоркские банки, первым среди которых был «Сити-бэнк», выпустили эти традиционные банковские финансовые документы в обращающейся форме. В качестве добавочного стимула банки создали вторичный рынок, так что инвесторы могли продавать свои ДС за наличные деньги. Короче говоря, компании могли зарабатывать процент на свой рабочий капитал, сохраняя его полную ликвидность. Банки получили доступ к новым источникам фондов для кредитования, но за значительную дополнительную цену.

В это же время американские банки начали также выходить на рынок евродолларов (доллары США, обращающиеся вне Соединенных Штатов) в поисках дополнительных источников фондов для кредитования. Поскольку евродоллары не были объектом регулирования Федеральной резервной системы и не подпадали под требования в отношении процентных ставок или резерва, американские банки воспользовались этим новым источником «нерегулируемых» депозитов для кредитования за границей. Банки могли осуществлять займы на более благоприятных условиях, а вкладчики могли получать более выгодные процентные ставки за свои деньги.

Хотя появление ДС и выход на рынок евродолларов решали проблемы «доступности фондов», нам теперь приходилось выплачивать проценты на значительно большую часть наших фондов для кредитования. В результате депозитные сертификаты оказали отрицательное влияние на прибыль банков. Поскольку мы не могли переводить на наших клиентов полную стоимость более высоких процентных ставок, которые теперь платили за фонды для кредитования, мы оказались в тисках, когда прибыль снижалась. Это фундаментальным образом трансформировало роль коммерческих банков Соединенных Штатов - их отход от исторической роли в качестве первичных источников кредитования для американских корпораций и превращение в брокеров кредита и продавцов услуг за отдельную оплату. В результате банки должны были искать дополнительные источники дохода вне Соединенных Штатов.