Елена Малиновская - Демон-хранитель. Сделка

• Название: Демон-хранитель. Сделка
• Автор: Елена Малиновская
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-9922-1139-9

Никогда не знаешь, какие превратности судьбы тебя ожидают в будущем. Еще несколько дней назад я принадлежала к знатному роду и готовилась к первому выходу в свет. Моей самой большой проблемой был вопрос выбора платья к столь знаменательному событию. А уже сегодня меня едва не приговорили к смерти на костре за занятия запрещенным колдовством. Пришлось бросить дом, семью и бежать в другую страну, спасая свою жизнь. А все из-за того, что однажды я встретила на узкой лесной тропинке симпатичного незнакомца и имела неосторожность разговориться с ним. Впрочем, обо всем по порядку…

---

На границе леса Фабион вручил мне букет и махнул рукой на прощание. Я чувствовала его взгляд на своей спине всю недолгую оставшуюся дорогу до калитки. Интересно, почему он не ушел сразу же? Неужели боится, что некромант может напасть на меня и здесь — в полушаге от родного имения?

Дом встретил меня непривычной тишиной. Первым делом я бросилась на поиски Ольгетты и Ельгии, намереваясь извиниться за свое отсутствие на озере и узнать, не отправили ли на мои поиски кого-нибудь из слуг. А то мало ли. Вдруг уже всех на уши поставили из-за моей затянувшейся прогулки.

Ольгетту я нашла в комнате, отведенной под библиотеку отца. Она протирала тряпкой корешки книг. При виде меня с букетом цветов девушка радостно всплеснула руками, заправила за ухо выбившуюся из косы прядь темных волнистых волос и принялась жаловаться на Ималию.

— Представляете, саэрисса? — обиженно выпалила она, стоило мне только показаться на пороге. — Из-за вашей ссоры с этой старой каргой нам так и не удалось выбраться на озеро! Ималия была так зла, что выместила на нас всю обиду на вашу матушку. Меня отправили убираться здесь, а несчастной Ельгии вручили ведро с тряпками и заставили мыть полы во всем доме!

— Бедные, — искренне посочувствовала я. Немного понизила голос, прежде пугливо обернувшись на полуоткрытую дверь, ведущую в коридор. — Что, Ималия сильно бушевала?

— Да не то слово! — Ольгетта бухнулась в ближайшее кресло, раздраженно откинув пыльную тряпку подальше. Неожиданно хихикнула, видимо вспомнив разъяренную воспитательницу. — Знаете, Катарина, я даже испугалась, что ее удар хватит. Она кричала так, что стекла в окнах дрожали! Обещала выпороть Ельгию розгами за то, что она на вас дурно влияет. А потом вдруг настолько резко побелела, что я подумала: «Неужто в обморок бухнется?» Но нет, к сожалению, обошлось. Раздала нам поручения на весь день, а сама к себе ушла. Мол, голова от всего этого бедлама разболелась.

— Побелела? — переспросила я, невольно вспомнив разговор с Фабионом.

Он рассказал мне, что прерванный ритуал наверняка сильно ударил по некроманту, заставив его пережить несколько не самых приятных минут. Нет, все равно не сходится. Ималия ведь была в доме, что подтверждает Ольгетта. При всей моей нелюбви к воспитательнице нельзя не признать, что ей не удалось бы присутствовать в двух местах одновременно: в лесу около валуна и в доме, ругая служанок. Но тогда почему ей стало плохо? Да не все ли равно? Как-никак Ималии много лет. Возможно, сегодняшние ссоры и скандалы разволновали ее сверх всякой меры. Моя матушка всегда была остра на язык. Она и совершенно здорового человека с легкостью выведет из себя. Сама не раз присутствовала при том, как матушка отчитывала поставщиков продовольствия, если те допускали оплошность или же намеренно пытались всучить тухлятину. Здоровые крепкие мужики бледнели и краснели от ее тихого голоса, некоторые даже ведьмой за глаза называли. Кстати, по-моему, матушку это нисколько не злило, а даже льстило. По крайней мере, когда один из гостей в гневе кинул ей в лицо это ругательство — она аж залучилась от удовольствия.

Раз уж речь зашла о характерах моих родителей, то, полагаю, уместно рассказать и об отце — саэре Алонии. Нрав у него всегда был мягким и незлобивым. Нет, он мог, конечно, раздраженно обругать нерадивого слугу или нерасторопную служанку, мог отвесить и крепкую затрещину. Но быстро остывал и жутко переживал из-за своей несдержанности. Помнится, Иргану он однажды целый кошель медяков подарил, извиняясь за подбитый в ссоре глаз. А меня и Марион отец так вообще баловал безмерно. Прощал нам любые шалости, всегда спасал от матушки, которая на расправу была скора и безжалостна.

Впрочем, я немного отвлеклась. Ольгетта как раз сетовала на то количество работы, которое ей пришлось выполнить сегодня по моей вине, а я между тем рассеянно теребила один из цветков в своем роскошном букете, не обращая внимания, что сыплю оборванные лепестки на только что подметенный и протертый пол.

— Ольгетта, — оборвала я ее на полуслове, очнувшись от своих раздумий. Виновато улыбнулась. — Я, пожалуй, пойду к матери. Отдам ей цветы, пока все их не искрошила здесь.

Служанка кинула взгляд на пол, заметила следы моего преступления и поджала губы. Ее явно не привело в восторг то обстоятельство, что за краткий разговор я успела изрядно намусорить. Однако она промолчала, лишь с тяжким вздохом поднялась и потянулась за тряпкой, смиренно лежащей около книжного шкафа, куда ее откинули ранее.

Я тихонько выскользнула из библиотеки и почти что вприпрыжку кинулась на второй этаж, где находились покои моей матушки. С начала болезни она спала отдельно, чтобы никого не беспокоить своей разыгравшейся бессонницей. Порой, когда я пробиралась мимо ее комнаты перекусить в неурочный поздний час чем-нибудь сладким на кухне, то видела косые полосы света, выбивающиеся из-под двери. Матушка предпочитала долгое ночное безделье заполнять чтением книг. Правда, в последнее время она все чаще жаловалась на болезненную чувствительность глаз к свету, которая мешала ей предаваться любимому занятию.

Остановившись напротив дубовой двери, я тихонечко поскреблась в нее. Подождала немного и постучалась опять, на этот раз более громко. И вновь не получила разрешения войти.

Дурное предчувствие заставило меня вздрогнуть. А что, если Фабион ошибся в своих предположениях и некромант уже убил мою мать, испугавшись скорого разоблачения?

Эта мысль меня настолько напугала, что я, наплевав на все правила приличия, со всей силой пнула дверь, распахнув ее настежь.

— Мама! — Я влетела в комнату, откинув в сторону с таким трудом собранный букет. — С тобой все в порядке?!

Тишина. Настолько полная и пугающая, что на миг мне показалось, будто я оглохла.

— Мама? — Я сделала крохотный шажок к постели, на которой под одеялом угадывались очертания фигуры. — Что с тобой? Тебе плохо?

Накатил ледяной ужас. Сердце подскочило к горлу, затем рухнуло куда-то в пятки, где отчаянно заколотилось.

— Мама? — Я уже почти плакала. — Ну пожалуйста, не молчи! Скажи хоть что-нибудь!

Моя рука сама взялась за край одеяла. Словно нехотя оно соскользнуло с кровати, обнажив лежащую на спине женщину. И в тот же миг я закричала. Завизжала, забыв про все свои хорошие манеры благовоспитанной саэриссы — дочери знатного древнего рода. Потому что на меня уставилась мертвым взглядом тин Ималия. Седые волосы воспитательницы разметались по подушке. Руки были чинно вытянуты по бокам. Только одна маленькая деталь портила эту картину — рукоятка кинжала, торчавшего из груди несчастной. И огромное кровавое пятно, расплывшееся на простынях.

* * *

Я забилась в самый дальний и темный угол общей гостиной и меланхолично допивала третью кряду чашку успокаивающего отвара. От сильного мятного привкуса напитка меня уже ощутимо поташнивало, но я не собиралась останавливаться на достигнутом, намереваясь попросить и четвертую кружку. Стоило мне только закрыть глаза, как перед мысленным взором опять вставало бледное, безжизненное лицо воспитательницы.

Да, мы с ней никогда не были особо дружны. Скорее, даже наоборот. Я тихо ненавидела ее, устав от бесконечных придирок и зачастую весьма оригинальных методов воспитания. Тин Ималия в свою очередь неустанно жаловалась на мое отвратительное поведение. Но сейчас все эти ссоры и взаимные претензии казались мне настолько глупыми и смешными! Н-да, никогда не подумала бы, что мне будет ее искренне жаль. Да что там, я вытерпела бы любое наказание от нее, по доброй воле отказалась бы от прогулок до самого возвращения в Даритон, лишь бы этого страшного убийства не произошло.

В гостиной между тем царил настоящий бедлам. То и дело хлопали двери, впуская кого-нибудь внутрь или выпуская наружу. Бессмысленно метались слуги, путаясь друг у друга под ногами. Матушка, к моему величайшему облегчению живая и здоровая, полулежала в кресле, обмахиваясь веером, и напряженно слушала переговоры отца с управляющим имением — пухлым толстяком по имени Гальвар. Тиан как раз убеждал батюшку, что о произошедшем надлежит немедленно поставить в известность власти. Пусть пришлют из ближайшего города дознавателя с отрядом солдат, который быстро выяснит, кто же именно из домочадцев пошел на такое немыслимое преступление. В свою очередь батюшка артачился, упрямо возражая на каждый приведенный аргумент, что не желает, чтобы в доме хозяйничали посторонние. Мол, знает он этот служивый люд. Только позволь — моментально поселятся здесь и будут всячески затягивать расследование, лишь бы подольше заигрывать со служанками да вымогать у хозяев пропитание. Не приведи Светлый близнец, еще попадется какой-нибудь несдержанный на язык дознаватель, который начнет распускать грязные сплетни про произошедшую трагедию или попытается шантажировать его пустыми домыслами. Это же погубит репутацию семейства Валания! Кто рискнет пригласить в свой дом человека, причастного к подобному скандалу? И чем отчаяннее будешь оправдываться, тем больше тебя начнут подозревать. Мол, не бывает дыма без огня.