Монс Каллентофт - Зимняя жертва

• Название: Зимняя жертва
• Автор: Монс Каллентофт
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Триллер
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-52157-9

Однажды морозным утром его, раздетого донага и замученного насмерть, нашли повешенным на дереве посреди равнины. Кому мог помешать одинокий безобидный чудак? Или за этим убийством — кровавый ритуал неоязычников? Или зашедшие слишком далеко шалости брошенных родителями и озлобленных подростков?

А может быть, зло коренится глубже — в родовом прошлом? Ведь у него в родне очень странные люди — семейство Мюрвалль, состоящее, как в страшной сказке, из матери-ведьмы и троих сыновей-разбойников, которые даже в начале двадцать первого века живут по своим собственным, почти первобытным законам.

Малин Форс, молодая женщина-полицейский, пытается раскрыть тайну убийства, вслушиваясь в шепот мертвых и всматриваясь во тьму человеческих душ.

---

— Спала. Что еще делать пожилой женщине ночью?

— А ваши сыновья?

— Мальчики? Тоже спали, насколько мне известно.

— Вы были знакомы с Бенгтом Андерссоном?

— Бенгтом… как, инспектор? Я читала о нем в газете, если вы имеете в виду того, которого они повесили на дереве.

— Они?

— Да, я как будто читала, что их было несколько.

— Столько же, сколько у вас сыновей?

— Инспектор, и вам не стыдно?

Малин смотрит в глаза Софии Мюрвалль. Мешки под ними почти опускаются на щеки, но каштановые волосы как будто свежевымыты и собраны в аккуратный хвост на затылке.

В зале заседаний, который используется как вторая комната для допросов, сидят Якоб, средний брат, его жена и четверо детей. Старшему десять лет, младшему семь месяцев.

Измученные, невыспавшиеся, они буквально валятся от усталости.

— Четверо детей, — говорит Малин, — вы должны считать себя счастливой. У меня только один.

— Здесь можно курить?

— Нет, к сожалению, с этим строго. Но я могу сделать исключение, — отвечает Малин, подвигая ей чашку из-под кофе. — Это вместо пепельницы.

София Мюрвалль роется в карманах зеленой куртки-«монах», достает пачку «Бленда» с ментолом и зажигалку с рекламой какого-то транспортного предприятия.

Она закуривает, Малин начинает тошнить от сладковатого мятного запаха, и ей стоит труда сохранять на лице улыбку.

— Должно быть, непросто жить там, на равнине?

— Временами бывает невесело, — отвечает София Мюрвалль, — но кто сказал, что должно быть легко?

— Как вы познакомились с Якобом?

София оборачивается назад, делает затяжку.

— Это вас не касается.

— Вы счастливы?

— Обалдеть как счастливы…

— И даже после того, что случилось с Марией?

— Это ничего не изменило.

— Трудно в это поверить, — сомневается Малин. — Якоб и его братья, должно быть, сильно переживали?

— Они заботились о своей сестре, если вы это хотите знать, и продолжают до сих пор.

— Это заботясь о своей сестре, я полагаю, они повесили Бенгта Андерссона на дереве?

В дверь стучат.

— Войдите!

В комнату заглядывает недавно назначенная ассистент полиции по имени Сара.

— Там плачет мальчик. Говорят, его надо покормить. Можно?

На лице Софии Мюрвалль не отражается ничего.

Малин кивает.

Женщина, должно быть жена Адама Мюрвалля, вносит толстого орущего младенца и передает Софии. Малыш разевает рот, ищет грудь. София Мюрвалль, затушив сигарету, распахивает куртку-«монах». Ребенок жадно хватает розовый сосок.

Понимаешь ли ты, в чем твое счастье?

Знаешь ли ты, что это такое?

София гладит ребенка по головке.

— Проголодался, мой дорогой?

Потом говорит:

— Якоб не может иметь к этому никакого отношения. Это невозможно. Он спит дома каждую ночь, а днями пропадает в мастерской. Я вижу его там из окна кухни.

— А свекровь? У вас с ней все хорошо?

— Да, — отвечает София Мюрвалль. — Она самый замечательный человек из всех, кого я знаю.

Элиас Мюрвалль молчит. Его память подобна раковине с жемчужиной внутри.

— Я ничего не скажу. Все разговоры с полицией я прекратил пятнадцать лет назад.

— Мы не такие страшные, — подает голос Свен Шёман. — Уж точно не страшнее крутых парней вроде тебя.

— А если я ничего не скажу, то как вы узнаете, что я делал и чего не делал? Или вы считаете, что я слабак и поддамся на ваши уговоры?

— То-то и оно, — отвечает Свен Шёман, — что мы не считаем тебя слабаком. Но если ты ничего не скажешь, у нас будут трудности. Ты хочешь, чтобы у нас были трудности?

— Что ты имеешь в виду?

— Это ты стрелял…

Но рот Элиаса Мюрвалля сшит невидимой хирургической нитью, а язык парализован и неподвижно лежит во рту. Мертвую тишину нарушает только гудение вентиляторов.

Со своего места Малин не слышит звука. Но она знает, что он есть: глухое механическое жужжание. Людям нужен свежий воздух.

Якоб Мюрвалль смеется в ответ Шёману.

— Какое мы можем иметь к этому отношение, вы с ума сошли! Мы теперь законопослушные граждане, живем тихо. Механики хоть куда!

— Хорошо, — говорит Бёрье Сверд. — Но ходят слухи, что вы угрожали человеку, который хотел купить в Блосведрете дом, выставленный на продажу, агенту по недвижимости. Что ты на это скажешь?

— Брехня. Это наша территория, и если мы предлагаем более высокую цену, то покупаем мы.

— В ночь со среды на четверг? Я спал в постели рядом со своей женой. Да, не всю ночь, но я был там, в постели со своей женой.

— Мария? Ты недостоин произносить ее имя. Слышишь ты, полицейское рыло? Бенгт Андерссон… Мария… Мяченосец — выродок, ей надо было послать его ко всем чертям.

Якоб Мюрвалль вскакивает, но затем опять оседает на стул, словно мускулы теряют свою силу.

— Она заботилась о нем. Она была самым добрым, самым теплым человеком. Божьим подарком этой проклятой планете. Она всего лишь заботилась о нем, можешь ты это понять, полицейское рыло? Она была такой. И никто не мог помешать ей. И если он отблагодарил ее тем, что сделал в лесу, то он заслужил смерть и дорога ему в преисподнюю.

— Но вы ему не помогали туда попасть?

— А ты как думаешь, полицейское рыло, как ты думаешь?

37

«Армия отступает», — замечает про себя Малин.

Клан Мюрвалль покидает фойе полицейского участка, дрожит на морозе, занимает места в своих машинах.

Элиас и Якоб усаживают мать на переднее сиденье автобуса — разве она не справилась бы сама?

Она только что стояла в вестибюле, с шалью на голове, ее широко открытые глаза, казалось, были готовы выскочить из орбит.

Она кричала на Карима Акбара:

— Я должна забрать моего Адама домой!

— Руководитель предварительного расследования…

Карим, в котором с детства воспитывали уважение к старшим, был обескуражен внезапным приступом гнева пожилой женщины.

— Ему надо домой. Немедленно!

Остальные члены семьи стояли за ней стеной, впереди жена Адама, дети, вьющиеся у нее под ногами, всхлипывающие.

— Но…

— Тогда я должна, по крайней мере, увидеть его.

— Фру Мюрвалль, ваш сын… он не может принимать посетителей. Руководитель предварительного расследования Свен Шёман…

— По мне, хоть сам дьявол руководитель предварительного расследования! Я должна увидеть моего мальчика, и все.

Улыбка быстро превращается в гримасу, обнажаются невероятно белые зубные протезы.

Это возмущение — спектакль, игра.

— Я посмотрю, что можно…

— Да ничего ты не можешь сделать.

С этими словами Ракель Мюрвалль поворачивается, поднимая руку, и командует отступление.

Часы на стене в вестибюле показывают 14.50.

Зал заседаний. Слишком холодно для проветривания, поэтому здесь все еще пахнет сигаретами с ментолом.

— Лисбет Мюрвалль обеспечила алиби своему мужу Элиасу, — говорит Малин.

— Все они так или иначе обеспечат друг другу алиби, — отвечает Зак.

— Похоже, они никак не связаны с Бенгтом Андерссоном, если не считать того, что он был клиентом их сестры и проходил по делу об изнасиловании, — замечает Юхан Якобссон.

— Тем не менее мы должны провести обыск в Блосведрете, — добавляет Свен Шёман. — Я хочу знать, что есть в тех домах.

— Достаточно ли у нас оснований? — сомневается Карим Акбар. — Мотив, несколько улик — и больше мы ничего не имеем.

— Я знаю, что мы имеем. Этого достаточно.

— Мы только посмотрим немного, — успокаивает его Бёрье Сверд. — Это не так уж страшно.

«Всего лишь перевернем все вверх дном, — думает Малин, — остальное не страшно». И говорит Кариму:

— Выпиши ордер.

— О’кей, — соглашается Карим.

— Я хочу поговорить с родителями Иоакима Свенссона и Йимми Кальмвика, — напоминает Малин. — Кто-то должен подтвердить, чем они занимались в среду вечером. Возможно, мы больше узнаем и о том, как они преследовали Бенгта Андерссона.

— Выстрел, — напоминает Зак. — Мы по-прежнему не знаем, кто стрелял.

— Делаем так, — объявляет Свен. — Сначала обыск. Потом можете поговорить с родителями парней.

Малин кивает и думает о том, что в операции в Блосведрете должны быть задействованы все силы. Кто знает, что может прийти в голову этим безумцам.

Потом ей вспоминаются слова испуганного Фредрика Уннинга: «Ведь это останется между нами, правда?» И она понимает, что теперь просто обязана провести эту линию расследования как можно дальше.

— На Блосведрет! — провозглашает Юхан, вставая.

— Если замутить воду в болоте, что-нибудь всплывет обязательно, — замечает Бёрье.

Болото. Ты знаешь кое-что о нем, Бёрье, ведь так?