Ричард Кнаак - Право по рождению

• Название: Право по рождению
• Автор: Ричард Кнаак
• Жанр: Фэнтези

За три тысячи лет до падения Тристрама во тьму жил-был Ульдиссиан, сын Диомеда, простой фермер из деревушки Серама. Довольный своей тихой идиллической жизнью, Ульдиссиан оказывается потрясён, когда вокруг него начинают разворачиваться жуткие события. Будучи ложно обвинённым в зверском убийстве двух странствующих миссионеров, Ульдиссиан вынужден бежать из отчего дома и встать на путь рискованных испытаний, дабы вернуть своё доброе имя. К его дальнейшему ужасу, он начинает проявлять странные новые силы, о каких не может мечтать ни один смертный. Теперь Ульдиссиану приходится бороться с силами, растущими внутри него, — иначе он рискует потерять последние остатки человечности.

---

К его удивлению, он лицезрел Барту и остальных нетронутыми. Стена некогда расплавленной земли поднялась вокруг них, но при этом она, очевидно, совершенно остыла, ибо один из партанцев начал пробивать путь наружу при помощи стоп и кулаков.

Ульдиссиан возблагодарил это чудо, а потом увидел ещё два. Во-первых, Серентию, которая не двигалась более беспомощно по направлению к Люциону. Наоборот, Ромий и остальные даже теперь тащили её прочь.

Последние — и для него в некотором смысле самые ошеломляющие — чудеса касались его самого.

Ульдиссиан больше не парил в воздухе. Он только сейчас сообразил, что колотил землю кулаками, что он приземлился.

Что он, а не Люцион, сделал так.

Лилит солгала Ульдиссиану… Что не должно было удивлять его. Он предположил теперь, что у него не было никаких сил побороть её из-за того представления о ней, которое у него сложилось ранее. Она использовала это, чтобы ещё больше сломить его дух.

Ульдиссиан заставил себя подняться на одно колено. Взгляд его стал страшен, когда он посмотрел на своего гонителя. Вероломство Люциона и Лилит перемешалось у него в голове, и это ещё более подогревало его решимость.

— Хватит, — произнёс некогда простой фермер, поднимаясь. — Хватит этого.

Примас больше не улыбался, и что-то в его лице сильнее, чем когда-либо прежде, намекало на его истинную, чудовищную сущность.

— Лучше тебе не провоцировать меня, смертный. Это добрая и благочинная наружность — оболочка, не более. Ты же не хочешь рассердить то, что скрывается под ней…

Качая головой, Ульдиссиан ответил:

— Ты не понял, Примас… Люцион… Брат Лилит. Это тебе больше не следует провоцировать меня.

От услышанного демон зашёлся смехом, но Ульдиссиан почти мог поклясться, что смех этот был напускным. У Люциона не было никаких причин уменьшать свой контроль над человеком. Ульдиссиан освободил себя, и это означало, что его дар… Нет, право по рождению, как Лилит назвала его… Пронизало его, почти как тогда, когда он однажды в него поверил. Может, не такое сильное и не такое податливое, каким казалось раньше, но без сомнения Лилит солгала, когда сказала, что он — ничто без неё.

— А сейчас уходи, — резко предложил Ульдиссиан. — Уходи сейчас или кончим всё на месте.

Люцион перестал смеяться.

Земля снова поднялась, на этот раз сосредотачиваясь вокруг Ульдиссиана. Горячий пепел поднялся, скрывая его. Жгучая земля умывала тело. Когда земля раскрошилась, он стал погружаться в неё.

Ульдиссиан сделал один упрямый шаг по направлению к неприятелю. Когда это удалось, он сделал следующий. Он не обращал внимания на пепел, на горячую, как огонь, землю… И поэтому они не причиняли ему вреда.

Задней мыслью Ульдиссиан почувствовал тех, кто пережил нападки демона, черпая силу из его возобновлённой уверенности. Целых и невредимых было гораздо больше, чем он мог надеяться. Это, в свою очередь, дало Ульдиссиану побуждающую силу сделать ещё один шаг, а потом ещё один.

И когда он преодолел половину дистанции, он к своему изумлению обнаружил, что Люцион сам бессознательно делает шаг назад.

— Примас, ты что, после всего не дашь мне своего благословления? Такого, какое твой прислужник Малик дал славному мастеру Этону, его сыну и другим? — изумление исчезло, уступая место отвращению. — Вроде бы ты дал добро на это…

— Я дам тебе своё благословление, — прохрипел демон, голос которого не только перестал быть интеллигентным, но и вовсе потерял человеческое звучание. — А потом… Я пообедаю твоими внутренностями и выпью твою кровь из чаши, изготовленной из твоего хрупкого черепа…

И пока он произносил это, видимость человечности спала. На Люциона было ужасно смотреть, тем более Ульдиссиану, которому демон, в конце концов, напоминал Лилит. Люцион был наполовину выше, чем демонесса и гораздо шире её, но тоже имел шипы, заменявшие волосы и проходившие по всей покрытой чешуёй спине. Но там, где у неё был один хвост, её проклятый брат имел три, все от корней до кончиков усеянные кинжалоподобными отростками длиннее ладони Ульдиссиана.

Люцион снова сделал шаг по направлению к нему, и тем самым выдал, что у него, как и у сестры, копыта на ногах. Ладони, правда, были другими: на каждой было более пяти пальцев, а когти напоминали барсучьи, но источали жидкость, которая наверняка была ядом.

Что касается лица, то только глаза были идентичными. Люцион, который разыгрывал красивого учёного священника, был чудовищем, чья голова больше всего напоминала жабью. Его рот был шире лба, и многие ряды зубов ждали Ульдиссиана. У брата Лилит не было носа и даже ноздрей, и подбородок так остро торчал посередине, что Ульдиссиан почти мог представить, что он используется в качестве оружия.

— Ну что? — проскрежетал демон и расплылся в улыбке в буквальном смысле до ушей… Последние были длинными и широкими, словно предназначались существу, даже крупнейшему, чем он. — Подойди, Ульдиссиан уль-Диомед… Я дам тебе благословление, будь уверен…

Но, хотя Люцион и был устрашающего вида, он больше не вселял страха в мужчину перед ним. Только ненависть почувствовал Ульдиссиан, ненависть от того, что подобному отродью позволялось существовать в его мире столь долго, что он успел очернить его. Несомненно, это неправильно — что такие, как Люцион, разгуливают по санктуарийским — да, так называется мир — землям…

— Так дай же его мне, — потребовал он от демона. — Дай его мне.

Почти в тот же миг Ульдиссиан почувствовал клокотание у себя в желудке, словно орган хотел выскочить наружу. Такое же ощущение затронуло лёгкие, а затем и сердце. Он не сомневался, что, если он позволит, то они все вырвутся из него.

Он подумал, а знает ли Люцион, какие ощущения вызывает заклинание. Может ли демон почувствовать то же самое?

И, словно его мысли сразу претворялись в действие, он увидел, что Люцион вдруг схватился за грудь. Демон казался оторопелым. В его встревоженном взгляде читалась боль.

Он уставился на человека. Бурность в теле Ульдиссиана прекратилась. В то же время пришёл в себя и Люцион.

— Маленькие проделки для маленьких существ… — зашипел демон.

Не видя причин отвечать, Ульдиссиан подошёл ещё ближе. Он не знал, что собирается делать, но было ясно, что нужно действовать, и действовать быстро.

Любопытное дело, но чем меньшее расстояние оставалось между ними, тем меньшей угрозой представлялся ему Люцион. Ульдиссиан чувствовал поток силы, прибавляемый к его собственному и исходящий, как он знал, от партанцев и Серентии. Они не только продолжали верить в него на протяжении всего этого, но как никогда были уверены, что он — тот, кем они всегда считали его.

Понимая и чувствуя благодарность за это, Ульдиссиан устремился на своего жуткого врага. Всё, что он делал сейчас, он делал ни в коей мере не для себя; он заботился лишь о тех, кто следовал за ним.

Его отважная атака ошеломила демона, но всего лишь на секунду. Когда они столкнулись, хвосты Люциона метнулись вперёд, как скорпионьи. Они били Ульдиссиана в спину — в первую очередь в хребет — снова и снова, погружаясь вглубь его тела. Но каждый раз их отталкивало назад, и раны немедленно затягивались. Ульдиссиан чувствовал некоторое неудобство и не более того.

Он ухитрился схватить один хвост и, несмотря на то, что шипы впились ему в ладонь, оторвать его. Демон издал вопль, в котором смешались ярость и боль. Ульдиссиан с презрением отбросил в сторону придаток и потянулся за другим. Однако Люцион отдёрнул их — без сомнения, чтобы использовать тогда, когда уменьшится опасность их потерять.

— Ну и как она тебе, моя сестрица? — прошептал главный демон, когда они снова сцепились друг с другом. — Правда, она — всё, о чём ты мечтал? Кого ты всегда хотел? Все хотят Лилит, знаешь ли. Кроме тебя у неё столько любовников, но любила она только одного… О, нет, не тебя.

Ульдиссиан позволил Люциону говорить. Боль от ложной любви Лилит всё ещё больно колола, но не настолько сильно, чтобы помешать ему сделать то, что он должен был сделать. Его заботило только то, как остановить своего жуткого врага.

— Она любила только раз, да… И звали его Инарием! Припоминаешь? Бормотала ли она это имя в кровати, когда ты был с ней? Лучше склониться передо мной, человек, чем перед ним! Уж он не будет так вежлив! Нет, совсем не будет… Ты будешь как ничто для него, просто ничто!

Ничто… Снова это слово. Всегда Ульдиссиан будет ничем для этих созданий, как все люди были ничем для них.

«Хватит, — вдруг подумал он. — Я… Мы… Больше не будем ничем для таких, как он!»

— Я… Не… Склонюсь ни перед кем! — ответствовал Ульдиссиан. Он схватил демона за горло. Что он ни должен сделать, делать это нужно сейчас. Чем дольше они сражаются, тем вероятнее, что Люцион найдёт какую-нибудь слабину, которую сможет использовать. — И уж тем более не перед тем, кто ничто для меня! — слова Лилит пришли внезапно, только теперь он увидел их наоборот. Он не был ничем; ничем были она и такие, как её брат. — Ты — ничто, Люцион, и большим ты быть не заслуживаешь!