Наталия Слюсарева - Мой отец генерал (сборник)

• Название: Мой отец генерал (сборник)
• Автор: Наталия Слюсарева
• Жанр: Современная проза
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-386-04046-8

Книгу прозы замечательной современной русской писательницы Наталии Слюсаревой составили получившая диплом журнала «День и ночь» за лучшую мемуаристику яркая документально-мемуарная повесть «Мой отец генерал», повествующая об отце автора, легендарном летчике, а также другие повести, рассказы и эссе, отмеченные престижной литературной премией – Международной Отметиной имени Давида Бурлюка. Это автобиографическая проза о внутренней жизни личности, своего рода «биография благодарной души», соприкасающейся как с современниками, так и с теми, кто уже оставил свой след в истории России.

Выразительная, динамичная, точная в деталях и смелая в обобщениях, мгновенно узнаваемая проза Наталии Слюсаревой – прекрасный подарок всем истинным ценителям настоящей литературы.

---

Точно в назначенное время до отказа нагруженные боеприпасами штурмовики и бомбардировщики выстроились на старте. От струй воздуха, рассекаемых винтами самолетов, затрепетали гвардейские знамена. На востоке медленно разгоралась утренняя заря. В лучах восходящего солнца еще ярче вспыхнули багровым отсветом полотнища боевых знамен. И каждый, кто уходил в бой, обязательно бросал взгляд на святой стяг, зовущий только к победам.

Бомбардировщики, штурмовики, истребители парами, звеньями отрывались от земли и, собираясь в группы и эскадрильи, скрывались в голубом небе. Авиационная подготовка началась с массированного удара более 3000 самолетов по первой и второй полосам обороны противника. Погода благоприятствовала нашему наступлению. Стоял ясный, солнечный день, но непрерывный поток краснозвездных самолетов в воздухе, казалось, закрыл солнце. Могучий гул от работающих моторов перекатывался многократным эхом в горах Западной Украины. Командующий танковой армией генерал Рыбалко и командующий 3-й гвардейской армией генерал Гордов заявили, что за всю войну они в первый раз видят такую мощь авиации. Бойцы переднего края были потрясены увиденной картиной. Выбираясь из траншей и окопов, стоя во весь рост, бросая вверх свои пилотки, они кричали мощное «Ура!» советским летчикам.

В то памятное утро, на рассвете 13 июля, когда пришел приказ о начале нашего долгожданного наступления, я вылетел на По-2 на ГКП 3-й гвардейской армии. При взлете я увидел – а площадка, с которой я стартовал, находилась прямо под окном моей комнаты, – как из окна вылетает моя любимая собака Флейта (а я всю жизнь думала, что это – Зорка) и мчится вслед улетающему самолету. Вылетал я срочно. Дома никого не было. Запер собаку, закрыл все окна в комнате. Хотел как лучше. Думал она останется в квартире до моего возвращения. Но любовь собаки к человеку всего сильней!!!

Флейта с разбегу пробила две рамы со стеклами и выскочила вслед за мной, поранившись до крови. Вот это преданность. Да!

Когда через несколько дней я вернулся с задания, то узнал, что моей собаки нет, и никто из моей охраны, ни адъютант, ни ординарец (черт бы их побрал!), не знал, куда она пропала и что с ней...

Но тогда, в сорок четвертом, когда я разыскивал свою любимую собаку породы сеттер-лаверак, то попросил Оксану: может быть, она мне поможет найти мою Флейту? Та с радостью откликнулась на мою просьбу и через три дня сказала: «Нет, из бандеровцев никто не брал, а украл вашу собаку ваш же большой начальник». Тогда я этому не поверил (и очень зря)...

А украл ее советский генерал-майор, трус и вор Самохин (чтоб ему сдохнуть!). Узнал я об этом от его бывшего начальника оперативного отдела, забыл его фамилию. И когда спустя пятнадцать лет, случайно встретив Самохина в бильярдной санатория имени Фабрициуса в Сочи, я при людях выложил ему свою обиду, он промолчал, а на следующий день быстро собрался и уехал домой... (Так вот о какой драке в бильярдной вспоминала иногда мама.)

В весенних боях 1945 года над территорией Германии мой 2-й штурмовой полк и 2-й истребительный, которым командовал мой друг Алексей Благовещенский, часто базировались вместе на одном аэродроме. Завершалась Висло-Одерская операция. Стремительное наступление танковых армий требовало, чтобы авиация не отставала от передовых частей, а для этого нужна была готовая аэродромная сеть. В тот день я и Алексей находились на КП танковых частей, ведущих сражение за город Ельс. Аэродром противника, располагавшийся восточнее города, находился уже в руках нашей мотопехоты. Советские танкисты захватили его внезапно под вечер, и немцы не смогли толком ни взлететь с него, ни разрушить. Их самолеты в исправном состоянии были рассредоточены по окраине аэродрома и на опушке примыкающего леса.

Договорившись с командиром танкового батальона о том, что они организуют оборону и не станут портить летного поля, мы с генералом Благовещенским поехали осмотреть местность, где могли бы разместиться наши эскадрильи. На рассвете на двух «виллисах» стали объезжать окраины летного поля. В северной части аэродрома просматривалась полянка, скрытая рощей, на которой стояло много «мессершмиттов» и «фокке-вульфов». В первой машине за рулем сидел Алексей, справа – его шофер. Некоторое время я сидел рядом с Благовещенским, а потом пересел в свою машину. Со мной находился адъютант Женя Данилевский. Вдруг вижу, как идущий впереди «виллис» поднялся в воздух на высоту пять метров и перевернулся колесами вверх. Вырвался огонь, и одновременно в клубах дыма раздался взрыв противотанковой мины. Из-под машины послышались стоны. Тут только я заметил, что мы находимся на минном поле. Рядом с колесами нашего автомобиля – бугорки еще свежей земли с закопанными минами. Осматриваясь по сторонам и осторожно перемещаясь по следам, мы с Данилевским подобрались к перевернутой машине. Шофер был мертв. Кое-как приподняв «виллис», сумели вытащить из-под него Алексея. Уложили его на бурку, которую мне подарили казачки после освобождения Кубани, и очень медленно, чтобы не подорваться, оттащили в безопасное место. По радио я вызвал санитарный самолет По-2 и отправил Алешу в прифронтовой госпиталь, а оттуда в Москву. Он долго пробыл в госпитале. Выписался после окончания войны. Увиделись мы с ним уже после Победы. Я подарил ему бурку, на которой тащил его по аэродромному полю в апреле сорок пятого года.

Много историй записано в летопись нашего корпуса. 17 апреля 1945 г. в 16.30 группа из шести истребителей вылетела на сопровождение шести штурмовиков. На маршруте к цели четыре «фоккера» пытались внезапно атаковать, но были замечены. Завязался бой на виражах. Вскоре с тыла подошло еще два «фокке-вульфа». Наши истребители внезапно и резко отвернули, и «фоккера» проскочили вниз. Тогда лейтенант Ларичев полупереворотом устремился за ведомым пары «фокке-вульфов» и, зайдя в хвост, сбил его. На высоте 1500 м внезапно появились еще четыре немецких истребителя и четыре – на бреющем полете. Они пытались атаковать штурмовиков снизу сзади. Но капитан Путько переворотом сверху спереди дал по «фоккеру» короткую очередь, в результате которой самолет резко развернулся влево и упал на аэродром Нойхаузен.

Два летчика-истребителя 5-го гвардейского истребительного авиационного полка, старший лейтенант Баевский с ведомым лейтенантом Калкиным, на Ла-5 вылетели за линию фронта на «свободную охоту». Погода выдалась исключительно сложная: низкая облачность, дождь, плохая видимость. Едва пересекли линию фронта, как летчики заметили фашистский самолет ФВ-189 – «раму», или «костыль», как его называли. Старший лейтенант Баевский немедленно атаковал самолет противника, а Калкин прикрывал своего ведущего. С первой же атаки «рама» была подожжена и рухнула на землю, но и самолет Баевского оказался подбит. Не теряя самообладания, летчик произвел посадку на горящем самолете на фюзеляж. Ведомый Калкин не оставил командира в беде. Сделав круг, он на пересеченной местности мастерски посадил свой самолет рядом с самолетом Баевского, вытащил раненого, с обгоревшими руками и лицом, товарища из кабины и помог тому влезть в люк боковой части фюзеляжа. Фашисты уже бежали со всех сторон к месту посадки наших истребителей. Буквально на глазах у немцев Калкин вскочил в кабину своего самолета, дал полный газ и в весьма сложных условиях взлетел. Трудно представить, какая была радость в полку, когда после приземления на своем аэродроме из кабины самолета вышел герой лейтенант Калкин, а из люка самолета с помощью подбежавших товарищей был извлечен почти потерявший сознание его командир, старший лейтенант Баевский.

2 мая 1945 года я в составе большой группы офицеров, представителей всех частей корпуса, был в поверженном Берлине. Нашему торжеству, радости и гордости за великую Победу нашей могучей Родины не было предела. Оставив свои подписи на стенах рейхстага, мощным «ура!» и торжественным салютом чествовали мы всех воинов, разгромивших гитлеровских захватчиков в их собственном логове.

На обратном пути мы заехали в лес между Берлином и Котбусом, где громили отходившую группировку фашистов. Жуткое зрелище представилось нам. На большом пространстве почти на каждом шагу лежали трупы немецких солдат, лошадей, стояли сожженные машины, танки, перевернутые орудия. Видно было, что окруженные в лесу немцы метались в предсмертной агонии.

* * *

ИЗ ПРИКАЗА

ВЕРХОВНОГО ГЛАВНОКОМАНДУЮЩЕГО

ПО ВОЙСКАМ КРАСНОЙ АРМИИ

И ВОЕННО-МОРСКОМУ ФЛОТУ

Командующему войсками 1-го Белорусского фронта МАРШАЛУ СОВЕТСКОГО СОЮЗА ЖУКОВУ Начальнику Штаба фронта ГЕНЕРАЛ-ПОЛКОВНИКУ МАЛИНИНУ

Войска 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов завершили ликвидацию группы немецких войск, окруженной юго-восточнее БЕРЛИНА.