Тэцуо Миура - Рассказы

• Название: Рассказы
• Автор: Тэцуо Миура
• Жанр: Проза

---

Однако от Хидэ тотчас же пришла открытка. Она сообщала, что матушка отпустила ее в город на один вечер и она выезжает в субботу утренним поездом. Это было полной неожиданностью для Ресаку. Он даже слегка растерялся, хотя сам же и пригласил сестру.

Растерялся он не потому, что приезд Хидэ доставил бы ему какие-то неудобства. Она бы нисколько не стеснила его. И все же внезапное появление сестры, неотлучно находившейся в деревне у прикованной к постели больной матери, напугало его. "Уж не сбежала ли она потихоньку из дома? И не разбудил ли он в ней ненароком своенравного ребенка?" Вот что всполошило его.

"Но нет, - подумал он, - Хидэ не такая девушка. Она не из тех, кто позволит себе натворить что-нибудь тайком от матери".

Открытка была написана карандашом, но слова будто плясали. Бросались в глаза черные, как тушь, иероглифы - наверно, то и дело облизывала грифель. Ему показалось, что он слышит, как бьется сердце его восемнадцатилетней сестры. Перечитал открытку еще раз, и душа его запела.

Ресаку поспешно бросился прибирать комнату. До субботы оставалось еще четыре дня, и с уборкой можно было бы повременить, но ему не сиделось на месте. Работал он плотником на маленькой верфи на окраине порта и там же, при верфи, жил. Ютился в жалкой каморке величиной в три татами на втором этаже сарайчика, где хранились инструменты. Но именно потому, что каморка была крошечной, ее надо было тщательно прибрать.

II

В субботу Ресаку вдруг проснулся ни с того ни с сего задолго до восхода солнца. В комнате было темно. На посветлевшем небе, видневшемся в незашторенное окно, тускло светили поблекшие звезды.

Хидэ как раз вышла из дома, подумал он, глядя на тусклые звезды. Чтобы попасть на утренний поезд, из дома надо выйти еще затемно и спуститься по узкой тропинке до станции у подножья горы. Деревня их находилась высоко в глухих горах.

Откроешь деревянную дверь позади дома - свет вырвется из сеней во тьму, и тень твоя длинно вытянется и закачается впереди тебя самого. Холодный горный воздух сразу же заберется за шиворот. Ему ясно вспомнилось ощущение холода, когда рано утром выходишь из дома, и он натянул тощее одеяло до самого носа.

Однако беспокоиться за сестру, находясь в городе, не имело никакого смысла. Возможно, даже и беспокоиться-то было не о чем. Хидэ, получив от матери разрешение съездить к брату, радостно спешит сейчас на поезд.

До полного рассвета было еще далеко. Он закрыл глаза и решил вздремнуть немного, но вдруг услышал какой-то звук - то ли шорох, то ли шарканье. Открыл глаза, приподнял голову - ничего не увидел, а звук пропал. "Наверно, почудилось", - подумал он.

Положил голову на подушку, смежил веки и снова услышал: шур-шур... Не открывая глаз, внимательно прислушался. Непонятно было, откуда доносится звук. И у самого уха слышно, и откуда-то издали.

Что же это такое? Словно кошка лакает суп из миски. Или утренний ветер поднялся на море. Налетит ветер, море в бухте чуть слышно зашумит, и волна тихонько лизнет причал верфи. Но для морской волны шорох был слишком тороплив.

Он открыл глаза. Из окна было видно утреннее звездное небо. И тут он вдруг понял, что это было. Это были шаги сестры. Она торопливо спускалась с горы, шаркая кедами по горной тропинке, на которую пала ночная роса.

Он удивился. Не может быть, чтобы шаги человека, идущего где-то в горах, на расстоянии многих десятков ри {Ри - единица длины, около 4 км.}, слышались так отчетливо. Закрыл глаза, и опять послышалось: шарк-шарк... Да, это шаги сестры.

Он грустно улыбнулся с закрытыми глазами, подумал: "Скучаю очень по сестре, вот и чудится всякое". И проснулся вдруг среди ночи, потому что померещилось, будто она идет. Обычно он просыпался с восходом солнца, когда утренние лучи падали на его веки. Потому-то и удивился сегодня своему необычному пробуждению.

Потревоженный шарканьем шагов, спать он уже не мог. Быстро вскочил с постели, оделся и вышел. Делать особенно было нечего. Он двинулся вдоль причала к соседнему заводу, изготовлявшему какие-то железобетонные конструкции. Пройдя довольно далеко, остановился, подумал: "Хорошо, что день собирается быть ясным". Море было спокойным, а небо на горизонте холодно блестело, как длинный меч, положенный набок.

"Вернется Хидэ в деревню, и зима уже не за горами", - вдруг пришла ему в голову мысль, и он вздрогнул от пробравшего его озноба.

III

Поезд, на который села Хидэ, прибывал на станцию Наори в одиннадцать пятьдесят. Ресаку сходил на станцию и уточнил это в тот день, когда получил от Хидэ открытку. Шел уже двенадцатый час, а он почему-то медлил. Наконец хозяин напомнил ему: "Эй! Скоро уже половина двенадцатого. Иди встречать сестру-то".

Ресаку вышел с верфи и, придерживая карман джемпера, бросился бежать со всех ног.

Если бы он направлялся прямо на станцию, спешить не надо было. Но ему нужно было еще заглянуть на почту и снять немного денег со сберегательной книжки. Была суббота, и почта работала не полный день, так что, встретив Хидэ, он не успел бы уже получить деньги.

Он ворвался на почту, вынул из кармана джемпера сберегательную книжку и личную печать, положил ее у окошечка контролера, но печать скатилась и упала на бетонный пол. Он тут же поднял ее, обдул и просунул в окошечко. Женщина-контролер с подозрением взглянула на него. Он сильно запыхался.

- Извините. Торопился очень... - сказал он, заискивающе поклонившись.

- Ваше имя?

- Итиномори Ресаку. Двадцать один год. Он сообщил и свой возраст, хотя никто его об этом не спрашивал, и подумал: "А зачем она интересуется именем, оно же в книжке написано". Контролер посмотрела в книжку и, нахмурив брови, стала разглядывать печать. Он забеспокоился: "Что это она нашла там странного?"

- Сестра из деревни приезжает. Вот я и... - сказал он поспешно, понимая, что говорить это вовсе не обязательно.

- Хорошо, что не хрустальная.

Женщина мельком взглянула на него, улыбнувшись краешками губ. Это она о печати, понял Ресаку. Была бы, мол, хрустальная, раскололась бы, когда упала на пол. Он вздохнул с облегчением и застенчиво улыбнулся в ответ: где уж, мол, нам иметь хрустальную печать!

- Грошовая... - сказал он, вытащил из-за пояса полотенце и вытер потное лицо.

Выйдя из почты, он снова бросился бежать.

IV

Хидэ, смущенно опустив глаза, прошла с перрона в тесной толпе пассажиров. Ресаку, ожидавший у киоска, увидел ее и догнал, когда она уже вышла из вокзала. "Эй" - окликнул он ее сзади. Хидэ испуганно остановилась и, жмурясь от солнца, взглянула на него.

- Ну вот я и приехала, - сказала она. На глаза ее навернулись слезы.

Ресаку никогда не приходилось встречать ни родственников, ни вообще кого-либо, и он не знал, что надо говорить в таких случаях. Моргая глазами, он сказал только:

- Спасибо.

Волосы Хидэ, как и прежде, были заплетены в косички, на ней была черная стеганая куртка, похожая на мужскую, и короткие, чуть выше колен, брючки мышиного цвета. В руке она держала тяжелый узел.

- Пойдем! - сказал Ресаку и выхватил у нее узел. Округлый на вид, он оказался значительно увесистей, чем на первый взгляд. Из-за тяжести узелок на нем туго затянулся и стал как камень. - Что у тебя здесь? - обернулся Ресаку.

Хидэ трусцой догнала его и сказала:

- Каштаны и рис. Половина - подарок для твоего хозяина, половина тебе.

"А для чего рис?" - подумал он. Оказалось, мать велела взять, чтобы сестра не объела его.

- Все заботится матушка, - засмеялся он. И, чувствуя, что лицо его как-то странно скривилось, спросил, глядя прямо перед собой: - А что, она здорова?

- Здорова.

Ресаку молча кивнул. Он понимал: давно болевшей матери просто не стало хуже. Даже полегчало немного, если отпустила к нему.

Они пересекли площадь и вошли, как он и задумал, в кафе "Кит". Время было обеденное, народу много. К счастью, один из посетителей встал из-за стола, и они уселись рядышком на его место.

- Выбирай, что хочешь, - прошептал он на ухо Хидэ и, скосив глаза на карман джемпера, похлопал по нему ладонью: о деньгах, мол, беспокоиться нечего.

Хидэ взглянула на меню, приклеенное к стене, отвела глаза и, смутившись, сказала тихо:

- Мне все равно. Что ты возьмешь, то и я. Под потолком висел дым от жареной сайры. И он подумал: "Если все равно, то сойдет и сайра". В деревне у них рыбу не ели. Разве что изредка бродячие торговцы приносили, но только сушеную. Свежей рыбы в деревне и в глаза не видели. Хидэ, конечно, отродясь не пробовала сайры, жаренной с солью.

- Две порции сай... сай... сайры и рис на двоих! - заикаясь, крикнул хозяин кафе на кухню.

Может быть, оттого, что утром Ресаку встал слишком рано, он проголодался к обеду сильнее обычного, и потому, получив миску с рыбой, бросил Хидэ: "Ну ешь!" - и принялся уплетать сайру, не глядя на сестру. Однако Хидэ опустошила свою миску раньше его.

- Уже съела? - спросил он, положив палочки. Хидэ поежилась.