Всеволод Непогодин - Говнопоколение

• Название: Говнопоколение
• Автор: Всеволод Непогодин
• Жанр: Контркультура

Мне хочется верить, что в новом десятилетии исчезнут людишки, обожающие слушать шлягеры про рюмку водки на столе. Что наконец наступит закат семьи Михалковых. Что возникнет шлагбаум, преграждающий путь низкопробной американской культуре. Что прекратятся аварии на дорогах с участием высокопоставленных чиновников и членов их семей. Что разрешат двойное гражданство Украины и России. Что европеоидная раса даст жесткий отпор китайской экспансии. Что государствами не будут руководить лица, имеющие погашенные судимости. Что внутри территории бывшего СССР исчезнут унизительные пограничные досмотры и таможенные барьеры. Что новые транспортные магистрали помогут избавиться от пробок, ставших настоящими тромбами в жизни мегаполисов. Что человеческая жизнь перестанет быть ничего не значащим пустяком. Что наше ГОВНОПОКОЛЕНИЕ перенаправит свою энергию с клубных танцплощадок в созидательное русло. Что восторжествует любовь.

Ваш искатель утраченного времени Всеволод Непогодин.

---

Наши отцы — потерянное поколение, чьи золотые годы пришлись на развал СССР. Невостребованные по специальности, вынужденные заниматься челночным бизнесом и черновой работой, они выплескивали нереализованные амбиции в семьи. Часто вспоминаю Среднефонтанскую улицу начала девяностых без двадцатичетырехэтажных высоток «Чудо-города» и торгового центра «Фуршет». Все вертелось вокруг железной дороги. По вечерам район ходил в вагонное депо и скупал у проводников загранпоездов спиртное. Молодежь затаривалась пивом в жестяных банках, являвшихся объектом коллекционирования. Старики налегали на голландский спирт «Royal». Среднефонтанская бухала беспробудно. Народ глушил плодово-ягодные вина, одеколон, политуру, лакокрасочные изделия. Во дворе постоянно слышался звон битого стекла и «Ты меня уважаешь?». Забулдыги искали любой повод остограмиться и отмечали всевозможные праздники вроде дня мелиорации. В заблеванном подъезде возле мусоропровода валялись поддатые слесаря подвижных составов. На лестничных клетках спокойно курили траву и кололись ширкой. На день железнодорожника выходить из квартиры не рекомендовалось. Вместо удвоения ВВП мужики собирали металлолом и крали все что попадалось под руку. Тысячу раз прав выросший здесь же на Транспортной уважаемый камрад marsel_gonsalez: «Среднефонтанскую давно следует сжечь нахуй!». Отцы пропили молодость, а расплачиваться приходиться нам. Им не понять, что молодежь не считает людьми тех, кто не умеет водить автомобиль и пользоваться компьютером. Посещавшие в вузах страны советов пропагандистские лекции по истории КПСС не уясняют для себя главный современный постулат в отношениях отцов и детей: ДЕТЯМ НЕ НУЖНЫ СОВЕТЫ, ДЕТЯМ НУЖНЫ ДЕНЬГИ. Какой здравомыслящий человек прислушается к рекомендациям от поколения неудачников?

Последнее воспоминание об отце датировано 1998 годом — купленные за десять гривен на рынке «Южный» стоптанные бутсы «Victory». Даже в футбольную школу меня устроила мать. Я рос сам по себе как бурьян. В одиннадцать лет взял по наитию с книжной полки и прочел «Мои университеты» Горького, что и предопределило дальнейший путь. В тринадцать первый привод в милицию за разбитую входную дверь в детском саду. В пятнадцать за прогулы и хулиганство выгнали в вечернюю школу, но потом вернули обратно. В семнадцать на выпускном мать рыдала при виде пяти «двоек» в аттестате, на что я резонно спросил: «Кто из нас виноват в том, что у меня нет отца?». Мать простила юношеские шалости, да и я стал резко исправляться.

Недавно поймал себя на мысли, что уже почти пятнадцать лет являюсь отцом для младшего брата. Кто его научил лазить по интернету? Кататься на коньках? Бить по мячу с прямого подъема? Дал в руки томик Довлатова?

Популярное веяние времени — «отец выходного дня». Родители вместе не живут. Дитятко находится вместе с маман. Фазер приходит раз в неделю в заранее оговоренное время, берет ребенка и выгуливает по аттракционам/каруселям, угощая мороженым в вафельных стаканчиках или сахарной ватой. Назвать сей процесс воспитанием также сложно, как назвать процесс сношения резиновой куклы сексом. Дети выходного дня — тепличные мимозы, изнеженные переусердствовавшими в сюсипусях мамками, но не знакомые с отцовским ремнем.

Иногда отец все-таки пытается давать мне наставления. В последний раз морализаторство закончилось для него отбитым ливером и россыпью синяков. Отец беспричинно нагрубил матери накануне 8 марта. Ему все еще думалось, что я — маленький Севочка в майке с зайцем из мультфильма «Ну, погоди!» и зеленым воздушным шариком в ручонке. Подросший Всеволод вколачивал в отца все обиды за серое детство, втаптывал боль за мать, вбивал злость за дурное влияние на брата. Тиран коридорного масштаба заявил в милицию, заведомо понимая всю абсурдность ситуации, т. к. единственный свидетель настроена против него. Теперь мой отец — тварь дрожащая, опасающаяся, что его может грохнуть собственный сын. Самец, пытающийся самоутвердится за счет оскорблений/рукоприкладства в отношении женщин и детей, не достоин называться МУЖЧИНОЙ. К таким сучьим выблядкам больше подходит клише «кухонный Пиночет». Спросите: кто сегодня настоящий мужчина? Без раздумий отвечу: Виталий Калоев, кровно отомстивший за погибших детей и жену. Коль кто-то посягнет на здоровье матери, брата или любимой женщины, то я не побоюсь взять в руки кинжал и лично наказать виновных.

Не хочу слышать, как надцать раз за вечер в караоке красные хари картаво поют «Шизгару» или «Отель Калифорнию». Мне абсолютно похуй подробности того как обменяли хулигана на Луиса Корвалана и сколько стоил сервелат в «Елисеевском» во время московской олимпиады. Я в душе не ебу как можно восхищаться писаниной Пикуля. Слушать нытье пятидесятилетних лузеров «Враги страну заграбастали под себя!» можно только по приговору суда. Поседевшие мастера портвейной бравады с босым хуем в кармане забыли старую армейскую истину: «Это не кто-то спиздил, а ты проебал!». Пока горемычные деграданты пили ведрами денатурат, прозорливые личности воевали за прибыльные активы и средства производства. Любители бардовских слетов смогут оставить детям в наследство разве что циррозную печень да запущенный геморрой.

Мое грустное и унылое детство в железнодорожном гетто хочется навсегда стереть из памяти. Подшефная отделению дороги школа — рассадник наркомании и мелкого криминала. Культурный центр микрорайона — бар «Резерв», где после работы набиралось паленой водкой путейское алкашье. Из развлечений — сбор стеклотары, на вырученные деньги лузгали семечки по 25 копеек за стакан или игровые автоматы по полтиннику. После уроков гоняли тряпичный мяч на шероховатом асфальте с торчащим щебнем. По выходным подворовывали на «Привозе» всякие безделушки. И кто посмеет меня упрекать в том, что в текстах я не пытаюсь сеять «доброе, вечное и разумное»? А мне разве дали достойную базу в отрочестве для созидания? Что я мог получить от калдыря-папаши, пролетарской школы и жестоких улиц?

В отличие от многих сверстников я отдаю себе отчет в том, что не готов еще психологически стать отцом собственному ребенку. Прогрессивный мужчина нынче не торопится с потомством, делает упор на карьеру и создание в первую очередь комфортных условий для семьи. В жизненном плане рационально мыслящих «отцовство» значится после 35 лет. Эпоха, когда некоторые граждане к 25 годам обзаводились двумя и более детьми, ютясь в двенадцатиметровой коммунальной комнатушке и стоя в очереди на получение отдельной квартиры под № 100500, представляется дичайшим анахронизмом. Сначала жильем обзаведитесь, а уже потом плодитесь!

Отец собирается подавать иск в суд, дабы лишить меня фамилии в принудительном порядке. Естественно лень заморачиваться с переделкой кипы документов от карточки обязательного социального страхования до водительских прав. Редкие детские фотографии с отцом давно порезаны шредером на тонкие полоски. Его уродственники гневно прокляли меня, пожелав огненную геенну и триллиард несчастий. В ответ я пообещал сцать и срать на их могилы. Ну не считаю я за людей жителей Бобруйска!

Я много интересовался у современников: какие ассоциации у вас возникают при слове «отец»? Ответы удручали. Отец — нечто вечно всем недовольное, лежащее на продавленном диване в дырявых трениках с отвисшей мотней. В руках бульварная газета и пульт от телевизора с транслируемым политическим ток-шоу. Отцеподобное существо любит царственно почесывать пивное брюхо, обожает пятничный преферанс и вяленую воблу, готово до хрипоты в горле спорить о преимуществе блесны над мормышкой и макушатника над дождевыми червями. Профессор кроссвордогадания летом выходит играть в домино прямо в домашних тапочках, бритье подмышек и дезодоранты считает уделом педерастов. Сортирный генерал категорически отказывается пользоваться обувной ложкой и ситечком для чая. Жлобатько не пьет шмурдяк в баре биллиардного клуба, а заранее накачивается рядом в киоске-наливайке, где гранчак аналогичной бурды на рубль дешевле. Диванный князёк кроет жену нецензурной бранью за невымытую тарелку и слабо нагретый ужин, хотя сам не менял носки три недели и мылся «когда последний раз горячая вода в кране была». На бойлер денег скопить надо, экономить на пойле придется, устанавливать его потом — гембель, сопоставимый по объемам со строительством БАМа. И кто после всего больше достоин ярлыка «говнопоколение» — мы или отцы?

Проблема отцов и детей извечна в искусстве. Убивающий Андрия Тарас Бульба представляется мне средневековым варваром без малейшего намека на гуманизм, терзания Базарова не задели за живое. Тему папиков, подающих плохой пример сыновьям, великолепно раскрыл Чарльз Буковски в романе «Хлеб с ветчиной», посвященном всем отцам. В фильме Владимира Машкова «Папа» реалистично показано пренебрежение талантливого сына к местечковой простоте отца.