Патрик Модиано - Свадебное путешествие

• Название: Свадебное путешествие
• Автор: Патрик Модиано
• Жанр: Проза

---

Наутро они загорали на понтоне, время от времени Риго поднимал голову и смотрел на балюстраду над пляжем, чтобы убедиться, что Темного Пятна больше нет. И правда, нет. Улетучился. Но надолго ли? В какой момент и в каком месте Жуан-ле-Пэна он снова появится?

Ингрид забыла в номере пляжную шляпу.

- Я схожу за ней, - сказал Риго.

- Да не надо. Останься.

- Надо. Я пошел.

Это был предлог, чтобы на минуту уйти с пляжа, не встревожив Ингрид. Он хотел убедиться, что этого типа нет поблизости. Риго дышалось бы легче, если бы удалось обнаружить, где находится черный человек. Но ни в саду, ни в холле отеля его не оказалось. Держа шляпу в руках, Риго сделал крюк, прошел по ведущей к сосняку улице. Солнце припекало, и он держался теневой стороны. Впереди, метрах в десяти от него, по тому же тротуару шел сутуловатый человек высокого роста. Риго узнал консьержа из отеля.

Пляжная шляпа была похожа на те, которые десять лет назад носила мать Риго. Ингрид купила ее в лавочке возле казино, там, на витрине, кроме нее, ничего больше и не осталось: кто-то (может, и его мать) забыл ее в Жуан-ле-Пэне в конце сезона, как ту пустую пачку "Крейвен", которую он нашел в глубине ящика.

Консьерж шел медленно, и Риго не хотел обгонять его.

Ему вспомнилась вилла по дороге на мыс, куда несколько раз брала его с собой мать, навещая подругу американку. Они приезжали из Канн сразу после полудня. Ему тогда было лет десять - двенадцать. В гостях они проводили весь день, до самого вечера. Народу полным-полно и в гостиной, и внизу на эстакаде. Все эти люди увлекались водными лыжами, а американка была первой женщиной, катавшейся на них. Риго хорошо запомнил одного из гостей: загорелый, седой, сухой, как мумия, человек и тоже большой любитель водных лыж. Мать Риго, показывая на этого гостя, говорила: иди поздоровайся с господином Бэльби, а потом оставляла мальчика в саду, где он играл в одиночестве до самого вечера. Дурные воспоминания. Они нахлынули, когда он увидел шедшего впереди консьержа. Риго догнал его и положил руку ему на плечо. Тот, удивленный, обернулся и улыбнулся Риго:

- Вы живете у нас в отеле, если не ошибаюсь?

Что-то подталкивало Риго к этому человеку. Со вчерашнего вечера он чувствовал себя таким растерянным и так боялся, как бы с Ингрид не стряслось беды, что был готов цепляться за любой спасательный круг.

- Я - сын мадам Поль Риго.

Фраза вырвалась у него невольно, и ему стало смешно. Зачем вот так вдруг упоминать свою мать, странную мать, которая на целые дни оставляла сына одного в саду на вилле, а однажды вечером вообще забыла его там? В другой раз, когда он подыхал от голода и холода в альпийском коллеже, единственным, что она сочла нужным прислать ему, была шелковая рубашка.

- Сын мадам Риго? Правда?

Консьерж смотрел на Риго так, словно тот был принцем Уэлльским.

- Надо было сказать мне раньше.

Консьерж сразу выпрямился, стал словно выше и был так взволнован, что Риго показалось, будто он произнес магическое заклинание. Он подумал, может, он выбрал укрытием Жуан-ле-Пэн именно потому, что это место было связано с его детством. Грустным, но все же не бесприютным, среди людей, веривших в незыблемость мира или слишком легкомысленных, чтобы задумываться о будущем. И его покойная мать, растаявшая как облако, из таких же... Она бы ничего не поняла ни в войне, ни в этом нынешнем призрачном Жуан-ле-Пэне, где жили за счет черного рынка с фальшивыми документами в кармане. И вот он обратился к ней как к последней надежде на спасение.

- О, я помню мадам Поль Риго... Она приезжала к друзьям сюда, в Жуан... А вы, значит, ее сын...

И он покровительственно посмотрел на Риго. Тот был абсолютно уверен, что этот человек может ему помочь.

- Я хотел посоветоваться с вами, - пробормотал Риго. - У меня затруднительное положение.

- Тогда лучше поговорить здесь.

И консьерж увлек его под арку большого белого здания, крыши и пустынные внутренние дворики которого Риго видел со своего балкона: школа Святого Филиппа. Они зашли во дворик с крытой галереей, обсаженной платанами. Консьерж усадил его на скамейку под одним из деревьев.

- Прошу вас. - И сам сел рядом. - Я вас слушаю.

Этот человек годился Риго в дедушки, у него были седые волосы, длинные ноги цеплялись одна за другую. Но выправка у него была как у англичанина или американца.

- Так вот, - нерешительно заговорил Риго. - Я приехал сюда из Парижа с девушкой...

- С женой, если не ошибаюсь?

- Нет, это не жена, я достал ей фальшивые документы... Ей необходимо было уехать из Парижа...

- Понимаю...

А вдруг все это лишь дурной сон? Какая может быть война, когда сидишь под платаном в школьном дворе, а вокруг тишина, какая бывает только в провинции в полдень? В глубине - классные комнаты, а рядом - седой человек с ласковым голосом, взволнованный воспоминанием о твоей матери. И такое успокаивающее монотонное пение сверчков.

- Вам нельзя больше оставаться в отеле, - сказал консьерж. - Но я найду для вас другое место...

- Вы правда так думаете?

- На будущей неделе полиция будет проверять все отели на Лазурном берегу.

Из приоткрытой двери одного из классов выскользнула кошка, прошла через двор и свернулась клубочком в середине солнечного пятна. По-прежнему слышалось пение сверчков.

- У нас уже был человек, специально приехавший из Парижа.

- Знаю, - сказал Риго. - Человек в темном костюме. И вы думаете, что он все еще здесь?

- К сожалению, - ответил консьерж. - Он курсирует между Ниццей и Каннами. Требует на проверку все регистрационные книги.

Риго положил пляжную шляпу рядом с собой на скамейку. Ингрид, должно быть, уже беспокоится, что его так долго нет. Ему хотелось бы, чтобы она была здесь с ними, в школьном дворике, где чувствуешь себя в безопасности. И вон кошка спит на солнышке.

- А, может, мы могли бы спрятаться здесь? - спросил Риго.

И он показал консьержу на классные комнаты и на весь первый этаж, занятый дортуарами.

- У меня для вас есть местечко получше, - сказал консьерж. - Вилла одной американки, которую некогда частенько навещала ваша матушка.

По дороге на пляж Риго все думал, что сказать Ингрид. Он скроет от нее, что на следующей неделе здесь будет полиция, а просто объяснит, что приятельница его матери предоставляет им свою виллу. Мать... По какой иронии судьбы она вновь и с такой настойчивостью вошла в его жизнь, ведь ему так не хватало ее, когда ее присутствие было необходимо? И вот теперь, когда она умерла, получалось, будто мадам Поль Риго просила прощения, хотела стереть все обиды, которые нанесла ему.

На пляже было пусто. Даже шезлонги, стоявшие у воды, не убрали. Одна Ингрид загорала на понтоне.

- Я встретил консьержа из "Провансаля", - сказал ей Риго. - Он нашел нам виллу. Отель скоро закрывается.

Ингрид сидела на краю понтона и болтала ногами. Она надела свою шляпу, целиком скрывавшую лицо.

- Забавно, - сказала она. - Они вдруг все ушли одновременно.

Риго, не отрываясь, смотрел на пустые шезлонги.

- Наверное, устроили себе сиесту...

Хотя он прекрасно знал, что в другие дни всегда в это время народ на пляже еще был.

- Купаемся? - спросила Ингрид.

- Да.

Она сняла шляпу и положила ее на понтон. Они вошли в воду. Море было гладкое, словно озеро. Метров пятьдесят они проплыли брассом, и Риго оглянулся. Большая шляпа Ингрид, красным пятном выделявшаяся на темных досках, была единственным следом человеческого присутствия.

Часов в пять они ушли с пляжа, и Риго захотел купить газету. Ингрид удивилась. С тех пор как приехали в Жуан-ле-Пэн, они не прочли ни одной газеты, если не считать киношного журнала, который Ингрид покупала каждую неделю.

Но газетный киоск был закрыт. И на улице Ги де Мопассана все магазины уже опустили шторки. В одиночестве они шли по тротуару и повернули обратно.

- Тебе это не кажется странным? - спросила Ингрид.

- Да нет... Почему? - Риго изо всех сил старался говорить беззаботным тоном. - Сезон закончился, а мы с тобой и не заметили...

- А зачем тебе газета? Что-то произошло?

- Нет.

В сквере у сосняка тоже никого не было. И на площадке, где обычно играли в шары, - ни одного игрока: может, жители Жуан-ле-Пэна тоже покинули свой городок, как и отдыхающие?

Перед входом в "Провансаль" стоял фиакр с белой лошадью, и кучер кончал укладывать кучу чемоданов. Потом он сел на свое место и щелкнул кнутом. Еще медленнее, чем обычно, лошадь стала спускаться по аллее, идущей от отеля. Ингрид и Риго на минуту застыли на пороге, чтобы послушать, как замирает цокот копыт.

У Риго возникло дурное предчувствие, у Ингрид, видимо, тоже, потому что она сказала:

- Может, здесь будет землетрясение...

А заливавший все вокруг солнечный свет делал тишину еще более непроницаемой.

В холле отеля - никого. Обычно в это время постояльцы собирались здесь за столиками на аперитив и, когда Ингрид с Риго возвращались с пляжа, их встречал гул разговоров.