Даниэль Труссони - Ангелология

• Название: Ангелология
• Автор: Даниэль Труссони
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Детективная фантастика
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-56961-8

Эванжелина, молодая монахиня-францисканка, трудится в библиотеке монастыря Сент-Роуз, известного своей коллекцией изображений ангелов. Однажды девушка обнаруживает письмо от знаменитого филантропа Эбигейл Рокфеллер, адресованное бывшей настоятельнице. В письме идет речь о какой-то экспедиции, в 1943 году отправленной в Болгарию. Похоже, там, в Родопских горах, было обнаружено нечто исключительно важное.

Так начинается разгадка великой тайны, уходящей на тысячи лет в прошлое, к началу бесконечной войны рода людского с прекрасными чудовищами — нефилимами, потомками тех, кого «дочери человеческие» рождали от «сынов Божьих».

---

— Мы разделились поровну, — объявил доктор Рафаэль.

Члены совета смотрели друг на друга, как бы спрашивая, кто может изменить свое мнение, чтобы нарушить равный счет.

— Я предлагаю, — наконец сказала Габриэлла, бросая на меня взгляд, в котором мелькнула надежда, — дать Селестин возможность проголосовать. Она участвовала в экспедиции. Разве она не заслужила право голоса?

Все взгляды обратились на меня. Члены совета согласились. Мой голос мог решить вопрос. Я тщательно взвешивала выбор, понимая, что это решение наконец позволит мне занять место среди ангелологов.

Совет ждал.

Отдав свой голос, я извинилась перед советом, вышла в пустынный коридор и помчалась со всех ног. Я бежала по коридорам, вниз по пролетам широкой каменной лестницы, в дверь и в ночь. Туфли стучали по плитам в такт сердцу. Я знала, что найду уединение во внутреннем дворике, где мы часто бывали с Габриэллой, в том самом месте, где я впервые увидела золотую зажигалку, которой чудовище-нефилим воспользовался на моих глазах прошлой ночью. Там всегда было пусто, даже днем, а мне необходимо побыть в одиночестве. Слезы ослепили меня — железный забор, окружающий древнюю постройку, расплывался, величественный бук с корой, похожей на слоновью шкуру, был почти не виден, и даже острый серп полумесяца в небе превратился в неясный ореол.

Убедившись, что за мной никто не идет, я прислонилась к стене здания, закрыла лицо руками и зарыдала. Я плакала о докторе Серафине и других членах экспедиции, которых предала. Я плакала о бремени, которым мой голос лег на мою совесть. Я знала, что приняла правильное решение, но эта жертва сломала меня, уничтожила мою веру в себя, коллег и нашу работу. Я предала своего преподавателя, своего наставника. Я растоптала женщину, которую любила так же сильно, как собственную мать. Я получила право голоса, но после случившегося потеряла веру в ангелологию.

Под теплой шерстяной курткой — той самой, что была на мне в пещере, — у меня ничего не было, кроме тонкого платья, которое доктор Рафаэль дал мне для вечеринки. Я вытерла глаза тыльной стороной руки и задрожала. Ночь была морозной, невероятно тихой и спокойной, стало гораздо холоднее, чем несколько часов назад. Справившись с чувствами, я глубоко вздохнула и собралась вернуться в комнату, где заседал совет. Но тут от бокового входа раздались голоса.

Отступив в тень, я ждала, кто выйдет из здания. Той дверью мало кто пользовался. Обычно все выходили через галерею главного входа. Спустя несколько секунд во дворе появилась Габриэлла. Она что-то тихо говорила Владимиру.

Я напрягла зрение, пытаясь рассмотреть их получше. В лунном свете Габриэлла была особенно хороша — темные волосы блестели, красная помада резко выделялась на фоне белоснежной кожи. На ней было роскошное цветное верблюжье пальто, сидящее строго по фигуре, приталенное, с поясом, наверняка сшитое на заказ. Я не представляла, где она достала такую одежду и сколько за нее заплатила. Габриэлла всегда красиво одевалась, такое я видела только в кино.

Даже после стольких лет разлуки я хорошо помнила ее гримаски. Наморщенные брови означали, что она обдумывает какой-то вопрос, который ей задал Владимир. Внезапно заблестевшие глаза и небрежная улыбка говорили о том, что она с обычной уверенностью ответила ему какой-то шуткой, афоризмом, остротой. Он слушал ее очень внимательно, не отрывая взгляда от ее лица.

Пока Габриэлла и Владимир разговаривали, я почти не дышала. После таких событий я ожидала, что Габриэлла будет так же обеспокоена, как и я. Утраты четырех ангелологов и угрозы потери находок экспедиции было вполне достаточно, чтобы убить всю радость, даже если отношения между доктором Серафиной и Габриэллой были самыми поверхностными. Но несмотря ни на что, эти двое когда-то были очень близки, и я знала, что Габриэлла любила нашего преподавателя. Но сейчас она казалась — трудно поверить, но это было именно так — довольной. Она выглядела как триумфатор, словно одержала очень трудную победу.

Внезапно яркий луч метнулся по двору — это остановился автомобиль, фары осветили железные ворота и бук, ветви поднимались в сыром воздухе, как щупальца. Из автомобиля вышел мужчина. Габриэлла обернулась через плечо, темные волосы обрамляли лицо. Мужчина поражал воображение — высокий, в красивом двубортном пальто и начищенных сверкающих ботинках. Его внешность показалась мне очень изысканной. Такое богатство во время войны было необычным, но в тот вечер оно окружало меня. Когда он подошел ближе, я узнала Персиваля Григори, нефилима, с которым познакомилась сегодня. Габриэлла жестом попросила его подождать в машине, быстро поцеловала Владимира в обе щеки, повернулась и зашагала по каменным плитам к своему возлюбленному.

Я отошла еще дальше в тень, надеясь, что меня не заметят. Габриэлла была в паре метров от меня, так близко, что могла услышать мой шепот. Именно поэтому я и увидела футляр, в котором лежало найденное в горах сокровище. Габриэлла несла его Персивалю Григори.

На мгновение я потеряла самообладание. Я выступила из тени, и меня озарил ровный лунный свет. Габриэлла запнулась, не ожидая увидеть меня здесь. Наши глаза встретились, и я поняла, что решение совета не имело никакого значения — Габриэлла все равно собиралась передать футляр любовнику. В тот же миг я поняла все странности поведения Габриэллы в последние годы — ее исчезновения, необъяснимый взлет в кругах ангелологов, размолвка с доктором Серафиной, деньги, которые, казалось, падали на нее с неба. Все обрело смысл. Доктор Серафина была права. Габриэлла работала на наших врагов.

— Что ты делаешь? — воскликнула я.

Собственный голос показался мне чужим.

— Возвращайся назад, — ответила Габриэлла.

Ее поразило мое появление. Она говорила очень тихо, словно боялась, что нас подслушают.

— Ты не можешь этого сделать, — прошептала я. — Не теперь, после всего, что мы пережили.

— Я избавлю тебя от дальнейших переживаний, — сказала Габриэлла.

Не обращая на меня внимания, она подошла к автомобилю и села на заднее сиденье. Персиваль Григори уселся рядом с ней.

Потрясение от поступка Габриэллы на мгновение парализовало меня, но, как только автомобиль скрылся в лабиринте темных узких улиц, я очнулась. Я промчалась по двору и вбежала в здание. Страх гнал меня все быстрее по широкому холодному коридору.

— Селестин! — воскликнул доктор Рафаэль, преграждая мне путь. — Слава богу, с вами все в порядке.

— Да, — кивнула я, с трудом переводя дух. — Но Габриэлла уехала и увезла футляр. Я только что была во внутреннем дворе. Она украла его.

— Следуйте за мной, — велел доктор Рафаэль.

Без дальнейших объяснений он повел меня по пустынному коридору обратно в атенеум, где всего лишь полчаса назад собирался совет. Владимир тоже вернулся. Он коротко поприветствовал меня, его лицо было мрачным. Проследив за его взглядом, я увидела, что окна в дальнем конце комнаты разбиты и резкий холодный ветер обдувает искалеченные тела членов совета. Их трупы лежали на полу в лужах крови.

Жуткое зрелище ошеломило меня, я не могла поверить своим глазам. Я оперлась о стол, где мы голосовали за жизнь моего преподавателя, не в состоянии понять, реально ли то, что я вижу, или же воображение играет со мной злую шутку. Жестокость убийства потрясала. Монахиню застрелили в голову в упор, ее одежда промокла от крови. Дядя Габриэллы, доктор Леви-Франш, упал на окровавленный мраморный пол, его очки разбились. Остальные двое ничком лежали на столе.

Я закрыла глаза и отвернулась. Мне стало легче только тогда, когда доктор Рафаэль обнял меня за плечи, чтобы поддержать. Я прижалась к нему, аромат его одеколона принес сладостно-горькое успокоение. Я представила себе, что открою глаза, и все будет как прежде — атенеум наполнится ящиками, бумагами и деловитыми ассистентами, упаковывающими тексты. Члены совета окружат стол, изучая карты военной Европы, которые принес доктор Рафаэль. Академия заработает, и все останутся живы. Но, открыв глаза, я снова поразилась ужасу резни. От действительности не убежать.

— Идемте, — сказал доктор Рафаэль и повел меня из комнаты, направляя по коридору к главному входу. — Дышите. У вас шок.

Мне казалось, что я сплю.

— Что случилось? — спросила я. — Я не понимаю. Это сделала Габриэлла?

— Габриэлла? — удивился Владимир, догнав нас в коридоре. — Нет, конечно же нет.

— Габриэлла не имела к этому никакого отношения, — сказал доктор Рафаэль. — Это были шпионы. Мы уже давно знали, что они контролируют совет. Это было частью плана — убить их таким образом.

— Это сделали вы? — изумилась я. — Но как вы могли?

Доктор Рафаэль посмотрел на меня, и я заметила, что по его лицу промелькнула тень печали, словно ему было неприятно мое разочарование.