Анатолий Чехов - Чёрный беркут

• Название: Чёрный беркут
• Автор: Анатолий Чехов
• Издательство: Военное издательство Министерства обороны СССР
• Жанр: Шпионский детектив
• Год: 1965

Первые месяцы Советской власти в Туркмении. В пограничный поселок врывается банда белогвардейцев-карателей. Они хватают коммунистов — дорожного рабочего Григория Яковлевича Кайманова и молодого врача Вениамина Фомича Лозового, уводят их к Змеиной горе и там расстреливают. На всю жизнь остается в памяти подростка Яши Кайманова эта зверская расправа белогвардейцев над его отцом и доктором...

С этого события начинается новый роман Анатолия Викторовича Чехова.

Сложная судьба у главного героя романа — Якова Кайманова. После расстрела отца он вместе с матерью вынужден бежать из поселка, жить в Лепсинске, батрачить у местных кулаков. Лишь спустя десять лет возвращается в родной Дауган и с первых же дней становится активным помощником пограничников.

Неимоверно трудной и опасной была в те годы пограничная служба в республиках Средней Азии. И Яков, человек смелый, решительный, волевой, отдает всего себя борьбе с нарушителями границы — контрабандистами, шпионами, диверсантами. За мужество и отвагу, проявленные в неоднократных вооруженных стычках с контрабандистами, враги прозвали его Черным Беркутом, по-местному Кара-Кушем. У жителей же своего поселка — туркменов, курдов, русских и у пограничников он пользуется заслуженной славой бесстрашного героя.

Шаг за шагом прослеживая путь главного персонажа романа — от несдержанного, своенравного охотника за контрабандистами до заместителя коменданта погранучастка,— писатель создает яркий, запоминающийся, самобытный образ человека, для которого интересы Родины и народа, самоотверженная борьба с врагами социалистического Отечества превыше всего.

События, о которых рассказывается в романе, охватывают более чем двадцатилетний период.

Автор романа член Союза советских писателей А. В. Чехов — не новичок в литературе. Он знаком читателям своими повестями «У самой границы», «Пять шагов до горизонта» и сборниками рассказов.

---

Отец дружил в поселке с азербайджанцами, туркменами, курдами. У них есть чему поучиться, особенно смелости, сообразительности. Еще мальчишкой Яков однажды сказал Барату: «Не пойдем в горы, там барс». Барат ответил словами, которые слышал от взрослых: «Ты сам должен быть барс». Вспомнил Яков, как они в детстве вместе с Баратом ишаков пасли. Если в ночном Алешка Нырок или он, Яшка, к взрослым жались (боязно все-таки: ночь, зверья полно, змей, хоть за хвосты лови!), то Барат презрительно говорил: «Зачем бояться?» — и шел туда, куда не каждый взрослый решался пойти. Яков тоже привык к суровой жизни в горах, многому научился у своих друзей. Но, видно, еще не всему.

Сейчас он лежал и думал, как отблагодарить следопыта. Как заслужить его уважение? Долго еще им бок о бок охранять границу. Чем больше у пограничников таких помощников, как Амангельды, Аликпер, Баба-Мурадгельды, Яков Кайманов, Барат, — тем надежнее граница будет закрыта для врагов.

Барат, едва коснувшись головой подушки, сразу уснул. Со всех сторон, казалось, к самому топчану подступал назойливый треск цикад. Издали доносился прерывистый свист. Это вылетел на охоту сыч. Разрозненные звуки все полнее сливались в нестройный хор южной ночи.

От неумолчно журчащего арыка из-под зеленых ветвей, склонившихся над водой, тянуло прохладой. Яков полной грудью вдохнул живительную струю чистого воздуха и незаметно для себя стал проваливаться в мягкую, обволакивавшую темноту. Последнее, что он слышал, был негромкий разговор Амангельды с сыновьями и братьями: они советовались, куда лучше повести гостей, чтобы наверняка встретить архаров или козлов. «Увидишь дым на сопке Гядык — гони к нам трех ишаков...» — донесся голос Амангельды. Это он отдавал распоряжение своему старшему сыну Ших-Мамеду.

ГЛАВА 12. КОМИССАР ЛОЗОВОЙ

Над ущельем пластался белый туман, окутывая кусты ежевики и шиповника, разбросанные по склонам.

Солнце еще не взошло. Острый утренний холодок проникал под одежду. Яков с Амангельды внимательно осматривали каменные карнизы. Ниже нависшего над котловиной покрывала тумана они видели лишь мелькавшие ноги Барата. Голова его то появлялась, то исчезала в белесых волнах. Казалось, что Барат пролез до пояса в призрачно-белый ковер-самолет и, перебирая ногами, парит в воздухе. Но вот пелена тумана осталась позади. Все трое осторожно поднялись на гребень скалы, окинули взором открывшиеся перед ними склоны соседней котловины.

«Козлы! Там!..» — вытянув руку, едва не вскрикнул Яков.

Амангельды и Барат тоже увидели пасшееся в дальнем конце котловины стадо. Неясные тени мелькали у темневшего справа отщелка.

Ровный предутренний ветерок тянул от стада к охотникам. Но стрелять все же далековато.

Яков высунул из-за камней влажный от росы ствол винтовки, передвинул на последние цифры прицельную планку.

Вдруг едва различимое вдали стадо испуганно шарахнулось в сторону, скрылось в отщелке. Издалека донесся залп, потом затрещали частые винтовочные выстрелы.

— Похоже, прорыв на стыке с заставой Пертусу, — сказал Амангельды, быстро поднявшись во весь рост.

Яков понял: охота кончилась, начинался пограничный поиск. Яков внимательно осмотрел винтовку, опять установил постоянный прицел.

Амангельды махнул рукой в сторону границы:

— Надо туда. Там есть котловина, где кочахчи могут оторваться от пограничников. Будем помогать.

Напрямик по склонам, почти не разбирая дороги, Яков и Барат бросились вслед за Амангельды. Потом, рассредоточившись, пошли медленнее. У куста шиповника, протянувшего ветви к самой тропе, Амангельды поднял руку. Яков подошел ближе: за колючки зацепилось несколько шерстинок. Кто-то прошел здесь, и куст взял с него дань.

— Кочахчи! — проговорил Амангельды, указывая сначала на нижнюю, затем на верхнюю часть куста. — Похоже, в сторону границы идут.

Никем не тронутые капельки росы поблескивали лишь на нижних листьях, с верхних роса сбита. Прошли нарушители недавно. Осыпавшиеся капли еще не успели высохнуть на плитняке.

От куста Барат двинулся вперед по противоположному склону котловины, Яков — по дну, Амангельды осторожно поднялся на карниз, косо уходивший вверх, к гребню сопки.

Держа винтовку в положении «к бою». Кайманов пружинистым быстрым шагом вышел к открытому месту, где отщелок снова переходил в узкую, небольшую котловину, поросшую редкими кустами полыни. У одного из полынных кустов он издали заметил ясно отпечатавшиеся на мокром песке следы чарыков. Свистнул, подражая сычу. Бежавший по карнизу Амангельды оглянулся. Услыхал свист и Барат. Через несколько минут оба были возле Якова.

— Нарушителей двое, — уверенно сказал Амангельды.

— Давай, Барат, к той вон высотке. Ты, Ёшка, со мной!

Не успели они пробежать и полсотни шагов, как увидели новые следы. Значит, контрабандистов не двое, а больше. Направляются к границе.

«Чир... чир... чир...» — донесся предостерегающий крик горных курочек.

Что это? Сигнал? Нет, на склоне мелькнули силуэты быстро убегавших и перепархивающих птиц. «Если курочки, убегая, кричат, их спугнул человек», — вспомнил Яков слова Карачуна. «Могли испугаться и нас», — подумал он. И все-таки курочки скорее всего испугались контрабандистов.

— Там родник, — указал Амангельды в сторону нагромождения голых камней. — Сядут кочахчи у родника, не выгонишь: стрелять хорошо, на три стороны видно...

— Пойду посмотрю, — сказал Барат, направляясь к роднику.

У Якова и Амангельды винтовки, у Барата — только бичак. Если контрабандисты успели засесть у родника, Барату придется туго. Яков решил подстраховать друга. Пробираясь к роднику по соседнему склону вслед за Баратом, он видел, как тот время от времени наклонялся к земле, вероятно, рассматривал следы. Яков уже хотел спуститься вниз, чтобы подойти ближе к нему, как вдруг из-за камней на Барата ринулись две тени. Один из нападавших оказался перед Баратом. Второй в нескольких шагах позади. Сверкнул нож. Барат ударил им ближайшего к нему бандита. Второй подскочил сзади.

Яков вскинул винтовку, поймал на мушку силуэт врага, нажал на спусковой крючок. Грохнул почему-то сдвоенный выстрел. Больно ожгло ухо. «Тиу-у-у», — пропела пуля. Моментально повернувшись, не целясь выстрелил еще раз в мелькнувшую позади тень. Тут же упал за камень, осмотрелся. Исчезли куда-то и Барат, и Амангельды.

«Гур-ррр», — донеслось от родника. С обратного склона сопки посыпался щебень. Кайманов метнулся туда, с вершины увидел четыре низко пригнувшиеся к земле, горбатые от заплечных мешков фигуры. Дотронулся рукой до горевшего огнем уха, почувствовал на ладони липкую кровь. Ярость охватила его. С поразительной ясностью улавливая каждое движение контрабандистов, вскинул винтовку, выстрелил еще в одного. В этот момент увидел, что наперерез им торопится Амангельды.

— Ёшка, не надо стрелять! — послышался голос следопыта. — У кочахчи винтовок нет.

«Эти контрабандисты безоружны. Сгоряча не разглядел», — упрекнул себя Кайманов. От родника к нему шел Барат, зажимая правой рукой раненое предплечье.

— Ай, Ёшка, молодец! — еще издали закричал оп. — Сагбол тебе, вовремя успел!

В то время, когда Кайманов спасал от верной гибели Барата, его самого страховал Амангельды. Если бы не следопыт, не видел бы Яков теперь ни гор, ни утреннего неба, ни жестких полынных кустов у самых ног.

Но размышлять было некогда. Мгновенно вспомнились слова Амангельды: «А восьмой бух Ёшке в спину, и нет Ёшки...» Яков выскочил на самый верх отщелка: перед ним оказался еще один нарушитель.

Контрабандист торопился уйти к границе, но быстро бежать не мог. Ноги у него заплетались. Деваться ему некуда — впереди открытый склон, круто поднимавшийся вверх.

Яков прицелился, не думая, что сам стоит во весь, рост на гребне сопки. Контрабандист оглянулся, поднял обе руки вверх и, что-то крича, пошел на Якова.

— Ёшка-а!.. Кара-Куш, не стреляй! — донеслось издали. — Я — Каип Ияс! Не стреля-а-ай!..

Якова поразило, что контрабандист знает его по имени, да еще называет Кара-Куш — Черный Беркут. Откуда появился этот кочахчи? Почему шел не вместе со всей группой? Отстал? Может быть, там еще кто есть? На всякий случай Яков опустился за камни, наблюдая за контрабандистом с поднятыми руками, подходившим вихляющей походкой, словно на ватных ногах.

Всего несколько секунд вспоминал, где прежде видел его, где слышал этот хрипловатый голос. В памяти всплыл первый день приезда на границу, когда они с Ольгой, спасаясь от грозы, подъезжали к гаваху, а лошадь пугливо шарахнулась в сторону от сваленной в кювете сухой колючки. Так и есть. Тот самый шаромыга — Каип Ияс.

Яков опустил винтовку, вернулся к Барату, оторвал от своей рубахи лоскут, стал перевязывать другу рану, одновременно продолжая следить за Каип Иясом.