Александр Мюлькиянц - Будни пенсионера

• Название: Будни пенсионера
• Автор: Александр Мюлькиянц
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Существуют только две темы, на которые можно говорить, дав волю своей фантазии и не боясь опровержений: можно смело рассказывать о том, что видел во сне, и передавать то, что слышал от попугая. Попугая у меня к сожалению нет… а вот сон мне приснился действительно фантастический.

Баку… конец сентября… Ветреное и прохладное утро на шиховском пляже…народа почти нет. Ничего не оставалось, как ходить по берегу и любоваться морским прибоем. Лишь к одиннадцати из-за облаков выползло ленивое солнце, внезапно осветившее, на фоне чистого, звенящего воздуха, призрачные силуэты, невзначай появившихся, обнаженных людей. Они дружно держались за руки. Многих из них я стал узнавать; кто-то подарил мне даже сдержанную улыбку, как бы подбадривая или что-то прощая. Они остались такими же, какими были во времена моей юности. Воздух ласкал их, солнце любовно золотило своим блеском загорелые тела, превращая их в тлеющие искры. Оживленно двигаясь, люди составляли часть единого целого — света, тепла, воздуха, земли и воды, тесно спаянных и слившихся друг с другом в одном мастерски слаженном организме. Затуманенное мистическое представление исчезло, также неожиданно, как и появилось, а солнце лишь улыбнулось ему вслед.

Охристый молитвенный коврик пляжа, повеселев, заиграл. Тем не менее, купаться я не решался: а надо! Неизвестно, когда еще приеду погостить?

Сняв одежду, долго собирался с духом, кряхтел, охал, смачивал непрогревшейся еще водой отдельные части тела и, наконец, решился окунуться. Минут пять шел… затем, опустив лицо в воду, поплыл, как показалось мне, быстрым кролем. Вода, подхватив меня, просачивалась в волосы, забираясь во все складочки тела. Я нежился в ней, барахтаясь, как мальчишка, кружился на месте.

Минут через десять, запыхавшийся от этой возни, пошел к берегу. И вдруг бесшумно подкравшаяся волна сбивает меня с ног…

Я был разбужен мощным ударом в спину, прервавшим одно из тех сновидений, что грезятся обычно в утренние часы и по своей запутанности представляют одну из неразрешимых задач для врачей-психоаналитиков. Лежу с закрытыми глазами, но чувствую, что не на песке, а чем-то более жестком… ломит спина… встать не могу… с трудом открываю глаза. Видимо все-таки я проснулся, но лежу почему-то на мокром полу рядом с кроватью, на которой стоит мой ризен и жалобно воет. На одно мгновение у меня, точно у человека, задремавшего у воды и проснувшись бок о бок с голодным крокодилом, помутилось сознание. Спросонья, первое, что пришло на ум — это Каспий, видимо, вышел из берегов. Какой может быть Каспий, если я лежу в Москве на полу своей же квартиры. По-видимому нас все-таки затопили соседи; но почему же тогда стены и потолок абсолютно сухи? Возвращение, пусть даже во сне, в далекие восьмидесятые годы, было для меня столь трепетным, что смазывало впечатление от реально увиденного потопа. Окончательно привел меня в чувство тревожный сигнал домофона.

— Кто там?

— Это маляры, откройте!

— Какие еще маляры? У нас ремонт давно закончен.

— Это маляры из ЖЭка, подъезд будем красить.

— Опять в зеленый?

— Нет, в бежевый.

— Открываю!

Вспомнил, что вчера выездной мастер полдня провозился со стиральной машиной, и в результате за 800 рублей поменял нам какой-то клапан. Зайду-ка я в ванную.

Тут раздается телефонный звонок:

—Господин Майкл Кильянс? Вас беспокоят из почтового отделения 123298. На Ваше имя поступил денежный перевод из Сиэтла; просьба зайти для получения.

— А сколько?

— Мы работаем с 10 до 18, кроме субботы и воскресенья, перерыв с 14 до 15.

— Какая сумма перевода?

— Приходите на почту — узнаете.

— Простите, а как вы назвали фамилию?

— Майкл Кильянс.

— Вы ошиблись, здесь такие не проживают.

Не успел положить трубку, звонок. Никак не доберусь до ванной, разрывают буквально на части, а ведь месяцами иногда никто не звонит.

— Я слушаю вас.

— Алло, здравствуйте! Товарищ Мюлькиянц? Беспокоят из Райсобеса; вы не забыли, что сегодня необходимо получить социальную карту москвича?

— Именно сегодня?

— Да, обязательно! Вам назначен этот день ровно месяц назад при фотографировании.

— Кстати, а как я получился на фото?

— Нормально, как и все. Мы ждем вас, кабинет номер два, до свидания.

— Спасибо! Я весьма тронут.

Наконец открываю двери ванной.

Батюшки мои! Вот оно где море Лаптевых!

Стиральная машина «Канди», заметив меня, сконфужено съежилась и, кокетливо выдав очередную порцию воды, произнесла: «Ну и починил меня хваленый вам мастер!» Да мастер-фломастер! Теперь мы сами наверняка затопили нижних соседей.

Я резко выключил воду, сделал глубокий вдох, включил «Полет шмеля», собрал весь имеющиеся в наличии тряпки в большущие два таза и принялся за работу. Не успел я вылить воду из первого таза, как опять телефон. На сей раз звонит с работы жена:

— Алло, Шурик? Это я, Наташа. Как там наша машина?

— Замечательно.

— Не течет?

— Ни капельки.

— Значит хорошего нам прислали мастера.

— Да, отличного.

— Выключи из сети машину и развесь, пожалуйста, все белье.

— Хорошо.

— А что у тебя такой сиплый голос, что-нибудь случилось?

— Не, все в порядке.

— Ты со Стингом уже гулял?

— Да.

— А что он там так жалобно скулит?

— Скучает по тебе; в компенсацию требует, чтобы я его гладил.

— Слушай-ка, ты собирался кажется на рынок, купи двух живых карпов, только небольших, грамм по пятьсот.

— Обязательно куплю! Я только подумал, что у нас в доме именно рыбы не хватает. Что-нибудь еще?

— Нет, пожалуй все. Тороплюсь на совещание. Не забудь — мы сегодня вечером приглашены в Дом Архитектора на открытие выставки Шурика Путникова. Позвони мне попозже, пока.

— Пока!

Телефон я решил незамедлительно выключить, иначе мы затопим еще и подъезд, вместе с малярами. Высушив полы в квартире, я опрометчиво включил аппарат, и он мгновенно затрещал. Все! Подумал — это наверняка проснулись первые пострадавшие.

— Алло, вы извините, но это опять я. Мы сегодня уже вам звонили.

— Я же вам сегодня уже обещал, что обязательно приеду за социальной картой.

— Да нет же, это говорят с почты. Вы знаете нам кажется, что тот перевод все-таки вам; совпадают номер дома, подъезда и даже квартира. Скажите точно по буквам, как пишется ваша фамилия?

— Диктую: Мюль… ки… янц!

— Это точно вы!

Здесь переставлено просто несколько букв «Майкл… Кильянс». Зайдите пожалуйста на почту с паспортом и мы разберемся.

— Обещаю, только завтра. До свидания.

Мой терпеливый пес впервые за девять лет так злобно на меня рявкнул, что я решил не обострять с ним отношений. Через две минуты мы уже гуляли во дворе. Снега за ночь намело: ни проехать, ни пройти. Настроение у меня, как после экологической передачи Караулова. Решил прогуляться к метро. За стеклянным павильоном «Крокус» на высоком цоколе двенадцатиэтажного дома обычно красовались три двухметровых щита с рекламой предстоящих концертов. Подходим с собакой, а их нет… то есть они по-видимому есть, но доверху засыпаны снегом, причем так тщательно, что только на крайнем правом с трудом можно было разобрать, что представление состоится в концертном зале «Россия», а кто выступает — загадка. Дворникам видно щедро заплатили. Мой Стинг, привыкший к этой рекламе, был удивлен и расстроен больше меня. Он быстрее некоторых, трезво оценив ситуацию, бросился в первый же сугроб и стал его разгребать. Подобрав какую-то палку с гвоздями, подхожу к правому щиту и пытаюсь соскрести снег хотя бы сверху. После десятиминутной кропотливой возни выявилось слово «Триумф». Сложный кроссворд… Что за «Триумф»? Продолжаю дальше… правее… буква за буквой… еще и еще… «джа… за». Ничего себе, я там полы дома драю, а здесь «Триумф джаза». Желая помочь, мой преданный пес вносил лишь суету и я решил привязать его к изгороди. Сам же двинулся дальше… А вот и первый результат: появились светлые волосы и красивый левый глаз… Так это же Лариса Долина! Вот сюрприз! Окрыленный, я сразу же свалил большущий снежный ком. Показались теноровый саксофон и половина лица второго участника «Триумфа»… Привет… а это Игорь Бутман! Прямо-таки концерт-загадка! И это только начало: собачьей интуицией чувствую, что самое интересное еще впереди. Увлекшись раскопкой, не заметил, что за мною наблюдают. Оборачиваюсь и вижу, на ступеньках павильона сидят два человека с лопатой и бутылкой, молодой и средних лет. Судя по всему, это авторы и исполнители снежных завалов с гордостью любующиеся своим творением. Один из них нехотя встал и медленно направился ко мне. Мой чуткий охранник предупредительно рявкнул. Ранние морщины на лице молодого человека обозначились еще глубже. Он серьезно глянул на меня из-под спутанных волос, разжал руки и, подчеркивая каждое свое слово движением трясущегося указательного пальца, спросил: