Ольга Крючкова - Меровинги. Король Австразии

• Название: Меровинги. Король Австразии
• Автор: Ольга Крючкова
• Жанр: Исторические приключения

V–VI вв. от Рождества Христова. Римская империя доживает последние дни. Ее западные провинции (Аквитания, Белгика и Кельтика, составляющие Трансальпийскую Галлию) переживают тяжелый период. Оставшись без централизованной власти, западные провинции не могут более противостоять франкскому племени, возглавляемому молодым вождем Хлодвигом, который, захватывая всё новые и новые римские земли, объединяет их под своей дланью в мощное королевство. Хлодвиг женится на Клотильде Бургундской, отрекшись ради нее от любимой наложницы и сына Теодориха (Тьерри). Тем не менее, юный Теодорих подвергается преследованиям новоявленной королевы, мечтающей избавиться от бастарда. Дабы сохранить жизнь, он вынужден покинуть родной Суассон. И лишь спустя много лет Теодорих обретет, наконец, заслуженное и долгожданное признание: будучи объявлен законным наследником Хлодвига, он получит корону Австразии и, следуя примеру отца, станет расширять границы своего королевства посредством захвата новых земель. Достигнув же зенита славы и могущества, король Австразии вдруг осознает, что смысл жизни состоит отнюдь не в этом…

---

В те годы Тьерри частенько забирался в старую отопительную систему, и в итоге научился хорошо ориентироваться в бесконечных поворотах и разветвлениях труб. Но однажды заблудился и уже отчаялся увидеть солнечный свет, решив, что никто его искать не станет (кормилица ушла в мир иной вскоре после матери, а у Гортрана и своих забот хватало), как вдруг услышал приглушенные голоса. Один из них он узнал тотчас же – говорила королева Клотильда.

– Мерзкий мальчишка, выкормыш Амалаберги! Еще не известно, от кого она его родила! Ведь не секрет, что ее взяли силой при штурме Ахена! Смешно даже предполагать, что она досталась Хлодвигу девственницей. Наверняка зачала мальчишку от какого-нибудь волосатого франка-скары. Только мой сын Хлодомир – истинный наследник короля!

– Госпожа, может, поступить с Тьерри так же, как с его матерью и кормилицей? – вкрадчиво осведомился второй женский голос.

Тьерри напряг слух: Одрия! «Отвратительная камеристка королевы постоянно кричала на мою кормилицу, – подумал Тьерри с горечью, припомнив, сколь изощренно та унижала добрую Иветту. – И как же она, интересно, намеревается теперь поступить со мной?»

– Сейчас слишком опасно, Одрия. Почти друг за другом умерли Амалаберга с Иветтой, так что смерть мальчишки может вызвать ненужные подозрения… Нет, я уничтожу его по-другому! Пущу слух, что он рожден не от Хлодвига!

– О! Но вдруг, госпожа, подобные разговоры дойдут до короля?! – заволновалась Одрия.

– Не волнуйся: король слишком занят, чтобы уделять время и внимание пересудам в собственной резиденции. К тому же, как ты знаешь, после смерти Амалаберги он и сам ни разу не вспомнил о мальчишке. Вряд ли заинтересуется и впредь…

Маленького Тьерри охватила тогда беспомощная ярость. Разрыдавшись от собственного бессилия что-либо изменить, он вскоре успокоился и, сняв с себя кожаный поясок, привязал его к выступающему сверху куску металла, образованному, видимо, окалиной при не очень аккуратной отливке труб. Затем чудом отыскал все-таки выход из лабиринта и выбрался наружу, дав себе слово, что когда-нибудь вернется на то же место, проникнет в покои королевы и… убьет ее.

Лет с тех пор прошло немало, и вот теперь Тьерри был готов осуществить задуманное. С помощью скрамасакса он решил расковырять старые прогнившие трубы, расположенные под полом покоев королевы, и, преисполнившись решимости, направился к тайному лазу.

Однако, встав на четвереньки с зажженным масляным факелом и с трудом протиснувшись в трубу, юноша понял, что ее диаметр стал слишком узок для него и что он рискует навсегда застрять в одной из развилок, доставшись на съедение крысам. Тогда Тьерри лег на живот и пополз вперед, по-лягушачьи перебирая ногами и помогая себе левой рукой, ибо в правой держал факел. Подобный способ передвижения оказался весьма эффективным: уже после двух развилок юноша заметил в полумраке трубы свисающий сверху знакомый кожаный ремешок.

К сожалению, из-за высокого роста Тьерри уже не мог сесть в трубе запросто, как раньше, поэтому чтобы воткнуть скрамасакс в старую прогнившую трубу, ему пришлось перевернуться и лечь на спину. Сверху на него обильно сыпалась противная труха, но он вонзал кинжал все глубже и настойчивее. И вдруг снова, как много лет назад, услышал голоса.

– А вот теперь самое время избавиться от мальчишки! – раздраженно произнесла королева Клотильда. – Он повзрослел и в любой момент может стать опасным.

– Да чем же помощник коннетабля может быть опасен, госпожа? – спросила удивленно Одрия.

– Тем, что не по возрасту умен! Мои люди неусыпно наблюдают за ним, поэтому мне доподлинно известно, что Гортран обучил выкормыша Амалаберги грамоте: негоже, мол, сыну короля не уметь читать! Кроме того, мальчишка часто бывает молчалив и задумчив, а в общении осторожен – не говорит ничего лишнего. Поневоле придешь к выводу, что он не так прост, как кажется… Полагаю, его следует… отравить! Словом, смерть должна быть медленной и похожей на естественную.

– Но, госпожа, это задача не из легких, – задумчиво проговорила Одрия. – Ведь та старуха, что жила на окраине города, давно умерла.

– Ну, так что?! Найди другую! Золото и серебро тебе помогут!

Терри замер: продолжать увеличивать отверстие в прогнившей трубе стало небезопасно, ибо его могли услышать. Однако голоса королевы и камеристки вскоре стихли: видимо, заговорщицы переместились в дальнюю часть покоев. Тогда юноша вновь с ожесточением принялся крошить трубу скрамасаксом, будучи обуреваем лишь одним желанием: появиться в покоях Клотильды подобно разящему демону и поквитаться с ней, наконец, за все!

Когда в трубе образовалась огромная дыра, взору юного мстителя открылись деревянные балки – перекрытия, на которых держались мозаичные плиты пола. Тьерри вознамерился продолжить работу, но быстро понял: дерево на редкость крепкое и скрамасаксом его не взять. На всякий случай он вонзил кинжал в дерево еще несколько раз, но вдруг снова услышал голос Одрии:

– Кейтлин, я слышу странные звуки из-под пола! Словно кто-то стучится к нам… А вдруг это демон?!

– Успокойся, Одрия, – ответил ей незнакомый Тьерри женский голос. – Да и госпожу не стоит беспокоить своими криками: она уже почивает. Просто, видимо, под полом скребутся крысы – их этим летом развелось немерено.

– Ох, все равно не к добру это, – заметила, слегка успокоившись, Одрия.

Тьерри перевернулся на живот и начал пятиться назад. Масляный факел, догорая, едва светился, поэтому ползти пришлось практически в полной темноте. Вокруг то и дело раздавался крысиный писк, несколько крыс умудрились даже пробежать по спине Тьерри, но он продолжал упорно продвигаться к выходу. Наконец юноша почувствовал дуновение свежего воздуха, а еще чуть позже уже лежал, раскинувшись, на траве: ноги и тело саднили, руки были содраны в кровь. «Итак, меня хотят убить, – размышлял он устало. – Что ж, посмотрим, кто кого! Завтра же вернусь сюда и доберусь, наконец, до ненавистной Клотильды!..»

Тьерри сел. Поздняя звездная ночь помогала ему оставаться незаметным, да и высокая трава, разросшаяся вокруг лаза, служила надежным укрытием. Юноша вдруг понял: Клотильда для него недосягаема! Мало ведь проникнуть в королевские покои и убить королеву – с камеристкой и служанкой тоже, видимо, придется поступить так же. Но как это осуществить, чтобы никто ничего не услышал?!

Тьерри яростно вонзил скрамасакс в землю, вновь, как и в детстве, испытав чувство бессилия и беспомощности.

Глава 2

Когда занялся рассвет, Тьерри поднялся и отправился в конюшню. Там, упав на сено прямо рядом с одной из лошадей, он мгновенно заснул. Очнулся оттого, что кто-то грубо тормошил его за плечо и громогласно ругался:

– Ах ты, проходимец! Я же велел тебе вчера вычистить вороную кобылу! Почему не вычистил?!

Тьерри открыл глаза – над ним возвышался коннетабль Андсвар. Неожиданно тот размахнулся и отвесил полусонному помощнику увесистую оплеуху.

– За что?! – вскочил Тьерри, мгновенно проснувшись.

– За то, что ленив, нерадив и забывчив! – Андсвар схватил Тьерри за горловину рубашки и гневно тряхнул. – И за то, что выглядишь, как последний нищий!

Тьерри посмотрел на свои грязные руки и рубашку, пропахшую крысами и гнилыми трубами. «Да, коннетабль прав: выгляжу я хуже нищего…» – подумал он, огорчившись.

Андсвар меж тем подтащил Тьерри к вороной лошади, стоявшей почти посреди огромной королевской конюшни, тряхнул его для порядка еще раз и тем же гневным тоном продолжил:

– Почему навоз не убран?! Почему свежего сена нет?!

Изрядно удивленный незаслуженными упреками, Тьерри молча стоял, переводя недоуменный взгляд с коннетабля на совершенно чистую лошадь и положенное им вчера вечером в ее загон свежее сено.

– Но я же вчера… – попробовал он возразить, однако Андсвар грозно перебил:

– Молчать! Будешь перечить – велю выпороть. Негодный из тебя помощник! Или ты возомнил, что ежели являешься бастардом, тебе все можно?!

Тьерри круглыми от ужаса и обиды глазами взирал на Андсвара, совершенно не понимая произошедшей с тем разительной перемены по отношению к себе. После стольких лет усердного труда на конюшне он никак не ожидал услышать подобных оскорблений!

– Но, коннетабль… – Тьерри вновь попытался сказать хоть слово в свою защиту, однако не успел: Андсвар со всего размаху ударил его в ухо, и юноша упал на сено рядом с буланой кобылой. Он застыл, решив, что жизнь кончена. Все хотят убить его! Даже коннетабль Андсвар, который был чрезвычайно добр к нему все последние годы…

* * *

Андсвар вышел прочь из конюшни, продолжая ругать «бастарда-неумеху» последними словами.

Тьерри лежал на сене ничком, желая лишь одного: умереть! В голове шумело. Неожиданно он вспомнил, что оставил свой скрамасакс возле лаза в отопительную систему. «Эх, был бы скрамасакс при мне, я непременно зарезал бы коннетабля! – мелькнула в голове страшная мысль. – А потом – и себя. Надоело выслушивать всю жизнь одни лишь оскорбления: то бастард, то нерадивый помощник!..»