Лана Тихомирова - Особый соус для героя

• Название: Особый соус для героя
• Автор: Лана Тихомирова
• Жанр: Фэнтези

---

- Вот вы странный человек… У вас практикантка больных разгоняет, больные вешаются, кресло и то оказалось предателем, а вы чему-то радуетесь, - пыталась поддеть я.

- А все потому, Брижит, что есть на свете два прекрасных слова: "Дети" и "отпуск", - последнее слово доктор проговорил с особой интонацией, как будто слово имело свой непередаваемый экзотический вкус.

Глава 13.

Я тщетно пыталась предупредить Виктора, что ужинать буду в гостях и что приеду домой поздно. В конце концов, я написала возлюбленному смс и с неспокойным сердцем осталась с доктором, чтобы после работы поехать на другой конец города, на обед к будущему своему преподавателю.

Нас встретила Лянка. Она курила на скамейке возле клиники, вся в летящих белых лепестках. Мы радостно поприветствовали друг друга, хотя мне приветливость давалась с большим трудом. Очень хотелось поскорее все это закончить. Доктора ван Чеха подводить не хотелось, но у меня самой душа к обеду не лежала.

Всю дорогу в метро доктор учил меня плохому:

- Если покажешься ему в лучшем свете, то можешь рассчитывать на хорошие оценки на экзамене, возможно, даже на автоматический экзамен, - назидательно говорил он.

- Я совершенно лишена карьеризма, - с достоинством отвечала я.

- Ну, тогда не подводи меня, - улыбался умиленно доктор.

Они с Лянкой вспоминали житье-бытье доктора в семье дер Гловиц, много смеялись, одинаково запрокидывая головы. Доктор басовито, Лянка с хрипотцой. А у меня сердце было не на месте, я совершенно не могла веселиться, доктор поглядывал на меня с тревогой, но до поры не трогал.

Дер Гловицы жили в большом старом доме, где окна занимали пол стены, а потолки в квартирах были настолько высоки, что под них можно было смело ставить на новый год трехметровую ель. Я всегда мечтала жить в таком доме.

Мы поднялись по лестнице в, не первой свежести, подъезде. На каждом подоконнике на лестничной клетке стояли баночки для окурков и хилый цветок.

Лянка позвонила в дверь.

- У тебя ключа нет? - удивился ван Чех.

- Есть. Зачем открывать дверь, когда отец дома?

За дверью послышалось мощное шарканье.

- Открываю, - скрипучий голос глубокого старика встретил нас из-за двери.

На пороге перед нами стоял полный достоинства седовласый мужчина с роскошным птичьим носом и кустистыми бровями, глаза были широко и глубоко посажены, этим он немного напоминал птицу. Тонкий рот был презрительно сжат, глаза то и дело закрывались сухой тонкой пленкой век. Острый подбородок гладко выбритого лица, как-то слишком сильно выдавался вперед.

- Проходите, - мрачно заявил старик.

Вот уж действительно профессор. У меня мурашки по спине пробежали, когда он на мгновение задержал на мне взгляд выцветших, но все еще сильных глаз. В них была сила мысли, сила жизни. Сила ясно мыслящего, опытного человека. Доктор на фоне дер Гловица выглядел пацаном, хотя и стар не был. Я чувствовала себя вообще неразумным младенцем на фоне этих двух столпов психиатрии.

От дер Гловица шли волны опасности, он словно был ее воплощением. И мы видели друг друга три минуты от силы, я уже боялась его.

Доктор и профессор смотрели друг на друга изучающе и серьезно, разве что молнии не летали между ними в этот момент. Мне было страшно. Неужели они расстались врагами пятнадцать лет назад?

Лянка толкнула меня в бок:

- Чего стоишь? Разувайся, бери тапочки.

Ван Чех и дер Гловиц отмерли и сухо обнялись. Я отметила, что доктор обнял бывшего учителя со всей душевной теплотой, хоть и сдержанно. Профессор ученика обнял, потому что так было необходимо, того требовала ситуация. "Вот доктор до мозга костей", - подумала я тогда о профессоре.

- Добро пожаловать, - повелительно и сухо сказал он и прошаркал в кухню.

По дороге он с силой, почти с ненавистью распахнул дверь и бросил через плечо:

- Здесь ванна, мойте руки, господа.

У ван Чеха горели глаза, он был в восторге от встречи с профессором, я его радости не разделяла.

- Брижит, шевелись, скорее мыть руки!

Доктор напоминал ребенка, который не может дождаться, когда же Дед Мороз начнет раздавать подарки и подгоняет этих занудливых взрослых, которые еще и стишок требуют, негодяи. Но я и впрямь не дергалась. Мне не хотелось ни пить с ними чай, ни говорить. Мне хотелось уйти. Дер Гловиц меня пугал.

Лянка вилась постоянно где-то рядом, подавала полотенце, в общем, создавала гостеприимную атмосферу, которой я под впечатлением от ее отца уже не могла разделить.

Мы сели за стол в небольшой кухоньке, обставленной с причудливым вкусом. Все было в розах и лотосах, розы при этом желто-красные, а лотосы сплошь голубые. Лянка уже ставила на стол огромную супницу, от которой через отверстие валил пар.

- Рассольник на бульоне из бараньей кости, - представил хозяин суп, словно последний был, как минимум, герцогом.

Лянка разлила суп по тарелкам. Ни баранину, ни рассольники я не люблю, но пришлось есть, в гостях все-таки. На удивление суп оказался дивно вкусным. Стесняясь, я попросила добавки.

- Еще втрое и десерт, - свысока, почти презрительно, сказал дер Гловиц, - если их тебе будет мало, возьмешь добавки.

Я сглотнула и стушевалась. Доктор обернулся ко мне и добродушно улыбнулся, подмигнул, а под столом пожал руку.

- Ты слишком ее ободряешь, - безапелляционно сказал дер Гловиц, - Пенелопа так же разбаловала тебя, - презрительно бросил он, - Как она, кстати?

- Это долгая история, - замялся доктор, - но если кратко - она умерла.

На каменном лице дер Гловица появилось яростное удивление.

- Умерла? От чего же? - брезгливо спросил он.

- Она стала несколько… больна… душой, - доктор тщательно подбирал слова и то и дело прочищал горло. Профессора это бесило.

- Пенелопа свихнулась, что дальше? - фыркнул дер Гловиц.

Ван Чех бросил на профессора мрачный взгляд исподлобья и бойкотировал вопрос, заняв рот едой.

- И умерла, - педантично, безапелляционно закончил ван Чех, доев свою порцию.

- Ясно. Обычная история, - пожевал губами дер Гловиц, делая вид, что не замечает, как расстроился доктор. Я под столом похлопала доктора по коленке. Доктор на меня не посмотрел, но едва улыбнулся.

- А вы милочка? Кто вы такая? Лянка назвала мне ваше имя, но оно мне совершенно ни о чем не говорит.

- Я - студентка, работаю под началом доктора ван Чеха на полставки, - скромно ответила я в пустую тарелку.

Профессор ответ принял, но остался им категорически недоволен.

- Лянка, подавай второе, - высокомерно сказал он дочери.

Лянка подскочила мячиком, и наши тарелки наполнились каким-то рагу.

- Рагу с куриными сердцами, - точно принцессу представил блюда профессор.

Я попробовала, хотя капусту и разные части животных тоже не жаловала. Это было восхитительно.

- Божественно, - восхитилась я.

На лице профессора отразилось самодовольство.

- Кто это готовил? - спросила я.

- Я сам, - с достоинством римского императора ответил дер Гловиц, - Дать рецепт? Я увлекаюсь кулинарией, и многое могу подсказать, - только в разговоре о кулинарии профессор стал похож из статуи на человека.

- Если можно, но, мне кажется, что я не смогу повторить ваш шедевр.

- Не все сразу, - легко, одним уголком улыбнулся профессор, - для вас пойдут и обычные магазинные сердца.

- А вы, какие берете?

- Я прошу одного знакомого птичника, когда на ферме забивают очередную партию кур, он вырезает мне их сердца. Это свежие, незамороженые сердца кур.

Что-то смутно напоминал мне этот тон.

- Берете эти сердца, тщательно обмываете их в горячей воде. Заливаете сковороду водой и кладете их туда, пусть тушатся на несильном огне. Пока они тушатся, - монотонный голос профессора звучал гипнотически и повелительно, - мелко нарезаешь капусту и кабачки - это называется шинковать. Шинкуешь их, и…

- Простите, что перебиваю вас, профессор, - обратилась к отцу Лянка, - но звонит телефон.

В коридоре действительно тренькал звонок. Дер Гловиц бросил на дочь полный ненависти взгляд и тяжело встал, пошаркал к телефону.

"Вас слушают!" - донеслось из коридора.

Я уже сидела бледная, я знала кого, цитировал Кристоф. Интонация, построение фразы. Если бы мастерство мальчика было невелико, я бы может и не узнала дер Гловица… А, может, я ошибаюсь?

- Чего ты его так боишься? - улыбался мне доктор, - Милейший старикан!

- У меня от него мурашки по коже, - призналась я.

- Мурашки не дети, само пройдет! - отмахнулся ван Чех, - Ты неважно выглядишь, дитя мое.

- Я действительно не очень себя чувствую.

- Что-то не так?

- Пока не знаю, что конкретно, - соврала я.

Доктор понял, что я вру и нахмурился.

- Вальдемар, а можно тебя на пару минут? - Лянка вдруг покраснела до корней волос.

- Конечно, - улыбнулся ласково доктор, подмигнул мне и ушел с ней в комнаты. Тут же прошаркал профессор.

- Можно я запишу ваш рецепт после? - быстро сказала я.