Лана Тихомирова - Особый соус для героя

• Название: Особый соус для героя
• Автор: Лана Тихомирова
• Жанр: Фэнтези

---

- Конечно, - улыбнулся ласково доктор, подмигнул мне и ушел с ней в комнаты. Тут же прошаркал профессор.

- Можно я запишу ваш рецепт после? - быстро сказала я.

- Ты слишком много тараторишь, - сделал мне замечание профессор и педантично продолжил есть рагу.

Он аккуратно брал на вилку еду и тщательно, установленное число раз ее пережевывал с плотно сжатым ртом.

- А с чего ты вообще решила, что станешь психиатром? - вдруг в лоб спросил он, - И куда ушла моя дочь с этим проходимцем?

- Ласково же вы о бывшем ученике?! - возмутилась я, но тут же угасла под холодным взглядом профессора.

- Проходимцем был, проходимцем и останется, - выплюнул дер Гловиц, - К твоему сведению, деточка, я столько повидал на своем веку, что я не хорошего мнения о людях. В целом они все мерзкие создания. Ты не ответила на вопрос!

- Мне хотелось поступить в медицинский, а потом я решила, что психиатрия это то, что мне нужно, - мрачно ответила я.

- Да, психиатрия тебе бы не помешала. Как и ван Чеху, вам бы полечиться у меня, - "сострил" профессор.

Он встал и достал из холодильника вазончики со взбитыми сливками. На вершине горки сливок была крохотная земляничка, а под горкой сливок была клубника. Все это было полито красным сиропом. Я задышала чаще.

- Мой фирменный десерт "Клубничная фантазия", - приветствуя царицу, воскликнул профессор и громыхнул вазоном передо мной.

- А соус клубничный? Не "особый"? - вырвалось у меня против воли.

Я не успела вовремя прикусить язык. Профессор медленно сел, не спуская с меня холодного взора.

- Клубничный, - с нажимом ответил он.

Я не могла оторвать от него глаз.

- Ешь, - приказал дер Гловиц.

- Я-я-я-я на ди-диете, - начала заикаться.

- Ешь, - тише сказал профессор.

Меня мелко затрясло. Разум упорно отказывался верить в то, что профессор как-то связан с людоедскими фантазиями Кристофа.

Я взяла ложечку и усилием воли убеждала себя, что это клубничный соус.

Тут явился доктор. Они с Лянкой были как-то смущены, доктор весел, Лянка печальна.

- Где ты ходишь? - капризно сказал профессор дочери, пожирая меня взглядом.

Лянка только плотнее сжала губы и достала десерт себе и доктору.

- Доктор, нам надо срочно идти.

- Что за спешка, дитя мое? - ласково отозвался ван Чех, - Это не вежливо так быстро уходить, я еще и десерта не пробовал.

Я понимала, что полностью раскрываюсь перед дер Гловицем, но сидеть в его обществе было невыносимо, он стал еще опаснее, чем был. Тут, на счастье, зазвонил телефон.

- Да, родной, да.

- Ты где, Брижит? - сурово спрашивал Виктор.

- Я все еще в гостях.

- Долго ты еще будешь там?

- А что-то срочное? - я старалась, чтобы доктор понял, что что-то срочное случилось.

- Да, нет, в сущности, просто интересно где ты, с кем ты.

- Я сейчас же выезжаю, - я бросила трубку.

- Что с Виктором что-то? - забеспокоился ван Чех.

Взгляд дер Гловица пригвоздил меня к табурету. Он прожигал меня холодными глазами, словно читал мои мысли. Пока мы не вышли из его квартиры он не спускал с меня взгляда.

- Доктор, это он! Это к нему ходит Кристоф! - выпалила я, когда мы вышли из подъезда.

- Почему?

- Интонации… И еще… этот десерт… Я случайно спросила, точно ли соус клубничный, а не "особый"? Я была шокирована, тем, что сначала услышала знакомые интонации, а потом этот десерт увидела. Доктор, это он!

Ван Чех сложил губы бантиком.

- Насыщенные стали денечки. Сначала дочка профессора клянется мне в вечной любви, а теперь выясняется, что мой несостоявшийся зять - потенциальный маниак-людоед… Ситуация, однако! Это все надо хорошо обдумать. Он крупный специалист, он воспитал таких звезд! Ты их книжки, как учебники, наизусть зубришь. Нельзя на основании одной только интонации обвинять человека в таких зверствах. Зачем ему это? Надо проанализировать. И потом, Брижит, у страха глаза велики!

С этими словами доктор сел в автобус и уехал по каким-то делам, а я спустилась в метро и поехала домой.

Глава 14.

Виктор даже не открыл мне дверь. Я как-то сразу встрепенулась и затревожилась. Виктора не было ни в кухне, ни в комнатах. Он нашелся завязанный гордиевым узлом на балконе. Мне понадобилось пол-минуты, чтобы понять, где в этой сложной конструкции из рук и ног голова Виктора. Голова смотрела на меня достаточно злобно и неприветливо.

Виктор стал, молча и медленно развязываться. Я и интересом за ним наблюдала.

- А что это была за… - я не знала, как закончить предложение.

- Асана, - мрачно закончил Виктор, - Тебе не нужно знать. И потом не стоит жаловаться, что я слишком депрессивен последнее время. Ты думаешь, что со мной творится что-то не то. Вместо того, чтобы побыть рядом со мной, ты шляешься по гостям со своим доктором, - мрачно проговорил он.

- Солнышко, я… - начала я и сдулась, мне нечего было возразить, но раздражение засело.

Виктор прошел в комнату и сел за синтезатор, смотрел на него почти с отвращением, положил руки на клавиши, но так и не стал играть. Руки отдыхали на клавишах некогда верного и любимого друга.

- Прости, пожалуйста. Я не могу тебе дозвониться днем, ты сам прости шляешься черти где, черти с кем, телефон выключаешь, - миролюбиво начала я, - Виктор, я пыталась тебе дозвониться, ты сам был не доступен. Куда я поеду, чтобы быть с тобой поближе?

Я обняла его сзади за шею. Он дернулся и сбросил мои руки, развернулся и одарил меня таким яростным, огненным взглядом, что стало не по себе.

- Какое твое дело, где я бываю?

- Тогда прости, как мне быть с тобой рядом? Если я даже знать не могу, что и где ты делаешь? - взъелась я, - Зато мне никуда пойти нельзя. Я должна, что ли догадываться где ты? Тогда, прости, это физически невозможно, я не телепат.

Виктор стиснул зубы и погасил взор, тупо уставился в угол.

- Если я тебе надоел и с кем-то другим тебе интереснее, могла бы так и сказать, - монотонно проговорил он.

- Господи, - взвыла я, - Да с чего ты это взял? Скажи, пожалуйста, что я делаю не так? Что сделать, чтобы ты перестал меня ревновать без причин?!

- Причины есть, - уклончиво, нарочито спокойно сказал Виктор, пялясь в угол, - Но смысл говорить тебе о них. Ты станешь только изворотливей, скроешь эти причины от меня, чтобы я не подозревал тебя.

Виктор выразительно посмотрел на меня, его серо-зеленые глаза были совершенно равнодушны. Я всмотрелась в его лицо. Глаза так изменились, раньше на их дне всегда лучилась или тоска, или радость. Раньше они всегда сияли каким-то особенным светом, в них была жизнь. Сейчас это были не более, чем просто органы зрения с радужкой серо-зеленого цвета. Зеркало души Виктора ничего больше не отражало.

Это открытие поразило меня, я коснулась рукой его волос. Виктор не отсторонился, а даже как-то подался навстречу руке и закрыл глаза.

- Ты настолько не веришь мне? - тихо спросила я.

- Все врут, - тихие слова больно ударили по ушам.

- Это естественно. У каждого должно быть свое личное пространство, - насторожилась я, чувствуя, что теряю последние остатки самообладания.

- Может нам надо расширить его? Пока? Как думаешь? - Виктор говорил одно, а делал совершенно противоположное.

Он прижимался к моей руке сильнее. Я перестала перебирать его волосы и холодно отсторонилась. Во мне появилась какая-то мрачная железная твердость.

- Что ты имеешь ввиду? - резко спросила я.

Виктор открыл глаза, он стал живее, в глазах плескался коктейль из боли с грустью.

- Может, мы просто устали друг от друга? Нам, возможно, стоит пожить раздельно?

- Ты слышишь, что ты говоришь? - взорвалась я, но тут же взяла себя в руки, - Я уйду, родной, если ты так этого хочешь. В конце концов, сколько можно обвинять меня в том, чего нет?! Сколько можно… Но ты вспомни, с чего мы начали этот разговор. Ты был недоволен, что я слишком мало уделяю тебе внимания, через пятнадцать минут ты хочешь, чтобы мы расстались. Да, наверное, ты прав, стоит расстаться, чтобы еще через полчаса ты не приказал мне покончить с собой!

Я сжала кулаки, на глазах выступили слезы отчаяния и обиды. Виктор слушал меня, широко открыв глаза от удивления. Я ушла в спальню и села на кровать. Гордость все еще не давала мне разреветься. Я смотрела на вещи, которые окружали меня все время, пока мы жили вместе. Сердце скрежетало от боли. Собирать вещи… Я сказала, значит, нужно сделать… А там привязать себя к вороху хлама и вниз головой с моста… Это глупо…

Я буду переживать за этого непутевого дурака и постоянно наблюдать, чтобы с ним ничего не случилось. За то время, что мы были с ним знакомы, я первый раз почувствовала, ответственность за Виктора. Тяжкое бремя ответственности за его здоровье, за его благополучие. Голова моя безвольно упала на руки, я заревела в голос: бедный, бедный, мой Виктор!

Я бросаю его в такой момент, зачем? За что? Я не должна его оставлять, я физически не могу его оставить!

На этом месте я вырубилась. Я проснулась через 15 минут с твердой уверенностью, что должна залезть в пограничье. Может там я смогу найти решение хоть одной из навалившихся проблем?